Звездный свет (сборник)
Шрифт:
— Большинство наших данных получено с помощью отраженного солнечного света, вернее, с помощью того, что излучается с поверхности планеты. Но дело в том, что планета гораздо больше излучает в пространство, чем получает от солнца. Из-за этого и разгорелся весь сыр-бор — считать ли Дхраун звездой или все-таки отнести его к планетам. Мы в любой момент можем узнать температуру почвы, мы узнали кучу всяких вещей о поверхности, уровнях облачности. С южными ветрами… — Он внезапно умолк, заметив, что Макдевитт внимательно смотрит на него, но не сумел прочесть выражение лица метеоролога.
Макдевитт, вовремя заметив замешательство молодого человека, ободряюще кивнул, прежде чем с того слетела вел юношеская
— При такой мощной гравитации плотность воздуха падает примерно вдвое с каждым ярдом высоты. И это вызывает изменения температуры поистине поразительные. — Бендж снова замолчал, на этот раз глядя на свою мать. — Ты понимаешь или надо пояснить?
— Мне не хотелось бы сейчас вникать глубоко в описанную тобой проблему, — ответила Изи, — но общее понимание картины у меня есть. По-моему, ты немного сомневаешься, что твой прогноз верен, что надо сообщать Дону с точностью до минуты, когда туман у них там собирается разойтись. Может быть, тебе будет полезен его доклад о поверхностном давлении и направлении ветра? На «Квембли» ведь есть приборы, ты знаешь.
— Может быть, — подтвердил Макдевитт, в то время как Бендж молча кивнул.
— Могу я поговорить с «Квембли»? И поможет ли мне кто-нибудь из них? Стеннийским я практически пока не владею.
— Я помогу, если мне удастся четко перевести твои технические термины, — ответила Изи. — Если вы планируете с пользой провести здесь отпущенное вам время, то было бы неплохо попытаться изучить язык наших маленьких друзей. Многие из них знают наш, но они, определенно, одобрили бы эту идею.
— Знаю. И собираюсь это сделать. И буду рад, если вы мне поможете.
— Когда смогу. Но, конечно, вы гораздо чаще будете видеть Бенджа.
— Бендж? Ну и что? Он приехал сюда вместе со мной, три недели назад, и вряд ли успел выучить язык лучше, чем я. Мы оба занимались проверкой местных обсерваторий и компьютерных систем — насколько они соответствуют проектным разработкам.
Изи улыбнулась своему сыну.
— Может быть, и так. Но Бендж такой же языковый жук, как и его мать. И, думаю, он будет вам полезен, хотя, должна признать, свой стеннийский он получил скорее от меня, чем от месклинитов. С детства он настаивал, чтобы я учила его языкам — ему хотелось иногда иметь секреты от своих сестер. Спишите это, если вам больше нравится, на родительскую гордость. Но дайте ему попробовать. Правда, чуть позже. Сначала надо передать информацию Дондрагмеру, и как можно скорее. Он сообщил, что ветер западный, скорость шестьдесят миль в час, если это вам как-то пригодится.
Метеоролог на мгновение задумался. Затем он и Бендж повернулись к приборам и в течение нескольких минут колдовали над ними. Их действия мало что значили для Изи, хотя, конечно же, она знала, что они вводят цифровые данные в вычислительное устройство. Но ей было приятно видеть Бенджа, самостоятельно управляющегося со своей работой, без подсказок и контроля.
Они с мужем прекрасно понимали, что математические познания парня могли оказаться недостаточными для области исследований, в которой лежали его интересы. И хотя то, чем он сейчас занимался, являлось обычным делом и было по плечу каждому, кто имел хоть какое-то образование, Изи предпочла гордиться сыном.
— Конечно же, — заметил Макдевитт, пока машина переваривала введенные данные, — все равно останется место сомнениям. Здешнее солнце не слишком-то влияет на температуру поверхности Дхрауна, но и пренебрегать этим эффектом полностью тоже нельзя. С тех пор, как люди сюда прибыли три года назад, планета постепенно все приближается и приближается к солнцу. Практически мы не имели данных об условиях на поверхности, за исключением, разве что, тех, что получали с помощью полудюжины роботов,
Изи кивнула.
— Я понимаю, да и Дондрагмер тоже, — сказала она. — И все же вы располагаете большей информацией, чем он, и, мне кажется, он был бы рад любым сведениям в данной ситуации. Если бы я сама находилась там, внизу, в тысячах миль от любой помощи, внутри машины, которая в действительности проходит стадию испытаний, и даже не могла разглядеть того, что творится вокруг меня, то, доложу вам на основании собственного опыта, я ухватилась бы за малейшую возможность знать, что происходит снаружи. И не просто ограничилась бы беседой, хотя и она помогает, но захотела бы, чтобы меня лицезрели и видели все, что написано на моей физиономии.
— Мы и так чертовски много времени поддерживаем с ними видеосвязь, — вставил Бендж. — Но даже когда там внизу нет облачности, шесть миллионов миль — многовато для телескопа.
— Ты прав, конечно, но, по-моему, ты отлично знаешь, что я имела в виду, — тихо произнесла его мать.
Бендж пожал плечами и ничего не сказал; в помещении почти на полминуты воцарилась весьма напряженная тишина.
Тишину неожиданно нарушил компьютер, извергнувший бумажную ленту с замысловатыми символами прямо перед Макдевиттом. Мать и сын склонились над его плечами — узнать, что там напечатано, хотя Изи ничего не понимала. Бендж, секунд пять поглядев на строчки информации, издал странный звук — нечто среднее между смешком и удовлетворенным хмыканьем. Метеоролог посмотрел на него:
— Давай, давай, Бендж. Можешь быть саркастичным, сколько влезет, но я бы воздержался от передачи этих результатов Дондрагмеру без проверки.
— Почему же? Что там такого? — спросила женщина.
— Большая часть информации поступила с теневых спутников. Кроме того, я подключил к введенному массиву данных и ваши сведения о ветре, но уменьшил степень вероятности, потому что не знаю, что за инструменты там, внизу, у этих гусениц, и насколько точны переданные вам цифры — вы ведь сами сказали о скорости ветра: примерно шестьдесят. Я ничего не ввел про туман, поскольку не имею о нем никаких сведений, кроме самого факта существования. При такой программе первая строчка данных, выданных компьютером, гласит, что видимость в норме, то есть в норме для человеческих глаз, прошу заметить, но и для глаз месклинитов примерно то же самое, насколько я понял: двадцать две мили.
Изи вопросительно подняла брови.
— Как же это понимать? О какой норме может идти речь? А я-то думала, что все эти старые шуточки насчет метеорологов давно устарели!
— Ну, они просто стали пресными, старомодными. Все дело в том, что мы не располагаем полноценными данными, которые требуются для ввода в машину, и взять их негде. Самое главное — отсутствует детальная топографическая карта планеты. Особенно плохо разведана пара миллионов квадратных километров к западу от «Квембли». Ветер, дующий вверх или вниз по довольно крутому склону, при любой значительной скорости мог бы быстро изменить температуру воздушных масс из-за одного лишь изменения давления, как несколько минут назад указал Бендж. В действительности даже лучшие топографические карты, имеющиеся в нашем распоряжении, разрабатывались исходя только из этого эффекта, но и они довольно отрывочны. Мне необходимо получить более детальные измерения от парней Дондрагмера и сделать еще один прогон. Вы, кажется, говорили, что Аукойн собирается более точно определить местоположение «Квембли»?