Звездный султан-покоритель принцесс

Павлов Игорь Васильевич

По большому счёту это наёмники, которые могут на любой станции помахать мне рукой, сойдя с борта. Никого не держу. Только лишь плачу щедро и летаю интересно. А вот рабов абордажниками делать — себе дороже.

Подлетаем к крейсеру, затаив дыхание. Наёмники с тупыми или отстранёнными взглядами всю дорогу. Арти сосредоточен. А я через монитор в глазу интерактивную трансляцию смотрю и слежу за приборами и счётчиками.

Любое подозрительное отклонение и придётся экстренно телепортироваться на флагман. В напряжении так и долетаю. Но всё тихо. Мы будто к астероиду

подплыли, которому плевать, что с ним будет.

Подлетели к пробоине два на полтора метра. Первыми стали выплывать абордажники боевыми двойками из обоих челноков, и преодолевать двадцать метров по вакууму на поддуве. Вовнутрь вначале запустили четыре группы мелких роботов–пауков, и только следом стали протискиваться бойцы.

Затем Арти. И последним вошёл уже я. На палубе активировали грави–сапоги, чтобы идти спокойно, а не плыть в невесомости. Команда расползается по обесточенным чёрным палубам, всем всё видно. Ручные сканеры, ночное видение, инфра–датчики, тепловизоры. Наёмники ещё только зашли, а пауки уже по всем вентиляционным шахтам разбежались на тридцать–сорок метров. Особые же роботы — уже к магистралям подключились и каналам внутренней связи. А также подготовились пускать всякие вирусные протоколы, дабы подчинить интеллект, который в данный момент не подаёт признаков жизни.

Всё это возможно так легко только в случае, если крейсер не отбивается. Если он мёртв.

Арти движется сразу в сторону Ядра, прихватив бойца с громоздким оборудованием для реанимации реактора. И ещё одного в охрану. В вакууме его магией можно подтереть задницу, поэтому он всегда в таких случаях берёт дезинтегрирующий пистолет.

Я же двигаюсь сразу в сторону рубки.

Мы на связи. Ничего не глушится. Идут доклады, не утешительные. Много следов крови, и почти нет следов борьбы. Тел нет. И это плохо.

— Вандалы чёртовы, — ругаюсь, шествуя по переходу.

Расковыряли волоконные магистрали, вычистили щитки. В каютах, которые мимоходом прохожу, заглядывая, даже обшивку кожаную с кресел содрали.

Похоже, придётся ещё и бобины с магистралями свои тащить, чтобы запустить эту птичку.

— Командор, похоже, здесь были людоеды, — докладывает старший группы.

— Твою мать, — слышу реакцию других бойцов. — Это Мирники.

У меня аж в груди похолодело. И кванто–процессор чуть защиту не врубил из–за нахлынувшего адреналина в крови. Нет, на корабле их точно не должно быть! Мы бы засекли. Пауки бы точно.

Угораздило же меня практически пересечься с самой жестокой сектой этого сектора. Мало того, что они жрут людей живьём, так ещё и пытают их ради удовольствия. Живут на астероидах Саямо, в зоне, куда даже пираты суются, а от кроваво–красных челноков шарахаются за парсек.

К рубке пришёл, где уже пятеро бойцов с винтовками на изготовке ждут моей команды.

— Дверь заварена изнутри, — докладывает один с глазами жёлтыми, как у волка, и дикими за металло–стеклом шлема.

Пауки уже там, через сетку вентиляции точатся, преодолев все мини–шлюзы.

— Жизненная активность повысилась, —

докладывает по связи интеллект Василий.

— Вижу, — бурчу себе под нос и, доставая пистолет с пояса, командую ребятам: — ковыряйте.

Квантовым резаком за двадцать секунд обводят раму по периметру. Вышибают дверь с ноги и вваливаются.

В рубке с тремя креслами места хватает для всех. Несмотря на парящие в невесомости баллоны кислорода, пачки от сухих пайков. И несколько винтовок, которые мои ребята тут же похватали от греха подальше.

Вероятно, уловив движение и зелёные лучи сканеров, человек в скафандре устаревшей имперской модели зашевелился. И выплыл из–за кресла, зацепившись за кусок ремня, развернулся к нам лицом, обескураживая своим жалким видом.

Без слёз не взглянешь!

Через стекло видно практически одни глаза, которые стали бегать растерянно по мраку. Истощённая женщина на вид лет сорока пяти с большим трудом пощёлкала на запястье что–то, и у меня пошёл сигнал, который я принял, ибо в вакууме нам не пообщаться.

Зашипело в ушах гадко, а следом я расслышал, да и по губам высохшим прочитал:

— Кто вы?

— Адмирал девятого ранга Руди Робин, — представился. — С кем имею честь?

— Саманта Лион, — ответила и опустила глаза. — Слава Квазару, я дождалась помощь.

— Полагаю, вы не адмирал, откуда у вас этот корабль? — Спросил я хладнокровно.

— Я вольный адмирал, но… так вышло.

— Как вышло? — Подхватил, чуя, что она темнит.

— К сожалению, я не могу сейчас ответить, — заюлила женщина. — Окажите помощь в восстановлении корабля, и я буду вашей должницей.

— Вы в курсе, что ваш крейсер нуждается в серьёзном ремонте? Но это не самая большая проблема для вас, — заговорил жёстко, принимая доклад от Арти, что ядро удалось расшевелить, и процесс пошёл.

— Что вы хотите этим сказать? — Спросила настороженно и захлопала глазами в ужасе. Ибо рассмотрела, наконец, моих бойцов. Потому что местами загорелся тусклый аварийный свет, озаряя команду головорезов.

Нет, мы не спасательная команда и не благотворительное общество.

Нам ли, путешественникам, не знать, что дальний космос — это одиночество и смерть. Он жесток и не прощает ошибок. Ни её, ни моих. Мне нужен крейсер, и я заберу его в любом случае. Если высажу Саманту на имперской станции, как положено, а окажется, что она преступница — мне потом не отмыться.

Поэтому выход только один: списать всё на людоедов.

Я поднял пистолет и прицелился ей в голову.

— Простите, Саманта, мне очень нужен ваш крейсер.

Глава 8

— Вот как? Хотите лишить меня надежды, когда цель так близка? За корабль буду стоять насмерть, а посему стреляйте, адмирал, — выдала женщина решительно и просто закрыла глаза, смирившись со своей участью.

— Командор, как ни прискорбно, — заговорил маг в ухо. — Но мы вынуждены избавиться от неё. Идентификатора адмирала у неё нет.