Звездный шлюз
Шрифт:
И в самом деле, почему бы не взглянуть на результат операции собственными глазами? Я приказал Сети переместить меня в точку, отстоящую от места последнего перехода примерно на километр в любую сторону.
Я стоял у окна и смотрел, как на обочине дороги догорает маленький серебристый кабриолет. Все-таки предчувствие меня не обмануло. Если бы я промедлил, в том теле, которое сейчас сидит за рулем и потихоньку обугливается, находился бы я. Мужика, конечно, жалко, но себя еще жальче.
Человека, в теле которого я находился,
Через пять минут стало ясно, что Лэнгли не горит. А еще через две минуты стало ясно, что все гораздо серьезнее.
В какой-то момент я сообразил, что навстречу не проехало ни одной машины, за исключением военных «хаммеров» и полицейских с мигалками. А потом я увидел, что встречная полоса перегорожена переносными стойками и навстречу стоит гигантская пробка, в головной части которой суетятся военные в противогазах. И не просто в противогазах, а в полных костюмах химзащиты.
«Форд-эксплорер», ехавший впереди меня, притормозил и съехал на обочину. Как только его широкая задница перестала закрывать обзор, я увидел, что перегорожена не только встречная полоса. Поперек дороги был выстроен целый забор из пластмассовых столбиков, а за забором двое негров в полицейской форме устанавливали плакат «Объезд справа». Перед забором стоял третий полицейский, он размахивал жезлом, указывая, что надо съехать на проселочную дорогу, ведущую куда-то в поля.
Уже свернув, я запоздало сообразил, что сильно рисковал. Если бы у этих полицейских были детекторы пришельцев… Нет, что я говорю, истребление сетевых путешественников — прерогатива российских ментов. Американские полицейские пока этим не занимаются.
Я проехал по проселку километра три и попал на какую-то большую площадку, приспособленную под автостоянку. Машин здесь скопилось не меньше сотни и все время прибывали новые. Парковку обслуживали военные в комбинезонах химзащиты.
Я припарковался в указанном месте, вылез из машины и тут же получил три большие таблетки в комплекте со стаканом воды.
— Выпейте это, — прошелестел из-под противогаза военный, выдавший мне это богатство.
— Что случилось? — спросил я.
— Выпейте, — устало повторил военный и отвернулся.
Из коробочки на поясе он извлек салфетку, мазнул ей по крылу моей машины, засунул салфетку в какой-то прибор и некоторое время изучал его показания. Затем он поднял глаза и увидел, что я все еще стою с таблетками в одной руке и стаканом в другой.
— Выпейте, — повторил военный в третий раз. — Это противоядие.
— Противоядие от чего?
— От нервно-паралитического газа.
И тут я понял то, о чем умолчал Кожухов. Бомбы, заложенные в здание, были химическими. Но отсюда до Лэнгли километров десять-пятнадцать. Если эти военные так взбудоражены… Сколько же газа выпустили мои друзья?
— Быстрее, — сказал военный. — Я не могу стоять
Я проглотил таблетки и запил водой.
— Что произошло? — спросил я. — Откуда здесь газ? Здесь опасно?
— Пока еще нет, — ответил военный. — Облако еще не дошло. Ваша машина не пострадала, но дальше вы не проедете, дорога слишком плохая. Скоро подъедут армейские грузовики и всех эвакуируют. Пока пройдите вон туда и ждите, — он указал пальцем в дальний конец импровизированной стоянки, где уже толпилось человек сто — сто пятьдесят.
— А почему нельзя вернуться на дорогу? — спросил я.
— Не успеете, — покачал головой военный. — Газ будет там с минуты на минуту. Делайте, что сказано, и все будет хорошо.
Но его аура говорила, что хорошо уже не будет. Этот человек точно знал, что ядовитое облако скоро придет сюда, а противохимические костюмы есть только у военных. И если грузовики не придут прямо сейчас… А они явно не придут.
Внедорожник, который ехал раньше впереди меня, завелся, тронулся, выехал со стоянки и осторожно покатился по неровному полю. Я понял, что только что упустил последний шанс сохранить это тело в живых.
— Давайте, я вам помогу, — сказал я. — Надо же чем-то занять себя в последние минуты.
Военный что-то пробормотал, безразлично махнул рукой и отвернулся. Я знал, о чем он думает — он понимает, что занимается бессмысленным делом, он ждет, когда облако газа опустится на стоянку и… Хорошо, что я не телепат. Не хочу знать симптомы отравления этим газом.
— Извините, — сказал я и приказал Сети вернуть меня обратно во Владивосток.
Над океаном занимался рассвет. Тело накрыло меня сонливой усталостью, которая, впрочем, быстро улетучилась под напором остаточного адреналина. Я открыл холодильник, вынул очередную банку пива, задумчиво повертел ее в руках, поставил обратно и вытащил бутылку водки. И почувствовал сетевой вызов от кого-то незнакомого.
«Привет! «сказал я. «Ты кто?»
И сразу почувствовал, что собеседник в ярости.
«Я — это ты», сказал он, точнее, оно.
Очевидно, мы-два успело вступить в еще один мейоз, потому я его и не узнал.
«Теперь ты довольно?» спросило мы-два. «В окрестностях Лэнгли к вечеру умрет сто тысяч людей, а еще двести тысяч останутся инвалидами. И все из-за тебя».
Я почувствовал, как изнутри поднимается гнев.
«От чумы погибло почти три миллиона», сказал я. «И не надо говорить, что ты ни при чем».
«Америка избавляется от балласта», спокойно сказало мы-два. «Лучше делать это чумой, чем пулями, так гуманнее».
«Ни хрена себе гуманнее!» воскликнул я. «От пули так не страдают».
«Зато от пули страдает тот, кто стреляет. У вас в России скоро станет тесно от моральных уродов».
«А у вас не тесно? Наши ФСБшники, в отличие от твоих начальников, инопланетянам еще не продались «.
«Ты о чем?» удивленно переспросило мы-два и я понял, что его удивление искреннее.
«Ну как же! Дракон… гм…» я замялся.