Звездный посланник
Шрифт:
Слава покосился на жену и деловито спросил, желая отвлечь ее от мыслей о расставании:
— Скажи, что ты выяснила — в чем здесь ходят женщины?
— Орланд говорит, что они не утруждают себя особой формой одежды. Крестьянки часто работают голыми, чтобы не портить платье. Если, конечно, позволяет погода — нет дождя или палящего солнца. Воительницы ходят в чем-то вроде коротких юбок-килтов и топиков, в холод набрасывают плащи. Впрочем, холодом у них называется температура в двадцать градусов. Против нынешних двадцати пяти — тридцати это прямо-таки ужасающий холод. А так — юбки, перевязи для мечей, ножей, метательного и пихательного оружия, какового у них необычайное
Слава посмотрел в ее печальные глаза и промолчал.
— Прически носят очень короткие — так что я со своим «бобриком» не буду выделяться. Мужчины здесь отращивают длинные волосы, как земные неформалы, а женщины короткие. Ну что еще… обувь! Ну, я вроде сказала уже — кожаные сандалии, сапоги, которые пришнуровываются ремнями к ногам.
— И как же ты пойдешь в этих остатках шорт? — усмехнулся Слава. — С голой грудью, в драных кроссовках. Как тебя воспримут местные?
— Плохо воспримут, — невозмутимо ответила Лера, — как крестьянку, наглючую и хамоватую. И не напрасно — будет им наглючая и хамоватая.
— Не забудь, Орланда поведешь прямо на двор главе клана — мол, поймала мужчину, передаешь по месту назначения. Главное, чтобы он не сдал нас… впрочем, я попробую кое-что сделать, как только поедим.
— Хочешь промыть ему мозги? — понимающе кивнула Лера. — А получится?
— Нет. Промыть мозги означает ввести новую информацию, не похожую на прежнюю. Я постараюсь поставить блок — как только он захочет рассказать что-то о нашем прилете, о керкарах, произнести это вслух, он получит жуткий приступ боли. А боли этот фрукт действительно боится.
Уже ближе к сумеркам Слава позвал Орланда к себе. Усадил его напротив, внимательно вгляделся в его лицо — тот, как обычно, оказался напуган, но не очень. Как и всегда, парень почему-то боялся Леру больше, чем Славу, хотя Слава и был в два раза массивнее.
Все-таки у него мужчины ассоциировались со слабостью, мягкостью, добротой. А вот если он так реагировал на миленькую и аккуратную Леру, что же должны были там творить женщины, думал иногда Слава.
Землянин для большего эффекта вошел в транс и коснулся ментальным щупом мозга своего пленника.
Первое, что он нашел — мысли этого парнишки о том, что нужно сдать пленивших его при первой же возможности и выторговать себе отмену наказания. Он собирался, как только прибудет с Лерой в селение, или, скорее, небольшой город, именуемый Груст, сдать свою спутницу главе клана, выложив животрепещущую информацию.
В общем-то Слава иного и не ожидал — у него свои интересы, у них свои — кто они для него такие? Странные существа, повелевающие еще более странными существами. Почему бы их не сдать? Нормальная коммерческая сделка. «Я вам этих демонов с их страшными насекомыми — а вы меня не бьете!»
Слава осторожно стал внедрять в голову парня мысли о том, что сдавать своих благодетелей нехорошо, что вообще-то они его кормили-поили, заботились о нем, и если бы не они — он бы помер в лесу или его съели бы дикие звери.
Это
Потом он стал внушать, что перцепиента охватит сильная, страшная, невыносимая боль, если он попробует рассказать о том, что увидел в лагере пришельцев.
Заключительным этапом пробной ментальной атаки стал посыл следующего порядка — Слава не знал, сможет ли он это сделать, но решил попробовать. Суть заключалась в том, что он внедрил в голову Орланда мысль, что ему все, что он увидел в лагере, приснилось. Что этого на самом деле не было. А девушка, идущая из отдаленного на двести километров отсюда маленького хутора, просто увидела его в лесу, когда шла в город, захватила и решила сдать главе клана за вознаграждение.
То есть Слава постарался внедрить в парня три блока информации — чувство благодарности к Лере, базирующееся на его спасении, страх боли, если он попробует рассказать кому-либо свои бредовые сны, и легенду, выдуманную Славой и Лерой.
По ней девушка собралась из деревни в город для того, чтобы попытаться приобрести статус воина. Она занималась самостоятельно, но не прошла испытаний из-за удаленности жилья от других селений. Кроме того, ее мать была против того, чтобы она поступала в воительницы, так как профессия эта опасная и Лера могла погибнуть. Мать умерла, ее укусила ядовитая змея, Лера осталась одна и решила попытать счастья в клане. Их семья занималась разведением существ, похожих на коз, которых они доили и продавали молоко в ближайших деревнях. На коз напал мор, все передохли — в общем, сплошная печаль, и девица желает пробиться из низов за счет силы и ловкости. Нищая — даже на клочок ткани нет денег.
Кстати, Орланд сказал, что за его поимку, скорее всего, назначена большая награда — так он славится искусством возбуждать женщин и доставлять им удовольствие, и если госпожа пожелает…
Госпожа не желала. Но известием о награде очень заинтересовалась. Главное тут было то, что надо сделать так, чтобы ее не кинули с деньгами. Хоть какой-то стартовый капитал будет в загашнике…
Последнюю ночь Слава и Лера снова провели в жарких объятиях, вжимаясь друг в друга со всей силой страсти. Их бурные ласки и телодвижения чуть не развалили шалаш, выстроенный хлопотливыми керкарами.
Без шалаша жить было не очень-то приятно — ровно, как по расписанию, около полуночи шел дождь, теплый, но довольно-таки мокрый, как с неудовольствием обнаружили земляне во время первой своей ночевки. Не зря в прерии все росло и процветало…
Рассвет застал их тесно прижавшимися друг к другу. Они не спали — лежали молча, обнявшись, глядя друг другу в лицо так, как будто запоминали любимые черты.
И Слава и Лера понимали, что они могут никогда больше не увидеться. Что ждет впереди Леру? Этого не мог предположить никто.
Глава 9
Лера оглянулась — с высокого обрыва была видна глыба Шаргиона. Отсюда он казался похожим на скалу или утес, каким-то волшебным образом оказавшийся на берегу озера. Вот только недавно его не было — и вдруг появился. Она надеялась, что в эти места не часто забредают охотницы, а потому посещение места приземления местными жительницами виделось не очень вероятным. Впрочем, а что бы они узрели? Следы пребывания каких-то людей? Шалаш? Кострища? Ну да. И еще — огромный утес, неизвестно откуда взявшийся в этом месте — происки богов, не иначе. Кто же еще может перемещать такие массы камня? А Шаргион и выглядел как камень — черный, обугленный, холодный. От его жемчужной оболочки не осталось и следа. Глыба глыбой.