Шрифт:
1
Большая луна планеты Нахуатль следовала за маленьким зеленым диском своей спутницы по безоблачному небу, на котором звезды образовывали узор в виде гигантской чешуйчатой змеи. Рас Хьюм стоял на самой верхней террасе Дворца Наслаждений у бордюра из ароматных, но колючих цветов. Но почему же, собственно говоря, он думал о змее? И вдруг он понял почему! Древняя ненависть человечества, которую оно захватило с собой с родной планеты к самым далеким звездам, была злом, которое и символизировала извивающаяся на земле змея. И Науха-Васс ассоциировался со змеей.
Поднявшийся ночной ветерок шевелил листья дюжины экзотических растений, которые были искусно высажены
— Хьюм? — вопрос, казалось, раздался из пустоты.
— Хьюм, — тихо повторил он свое имя.
Луч света, достаточно яркий, чтобы ослепить его, пробился через сплошную стену растительности и осветил ему путь. Хьюм на мгновение замешкался, задумавшись. Васс был Повелителем Царства Теней, но это был совсем другой мир, не тот, в котором жил Рас Хьюм.
Он решительно вышел в коридор, который образовался для него между листьями и цветами. Гротескная маска свалилась на него из Линии Бит Тарзала. Черты ее лица были порождением чужого искусства. Тонкие нити вились из ноздрей маски, и Хьюм вдохнул аромат наркотика, который он так хорошо знал. Он улыбнулся. Такое средство производило сильное впечатление на обычного штатского, которых Васс принимал здесь, в своей святыне. Но на звездного пилота, который к тому же еще был и звездным охотником, такие средства не оказывали никакого воздействия.
Потом он подошел к двери, которая тоже была украшена резьбой, но на этот раз в земном стиле, как подумал Хьюм — очень древняя, может быть, до космического века, Мильфорс Васс на самом деле мог быть настоящим землянином, и у него были все предки с Земли, а не только одни родственники в третьем или четвертом звезднных поколениях, как у большинства людей на Нахуатле.
Помещение, находящееся за этой, покрытой искусной резьбой дверью, представляло разительный контраст с остальным. На его гладких стенах не было никаких украшений, кроме овального диска, отблескивающего золотом. Длинный стол был сделан из массивного рубинового цвета камня, Ксипы, ядовитой планеты, сестры Нахуатля. Хьюм подошел прямо к столу и сел, не ожидая приглашения.
Овальный диск, конечно, был экраном видео. Хьюм только мельком взглянул на него, а потом нарочно отвернулся в сторону. Эта первая беседа должна была состояться лично. Если через нескольло секунд Васс не появится, ему снова придется прийти сюда.
Хьюм надеялся, что он не показался невидимому наблюдателю человеком, внешность которого поражала слишком сильно. В конце концов, он был тем, кто хотел что-то продать, и его положение, несомненно, было несколько затруднительным.
Рас Хьюм положил правую руку на стол. Здоровый коричневый цвет его кожи отражался на полированной крышке стола и рука эта почти не отличалась от его левой руки. Почти незаметная разница между настоящей плотью и ее имитацией все же была, но эта разница ни в коей мере не сказывалась на подвижности ее пальцев и силе. И именно из-за этого он не смог стать командиром фрахтовика или пассажирского корабля, и это дискредитировало его как звездного пилота, больно задев его гордость. Вокруг его рта пролегли горькие морщины, словно вырезанные лезвием ножа.
Он был отверженным уже четыре года по местному времени — с тех пор, как стартовал на «Ригал Ровере» с Трассы на Саргоне-2. Он считал, что это будет недолгое путешествие с юным Торсом Вазалитц и, кроме того, охватывающей и Гратц. Он не стал вступать в спор с владельцем, так как не был уверен, что кораблю грозит опасность. «Ригал Ровер» совершил в Клоксбурге аварийную посадку, и тяжело раненный пилот выжил только благодаря своей надежде и силе воле.
Он получил искусственную руку — самую лучшую, которую только мог ему предоставить медицинский центр — и пенсию. А потом голубое письмо,
Может, это и удалось бы им, будь он обычным пилотом и знай он только одну эту профессию. Но он все время испытывал какое-то беспокойство, которое все время побуждало его добиться зачисления в каждый полет вновь открытого мира. Кроме того, среди людей в исследовательских отрядах было очень мало квалифицированных пилотов его класса, располагавших такими обширными знаниями об окраинах Галактики.
Итак, когда Хьюм понял, что он больше не может рассчитывать занять место на корабле регулярных линий, он примкнул к Гильдии Космических Охотников. Была большая разница между вождением космических кораблей на трассах регулярных линий, и кораблей с жадными до сенсаций Охотниками — отпускниками, которые готовили специальные полеты на дикие глухие миры, чтобы там можно было охотиться на крупного зверя. Хьюм считал насмешкой связанную с этим исследовательскую работу, и он ненавидел то, что каждую десятую часть клиентов Гильдии составляли школьники и школьницы.
Но если бы он не поступил на службу в Гильдию, он никогда бы не сделал находки на Дмумале. Это огромная удача! Палец Хюма непроизвольно согнулся, и его ноготь царапал по красной поверхности стола. Где же был Васс? Хьюм уже было хотел подняться и выйти, когда золотистый овал на стене затуманился, и вещество его превратилось в туманную дымку, из которой вышел человек.
По сравнению с бывшим пилотом этот человек был невысок, но у него были такие широкие плечи, что верхняя половина его тела казалась непропорционально огромной по сравнению с его узкими бедрами и короткими ногами. Он был одет чрезвычайно старомодно и, кроме того, на груди его туго облегающей тело рубашки из серого шелка на уровне сердца был прикреплен усеянный драгоценными камнями орден. В противоположность Хьюму он не носил никогда пояса с оружием, но Хьюм не сомневался в том, что в помещении было спрятано множество устройств, которые предотвратили бы любое нападение.
Человек из диска говорил тихим невыразительным голосом. Его черные волосы над ушами были выбриты, а на макушке были уложены в виде птичьего гнезда. Его кожа, так же как и кожа Хьюма, была сильно загоревшей, но это, как показалась пилоту, был не космический загар, а естественный, солнечный. Черты его лица были резкими, и нос его выдавался вперед. Под его скошенным лбом под тяжелыми темными веками горели черные глаза.
— Итак… — он вытянул обе руки и положил ладони на поверхность стола, жест, которому Хьюм, сам того не сознавая, подражал. — Вы делаете мне предложение?
Но пилот не торопился с ответом. Театральное появление Васса произвело на него мало впечатления.
— У меня есть идея, — сказал он наконец.
— Есть много идей, — Васс откинулся в своем кресле, но руки со стола не убрал. — Но только в одной из тысячи находится что-то полезное. Остальные же не стоят того, чтобы заниматься ими.
— Верно, — тихо ответил Хьюм. — Но одна идея из тысячи может принести миллионы, если попадет к нужному человеку.
— И у вас есть такая идея?
— Да, — теперь Хьюм должен был вызвать у Васса полное доверие. Он уже обдумал все возможности. Васс был тем нужным человеком, может быть, он был тем единственным партнером, который был ему нужен. Но Васс об этом не должен знать.