Звездный попаданец
Шрифт:
– Если использовать привычную вам систему отсчета от Рождества Христова, то двадцать первый век с которым оптимисты-футуристы связывали колоссальные надежды начался не слишком радужно... Теракты стали сотрясать мир и вызывать содрогание государств. Последовала целая серия войн проводимых под предлогом борьбы с терроризмом, а действительности за нефтяные доходы. Затем стало еще хуже после присоединения Крыма к России ситуация временно вышла из-под контроля и конфронтация с Западом перешла в состояние агрессивной холодной войны...
– Конфронтация с Западом? Так значит, в вашем мире Вермахт не сумел целиком проглотить Россию или точнее сказать СССР. Иначе бы не с кем стало бы конфликтовать!
Звездный рейнджер Олег рассмеялся:
– Конечно! Не только не смог поработить советский союз фашистский стервятник, но даже.... Вот вы девчата не поверите - Красная Армия брала Берлин!
Маслова после этой фразы оступилась и по ошибке сунула свою нагую ножку в котел с кипящей водой. Девчонку-комсомолку обожгло капитально, но она лишь сильнее сцепила зубы и даже не пискнула. Только дышать стала тяжелее, а по загорелой, крепкой щеке стекла градина холодного пота. Кипяток, даже не просто вода, а смешанное зелье ошпарил ногу воительницы капитально. Даже вздулись внушительные волдыри, от жестких, мозолистых подошв до самого круглого колена. Но Татьяна мужественная комсомолка типичная, несгибаемая и вместе с тем сердечная дочь Сталина.
Тяжелым, полным скрытого страдания голосом девушка спросила:
– А ты не шутишь? Точно вы брали Берлин?
Олег Рыбаченко сотворил крестное знамение, и вякнул:
– Вот тебе истинный крест! В это трудно поверить, но советские войска с 20 апреля по 2 Мая сорок пятого года штурмовали Берлин и овладели им... А Германия капитулировала девятого Мая.
Ведьмакова капнула на ожоги комсомолки каким-то маслом, невесомо погладила и заметила:
– Вполне возможно... Это ведь не наш мир...
– И рыжая девчонка-ас вкрадчиво прошептала.
– Скажи Олежек как у вас развивались событии во второй мировой войне?
Мальчишка-рейнджер сдвинул брови и ответил после двухсекундной паузы:
– Так же как и у вас... До той развилки когда замочили Гитлера. В нашем мире он покончил с собой 30 апреля сорок пятого года. У вас же его как официально объявлено прикончил подельники Гимлера, Геббельса и Бормана. Но вот именно эта развилка и изменила весь ход истории...
Ведьмакова еще раз капнула на обожженную ножку Масловы, на сей раз из другого сосуда и потерла. Затем рассудительно произнесла:
– Кажется, я понимаю. После ликвидации Гитлера и формальному прекращению преследования Евреев союзники были рады заключить пакт против СССР. Ведь Геринг никогда не был антисемитом, по крайней мере, в тех случаях, когда ему не приходилось подыгрывать Гитлеру. У него даже заместитель еврей и он с ними вел семейный бизнес. А с бесноватым антисемитом Адольфом не могло быть договоров в принципе!
Рыбаченко с немного кислым видом согласился:
– Увы... Вот кажется прихлопни мерзавца и конец войне, или по крайней надежда, что крысы перегрызутся и все кончится намного быстрее, чем в реальности. Но происходит все с точностью до наоборот. Капиталистический мир консолидируется. А неожиданно выясняется, что прежний фюрер немцам только мешал.
Ведьмакова коротко спросила мальчишку:
– Кто выиграл битву на Курской Дуге?
Олег, сразу же демонстрируя отличную память, ответил:
– Мы! Семнадцатого Августа был взят Орел, а двадцать третьего Харьков.
Тут девушка-ас неожиданно усомнилась в сказанном мальчишкой, в коротеньких штанишках. Она лишний раз переспросила:
– Ты говорил, что конфронтация с Западом обострилась, когда Россия забрала себе назад Крым?
Олег не спеша кивнул в ответ:
– Да было такое!
Ведьмакова нервно хихикнула:
– Но в том, то и дело, что не может быть такого. Крым и так давно входит в СССР и если вы победили Германию, то не могли затем возвращать, то что и так ваше. Мало того Германия конечно же снова... Тьфу! Ну не снова, но в любом случае Сталин установил бы там советскую власть. А раз так, то получается, что ты оговорился или все же Берлин не был взят.
Мальчишка-космонавт часто, часто заморгал, а затем логично ответил:
– Между сорок пятым годом двадцатого века и четырнадцатым двадцать первого слишком большой в шестьдесят девять лет промежуток времени. Очень много событий за этот период успело произойти... Долго же историю рассказывать...
Тут в разговор вмешался до этого молчавший мальчишка-монарх, он сделал собственное предложение: