Звездный рыцарь
Шрифт:
Но не это занимало Олега в тот момент. Его внимание было приковано к обезьяне, ничком лежащей в углу. Сейчас она напоминала старую, грязную шубу, брошенную за ненадобностью. Животное лежало уткнувшись мордой в угол в неудобной позе, вывернув руки и подтянув ноги к груди. Пыльная короткая шерсть слиплась от пота и грязи. Помня о неистощимой энергии своего питомца и опасаясь подвоха с его стороны, Олег осторожно протянул руку и дотронулся до покрытой шерстью спины. На ощупь кожа была холодной, и движений, свойственных дыханию, не ощущалось. Осмелев, Олег энергично повернул обезьяну на спину и в ужасе отпрыгнул прочь. Потом ноги его внезапно ослабели, и он в изнеможении рухнул на пол.
Перед ним, задрав подбородок к потолку, лежало
Впрочем, не только в лице незнакомца, но и во всем его теле были одни сплошные несуразицы. Не будучи знакомым со сравнительной анатомией, Олег чисто интуитивно обращал внимание на несоответствия в строении незнакомца с привычными аналогами. В первую очередь его поразили кисти рук – они были в полтора раза длиннее нормальных, и в тонких сильных пальцах ощущалась гибкость, не свойственная человеческим. Не было мочек на ушах, не был заметен кадык. Мышцы груди и пресса имели совершенно отличную от человеческой конфигурацию. Словно неумелый скульптор, закрыв глаза, ваял это тело, заботясь лишь о самом отдаленном сходстве. Гость был явно мужского пола, но данный орган настолько отличался формой и размерами от известных, что больше напоминал уродство. Ноги существа были толстые, короткие и кривые, словно он много лет провел в седле. Ступни были сорок пятого размера и пропорционально сложены, так же как и кисти – пальцы ног были тонкие и длинные.
– Однако рассиживаться нечего, – вслух сказал Олег, поднимаясь с пола.
Действительно, следовало что-то предпринять. Обезьяна оказалась человеком, но это ничуть не умаляет нашего долга перед терпящим нужду в помощи. Олег ни минуты не сомневался, что незнакомец жив, – он просто не хотел верить в фатальный исход. И не потому, что в свое время заплатил деньги, как могут подумать некоторые, а потому, что закон человеческой совести велит каждому помогать ближнему в беде. И не нам судить тех, кто из трусости или корысти нарушает этот закон.
Еще не зная, чем помочь, Олег шагнул к незнакомцу, поднял его на руки и понес в ванную. Уже на ходу он решил согреть гостя горячей ванной. Но через несколько минут понял, что из этой затеи ничего не выйдет – пациент был слишком мал ростом и вдобавок к тому не мог самостоятельно держать голову над водой. Поэтому Олег решил просто вымыть его с помощью душа, а согреть теплыми одеялами и горячим питьем. Однако и мытье под душем оказалось непростым делом. Олег извел кусок мыла и привел в негодность мочалку, зато гость стал менее смуглым и даже начал проявлять признаки жизни. Заметив это, Олег удвоил усилия. В процессе мытья ему удалось отыскать на руке незнакомца пульс, и теперь он мог хоть как-то контролировать его состояние. Наконец Олег решил, что в ванной им делать больше нечего, и перенес гостя в комнату.
Уложив больного
Сон его был нарушен птичьим пением. Звуки чем-то напоминали цвирканье ласточки или щелканье соловья. Олег стряхнул остатки сна и придвинулся к своему подопечному. Тот был явно в беспамятстве и бредил таким оригинальным образом. Олег поднялся и поднес больному воды. Тот с жадностью напился и затих. Только тогда молодой человек вспомнил, что гость ничего не ел с тех пор, как переступил порог квартиры. Лихорадочно придумывая меню, пригодное для такого случая, Олег даже покраснел от напряжения. О самодельном жарком не могло быть и речи – его можно было применять вместо картечи. Оставался только вполне удачно сваренный борщ.
Тщательно процедив варево через дуршлаг и превратив в кашицу овощи, Олег налил получившуюся смесь в эмалированный ковшик и разогрел, не доводя до кипения. Потом снова перелил варево, на сей раз в чайник, чтобы удобнее было поить больного. Однако и это оказалось непростым делом – незнакомец опять сжал челюсти, и пришлось ждать, когда же он снова расслабится. Но даже когда Олег дождался этого, ему пришлось изрядно повозиться, прежде чем все пол-литра супа были проглочены. Наконец Олег позволил себе распрямиться, отер пот со лба и тихонько, почти счастливо засмеялся.
На следующий день, в понедельник, Олег, прибегнув к некоторым общеизвестным хитростям, добыл больничный лист и остался дома. Целую неделю он трогательно ухаживал за больным, получая при этом истинное наслаждение. Теперь он был кому-то нужен, даже необходим. Очень пригодились ему тогда навыки обращения с грудничками. Олег кормил гостя из бутылочки – так было проще. Тот же находился на грани сознания – мог самостоятельно есть, но ни передвигаться, ни вразумительно объясняться, ни даже открыть глаза был не в состоянии. Однако в субботу старания Олега были наконец вознаграждены.
Олег собирался пробежаться по магазинам и купить хоть что-нибудь пригодное для питания больного. Запасы продуктов быстро истощались, и их нужно было пополнять намного энергичнее, чем раньше, – теперь едоков было двое. Олег не представлял себе, где возьмет денег, резервы которых были уже на исходе, и для него самого оставалось загадкой, каким образом он умудряется наскрести по карманам необходимую сумму.
Уже когда Олег взялся за дверную ручку, из комнаты до него донесся ясный голос, который с известной долей удивления произнес некую фразу. Олег смог только понять, что говорили по-немецки, но в языках он силен не был, и поэтому смысл сказанного от него ускользнул. Не соблюдая обычных формальностей с переобуванием, молодой человек ринулся в комнату и увидел своего подопечного сидящим на диване. В глазах гостя светилось удивление.
– Wer bist du? – спросил он, явно озадаченный.
– Я? Bin ich… – Олег попытался вспомнить школьную программу, но из этого ничего не вышло.
Поэтому он пошел по тернистому пути, которым следуют люди, не знающие языка собеседника, – стал объясняться с помощью жестов и элементарных понятий.
– Я, я здесь живу, это – мой дом… Дом, понимаете? Хаус… – Он так усердно жестикулировал, что гость почел за благо отодвинуться, насколько ему позволяли размеры дивана.
Олег еще долго размахивал руками, пытаясь описать события, имевшие место неделю назад и в последующие дни, но и сам знал, что получается у него крайне бестолково и если бы ему кто-то взялся объяснять нечто таким же образом, то он тоже ничего не понял бы. Тем не менее молодой человек честно старался вспомнить немецкие слова и выражения, но кроме «Hande hoch!» ничего не приходило в. голову. Наконец Олег заметил в глазах гостя понимание.