Звездный разведчик
Шрифт:
– Ты вымыл клетку или все еще боишься в нее войти? – донесся громовой голос из динамика. – Я скоро приду, и если пол будет грязным, то вечером волки получат на ужин тебя самого. Не забывай, порядки у нас строгие, это тюрьма, хоть и космическая.
– Я сейчас, – отозвался слабым голосом Данька. – Немного передохну и вымою...
Ему никто не ответил. Мальчик с трудом поднялся, взял шланг и стал мыть пружинящую поверхность пола. Рядом с логовом нашелся люк, когда он открыл крышку, то сразу понял, что туда и должен сбрасывать все нечистоты. Из темной
Рядом валялся скребок. Данька провел им по полу и увидел, как легко отслаивается грязь от пластика.
Он начал скоблить, сбрасывая в люк останки зверей и людей. Особенно неприятно было смывать черепа, пустые глазницы смотрели на него, а открытые зубы весело скалились.
Данька вымыл уже больше половины, когда появился надзиратель.
– Ты меня удивил, парень. – Гигант недоверчиво разглядывал сверкающие полы. – Я видел, как тебе удалось войти в клетку, дальше рассмотреть не смог, в этом зале какие-то помехи. Как только наводишь на волков, всегда появляется рябь. Но вижу, что живой, только от тебя пахнет, должно быть, напустил в штаны?
Данька продолжать мыть, не поднимая глаз, ему было и стыдно, и все еще страшно.
– Я не знаю, может, и напустил, еще не проверял.
– Ничего, – надзиратель ободряюще улыбнулся. – Сам когда посмотрел, как волки рвут на части заключенного, потом две ночи подряд видел одни кошмары. Ладно, вижу, что стараешься. Туши зверей разрезал и скормил, клетку моешь. Может, действительно, у тебя есть подход к зверью?
– Не знаю, я все еще боюсь.
– Тебе бы надо переодеться...
– Наверно, только у меня нет запасной одежды...
– Вообще-то тебе положен комбинезон, – задумчиво произнес гигант. – Но вряд ли удастся что-то подобрать по размеру, детей мы не возим, ты первый. Возьму на складе самый маленький и пришлю лифтом вместе с иголками и нитками. Шить-то умеешь?
– Никогда не пробовал, – опустил виновато голову мальчик. – Когда у меня была мама, мне это было не нужно.
– Научишься, пусть и не сразу, это намного легче, чем кормить зверей. А твои штаны уже ни на что не годятся, мало того, что от них дурно пахнет, они уже износились. Вон сколько дыр. – Надзиратель вышел из клетки. – Работай, парень, постараюсь выбить для тебя другой паек. Мальчишка все-таки, растешь, да и сладкого наверняка хочется...
– Спасибо, дядя надзиратель. Сладкое я люблю, только давно не ел. А сколько мне еще за волками ухаживать?
– Пока не прилетим на планету, а до нее месяц пути. Будешь хорошо работать, что-нибудь придумаю, или другой паек, или что-то другое. Хотя... если подумать, летишь-то все равно на смерть...
Двери закрылись, и великан исчез так же быстро, как и появился. Мальчик грустно улыбнулся и снова взялся за шланг и скребок. Когда смыл последнюю грязь в люк, открыл логово.
Волки вышли, легли на пол, там, где пол уже высох.
Данька, волоча за собой шланг, вышел из клетки. Надзиратель оказался прав, он действительно напустил в штаны.
Мальчуган долго мылся под душем,
Потом глаза сами собой закрылись, и он заснул. Ему приснился очередной кошмар, только на этот раз его пытались съесть не волки, а тот лохматый зверь, которого он разрезал первым. Проснулся Данька от громкого звонка.
Он встал, чувствуя себя отдохнувшим, да и внутри было уже не так противно, как раньше.
В ящике лежал оранжевый комбинезон заключенного, а под ним пассажирский пакет, в котором находились печенье, конфеты и даже мороженое. Иголка была воткнута в катушку ниток.
Мальчик съел половину и никак не мог остановиться, но когда посмотрел на лежащих волков, ему почему-то стало стыдно. Он подошел к прутьям и крикнул:
– Волки, я хочу вам дать сладкого.
Тени не пошевелились, но когда Данька крикнул во второй раз, один из зверей приблизился к прутьям. Желтые глаза внимательно осмотрели руку, в которой была зажата конфета. Нос волка сморщился, потом зверь слизнул сладкое вместе с оберткой и ушел к своим собратьям.
– Даже спасибо не сказал, – пробормотал обиженно мальчуган. – А я мог и один все съесть. Мне, даже когда жил с мамой, такая еда не часто доставалась.
Он вздохнул и пошел в свою комнату, бурча под нос:
– А с другой стороны, волки же разговаривать не умеют, как люди. Он же меня не съел? Не съел и даже не укусил, а это, наверное, уже благодарность. А может, им не правится сладкое...
Данька потер шею, там, куда впились зубы зверя, кровь всё еще немного сочилась, и разложил на полу оранжевый комбинезон. Он был большим, очень большим. Но на свои штаны и рубашку мальчик даже смотреть не мог, они до сих пор напоминали ему о пережитом страхе. Поэтому Данька отнес их к люку, сбросил в дурно пахнущую темноту и взялся перекраивать одежду.
Конечно, у него сначала ничего не вышло. Но когда подрезал штаны, вырезал из спинки куртки большую полосу и сшил это все, получилась какая-то одежка. Она была некрасивой, но в ней вполне можно было ходить. Рассмотрев себя в куске полированного металла, Данька решил, что все не так уж и плохо, и решил показать комбинезон волкам.
Но едва он подошел к прутьям, как волки с ревом кинулись к нему. Мальчик обмер от страха и неожиданности, чувствуя, как и новый комбинезон становится мокрым.
Около решетки звери остановились, потом, недоуменно обнюхав его, вернулись обратно. А Данька снова пошел стирать...
Больше волки его не пугали. Через неделю он уже спокойно входил к ним в клетку, когда требовалось ее вымыть, а иногда и просто так, чтобы поговорить. Ему было очень одиноко, а, кроме зверей, никого живого рядом не было.
Иногда мальчик забывал запирать клетку, и волки приходили к нему в комнату, но ненадолго, в клетке им больше нравилось.
Скоро Данька узнал, что среди волков один был самкой.