Звездный рубеж
Шрифт:
– Ну и кто из нас больший фантазер?
– Фантазер, черта с два!
– Маус, они могли бы просто ее обойти.
– Этот центральный рой ничего не обходит. Они будут торчать здесь до тех пор, пока не разделаются с Рубежом.
– Может, ты и прав, но я все же держусь своей теории.
Через несколько минут они добрались до центра. Мак-Кленнон почти немедленно отыскал Консуэлу эль-Санга и не обнаружил в ней никаких следов враждебности. Он был удивлен.
– А что? – спросила она. – Я не сейнер, я пленница, как и другие ученые.
– Я
Мак-Кленнон представил Мауса и задумался, слышала ли она что-нибудь от Эми.
– Мойше… Это правильно?
– Мак-Кленнон. Томас. Но зови меня, как тебе удобнее.
– Томас, это самое увлекательное время моей жизни. Наконец-то мы можем обменяться наблюдениями с вашими учеными… Как будто открылась совершенно новая вселенная. Идем, я покажу тебе, что мы делаем.
Походка у нее была по-юношески упругой, хотя гравитация здесь была выше, чем у сейнеров.
Маус вопросительно поднял бровь.
– Идем, – пожал плечами Мак-Кленнон. – Пока она не передумала.
В соседней комнате работала целая толпа людей. Ровными длинными рядами стояли сотни складных столов. Большая их часть была завалена всякими предметами, бумагами или приборами ученых и их помощников. Возле стены у коммуникаторов и огромного, по пояс, компьютерного терминала возились техники.
– Люди за столами изучают находки и заносят их в каталоги, – пояснила Консуэла. – Мы привезли с собой несколько тысяч добровольцев. Как только они что-нибудь находят, то сразу извещают центр по радио. Мы высылаем на место эксперта. Консультанты ведут постоянный обмен информацией с лунными археологами. Группа у панели пытается перепрограммировать центральный мозг Звездного Рубежа, чтобы люди могли работать с ним напрямую.
– Вы нашли ключ к языку строителей? – спросил Томас.
– Нет, это будет только после того, как мы сможем общаться с компьютером.
– Не понял. По-моему, все должно быть наоборот.
– Знаете, как мы работаем? Звездная рыба связывается с компьютером и передает все нашим телетехам. Телетехи передают компьютерщикам на кораблях. Те создают параллельные тестовые программы. Связисты их посылают. Техники здесь пытаются передать их назад в главный мозг. Звездная рыба считывает ответ и снова передает ее телетехам. И так по кругу. Идея заключается в том, чтобы помочь компьютерам найти общий язык. Нам кажется, что мы уже на грани прорыва.
– Наверное, ключом ко всему может быть математика, – предположил Маус. – Она должна быть одинаковой по всей вселенной. Но я понимаю, какого труда вам стоит перейти к более абстрактным понятиям.
– К сожалению, нам приходится использовать нематематический интерфейс, – отозвалась Консуэла. – Звездная рыба не может мыслить математически. Их понятие о числах сводится к один-два-три-много.
– Мне казалось, ты считал их умницами, Томми.
– Они и есть умницы, – ответила Консуэла. – Но образ мышления у них скорее интуитивный, чем эмпирический. И все же мы достигли прогресса. Когда наши компьютеры смогут общаться…
– Будьте осторожны, – предупредил Мак-Кленнон. – Очень, очень осторожны.
– Почему?
– Это главная машина, да?
– Так говорят рыбы.
– Хорошо. Значит, она большая и сильная. Возможно, она играет с вами в кошки-мышки. Она же безумна.
– Да брось ты, – запротестовал Маус. – Как машина может спятить?
– Не знаю. Знаю только, что во время первого сражения я был в контакте. И ощутил легкое прямое прикосновение. Это было непосредственно от этого микроэлектронного разума. На вашем месте я бы опасался, что этот мозг может использовать свою мощь для захвата управления вашими командными компьютерами.
– Он прав, капитан. Томас, мы знаем. Это серьезная проблема. Большинство звездных рыб в стаде занимаются только собой. Лишь немногие пытаются помочь общаться. Кажется, у мозга действительно есть определенные психологические проблемы. Одиночество. Комплекс бога. Глубоко заложенная ксенофобия и агрессивность… Именно он, в конце концов, направляет интеллект боевых систем.
– Оборонительных систем, – поправил Мак-Кленнон. – Маус над этим смеялся, но подумай, а вдруг Звездный Рубеж – пирамида?
– Не понимаю.
– Я тут похожу, – вмешался Маус, – не улетай без меня, Томас.
– Не улечу. Я хочу сказать, что Звездный Рубеж мог быть построен с той же целью, что и египетские пирамиды на Старой Земле.
– Гробница? Не думаю. Мысль не нова, но это как-то не всерьез.
– Предположим, строители знали… Ах да, у вас же нет полной информации. – Он рассказал о центральной расе и своем подозрении, что строители бежали от нее. – Ну вот. Они дошли до конца. Дальше бежать некуда, только выпрыгнуть из Магеллановых Облаков. Думаю, они сдались. Остановились, построили себе пирамиду, поместили сюда все свои сокровища и вымерли.
Мисс эль-Санга улыбнулась:
– Романтическая теория, которая согласуется с известными фактами. И теми, которые ты примыслил. Остроумно. Полагаю, что, когда нам удастся связаться с центральным мозгом, мы найдем ответ.
Ему вспомнился случай из детства. Он обнаружил – сам обнаружил, – что а квадрат плюс бэ квадрат равно цэ квадрат. Как он торжествовал, рассказывая об этом приятелю! Тот посмеялся над ним и заметил, что Пифагор опередил его на три с половиной тысячи лет.
Теперь он чувствовал то же самое.
– Я слышала, вы с Эми расстались.
– Да. Я не думал, что ты знаешь.
– Она звонила вчера. И была очень расстроена.
– Она восприняла как личное то, что таким не было.
– Мне тоже так показалось. Конечно, она много жаловалась, но у меня создалось впечатление, что ты хотел быть честным со всеми.
– Старался. Не знаю, насколько успешно.
– Начнем с того, что тебе вообще не стоило вмешиваться. Наземники и сейнеры говорят на разных языках. Я уже тридцать шесть лет с рыбаками и все же еще не совсем приспособилась.