Звездный посланник
Шрифт:
Включились маршевые двигатели — они находились глубоко в корабле и не пострадали при ударе, а энергии второго накопителя с лихвой хватало для активирования всех механизмов и приборов. Корабль, вздрагивая от боли, корчась в судорогах, нырнул в черную тьму и через секунду вынырнул в непонятном месте, где не было видно ни одной звезды. Еще нырок — снова выход из подпространства, какие-то звездные скопления, звезды… Слава, почти теряющий сознание от страшной боли, приказал выбрать звезду с желтым светом — наиболее приближенную по спектру к Солнцу, и двигаться туда. Еще два нырка, и корабль, обожженный, полуразрушенный, завис
Теперь Вячеслав позволил себе потерять сознание.
Очнулся он от рывков, толчков, тряски. Посмотрел вокруг — стены тоннеля почему-то качались, а прямо перед глазами маячила чья-то голая спина. Он не сразу сообразил, что его куда-то тащат на плече, а когда сообразил, понял, что это Лера несет мужа прочь из рубки Шаргиона. Слава пошевелился и попросил:
— Все, все… опусти меня на пол!
Лера молча повиновалась, и Вячеслав встал, опираясь на одну из стенок галереи. Его тут же вырвало, и несколько минут он не мог успокоиться. Потом утерся и спросил:
— С тобой все в порядке?
— Со мной-то все, — грустно ответила Лера, — я уже думала, тебе кранты. Не могла тебя поднять. Ты весь в желто-зеленых кровоподтеках, от шорт одни лохмотья висят. Считай, голышом стоишь. Похоже, досталось тебе крепко. Система обеспечения отключилась, мозг Базы молчит, и, чувствуешь, воздух стал нехорошим? Затхлым каким-то. Пахнет падалью или как в комнате у больного человека. Что там случилось снаружи? Можешь мне вкратце сказать?
— Лер, сейчас не до того, но вкратце — я уничтожил «Храсс» вместе с Бораном. По крайней мере, надеюсь на это. Но они нас крепко приняли — четыре линкора, десять тяжелых крейсеров по типу «Хеонга», с сотню легких и средних. Я не верю даже, что Шаргион выдюжил. Такое и для него слишком. Пошли на Базу, только помолчи пока — мне надо пообщаться с кораблем.
Слава, пошатываясь, побрел к рубке Базы, до которой идти было не менее двух километров. Он попробовал вызвать гравиплатформу, но никто не появился — механизмы, похоже, не работали. Под ногами вяло копошились граны, и, как он заметил, многие были неподвижны или вообще лежали вверх брюхом. Его охватило отчаяние — неужели все? Неужели этот великолепный корабль погиб — по воле людей, по его воле? Землянин не хотел в это верить. Такого просто не могло быть. Вставала и другая проблема — если корабль погиб, то он не сможет очищать воздух, не сможет поддерживать целостность мембран — так что скоро космический холод ворвется внутрь, и они погибнут. Или же задохнутся среди продуктов разложения тела корабля.
Вячеслав уже в который раз попытался связаться со звездолетом — и в очередной раз не получил отклика: корабль или умер, или находился в таком глубоком болевом шоке, что не мог нормально функционировать.
Слава выдохнул воздух, который держал в груди во время попытки наладить связь, и снова задумался. У них было одно спасение — флаер в порту и десантный корабль Борана.
— Лер, нам надо в порт, боюсь, что Шаргион умер. Там ведь два корабля стоят — в крайнем случае, в них отдышимся. Можно будет спуститься на планету и попробовать там выжить. Здесь точно гибель.
— Нет порта. Вернее, есть — но кораблей нет. Груды металла. Когда рвануло, видно, достало и до порта — часть обшивки, часть Базы, все пошло прахом. Погибла и часть керкаров — осталась примерно
— Плохие новости, — Слава кашлянул и сплюнул сгусток крови из разбитого рта, — корабль не отвечает, флаеров нет. Похоже, наступает последний парад, а, подруга моя боевая?
Он усмехнулся и подмигнул Лере, у которой из глаз покатились слезы.
Девушка обняла Славу и, всхлипывая, сказала:
— Зато мы вместе. Все равно вместе. Только страшно как-то… ни детей не нажила, ни дома. Как там девчонки без нас, как мама, папа, Коля… жалко, что не увидим племянника, Славку!
Она еще сильнее заплакала, а Слава обнял жену за плечи и снова попытался связаться с кораблем. На этот раз ему показалось, что Шаргион шевельнулся в ментальном пространстве, как будто выходил из тяжелого сна или обморока.
— Тихо! — неожиданно резко приказал он, и Лера вздрогнула, остановившись на полувсхлипе. — Вроде как корабль жив! Он откликается, только очень слабо. Ему больно, ему плохо, ему требуется материал для постройки! Вода, вода для генераторов! И химические элементы для восстановления корпуса! Я попробую посадить его на планету. Гравигенераторы пока работают, это точно. Иначе мы сейчас летали бы по всему коридору, как мыльные пузыри. Сядь на пол — сейчас начнем спуск! Боюсь, что приземление окажется жестким.
Приземление было не просто жестким — Шаргион, как громадный болид, пронесся через небо чужой планеты и, пробороздив джунгли, свалив несколько сотен гигантских деревьев, похожих на секвойи, плюхнулся краем диска в большое озеро, подняв волну и перемешав чистые голубые воды с грязью. Последним усилием своих разряженных, пробитых батарей он открыл выход для Посланника и затих, впав в кому.
Корабль был жив, но для его восстановления требовались многие месяцы, а то и годы. Он медленно всасывал в себя воду озера, а граны, едва шевелящиеся, полумертвые, начали заглатывать землю, камни и волочить их внутрь корабля. «Пауков» осталось тоже немного — для их воспроизводства нужно было восстановить накопители, чтобы туда попала энергия, а для этого в организме Шаргиона должна была оказаться вода, необходимая ему для различных процессов и улетучившаяся при взрыве в космосе. Процесс шел, но медленно, при таких темпах дело могло затянуться на сотню лет.
Корабль глубоко погрузился в планету, ушел в почву на две трети, так что открытая им шлюз-мембрана оказалась над поверхностью планеты, на высоте, достаточной для того, чтобы экипаж мог спрыгнуть вниз.
Вот только спрыгивать пока было некому — при тяжелом приземлении Слава и Лера получили такие ушибы, что потеряли сознание как минимум на пару часов. Керкары как многоножки пострадали от удара меньше, хотя и среди них имелись ушибленные и побитые.
Они взяли своих командиров на руки и вытащили через небольшое отверстие в мембране — то ли у Шаргиона не хватило энергии, чтобы открыть мембрану на полную, то ли он специально не стал открывать его широко, чтобы не подвергать своего Посланника и экипаж излишней опасности — мало ли что там делается на планете. В любом случае в проход могли протиснуться только один человек или керкар, двое сразу уже не пролезли бы.