Звездный табор, серебряный клинок
Шрифт:
«Серебро», — сказал он про себя, чувствуя, как перегрузка ослабевает.
— Серебро, — произнес он вслух, словно пробуя это слово на вкус. Это был вкус возмездия. Он убьет Рюрика. Он его достанет!..
Глава 5
ВТОРАЯ ПОПЫТКА
Полет его длился недолго. Сигнал «SOS» в густонаселенном подмосковном участке космоса сделал свое дело, и вскоре Квентин услышал скрежет, а затем его швырнуло на пол. Искусственная гравитация. Значит, его шлюпку пристыковали к большому судну.
Это был жандармский корабль. Командир, подтянутый
— Вот так-так… Удивительная история, — сообщил он. — В розыске вы не находитесь, но никакой информации о том, где вы провели последние шесть лет, не имеется. Похоже, вы стали жертвой какого-то преступления, и ваши похитители лишили вас памяти… Слыхал я про такие, штуки… Задерживать вас у нас нет никаких оснований… Если на вашем счету нет денег, прибыв в столицу, вы можете воспользоваться временным пристанищем…
— Я могу с борта вашего корабля выяснить состояние своего счета? — спросил Квентин.
— Конечно. Но эта информация конфиденциальна. Пройдемте ко мне.
Перейдя в рубку, Квентин вновь положил руку на плоскость жандармского сканера, офицер сделал запрос о состоянии его счета и вежливо отвернулся. Сумма, которую Квентин прочел на экране, в его понимании была астрономической. Дядюшка Сэм на славу выполнил первый пункт своей части плана.
Квентин отнял руку от сканера, и цифры исчезли.
— Все в порядке, — сказал он офицеру. — С голоду я не умру.
— Тем лучше, — улыбнулся жандарм. — Рапорт о вас я уже передал в центр. Сразу по прибытии в Москву обратитесь в отделение, и следствие по вашему делу будет открыто.
— Так я обязательно и поступлю, — соврал Квентин.
В момент приземления Квентин испытал внезапное ощущение, словно по всему его телу разлился огонь. Словно он выпил натощак изрядную порцию какого-то алкогольного напитка. Было и приятно, и страшно, но испугаться по-настоящему он не успел: ощущение исчезло так же внезапно, как появилось.
Прибыв в Москву, Квентин снял квартиру в нижнем высотном ярусе дома «Ямская крепость» невдалеке от центра и в первый же день записался в дорогую, элитную секцию фехтования. Благо экономить не приходилось.
До ежегодного чемпионата было четыре с половиной месяца. За это время можно научиться многому. Осваивая на тренировках возможности своего нового тела, Квентин с удовлетворением отметил, что оно неплохо развито и, главное, молодо, чего не заменишь никакими тренировками.
Фанатизм, с которым он занимался, поражал окружавших его людей. Он тренировался по четырнадцать часов в сутки, и уже через месяц его руководитель заметил: «Жаль, что по условиям всероссийского турнира заявку на участие нужно было дать за полгода. Где ты был раньше? Ей-богу, парень, ты не был бы худшим…»
Но Квентин и не рассчитывал на участие в турнире. План дядюшки Сэма выглядел иначе.
— Если только выйти добровольцем? — с сомнением добавил тренер.
«Вот это — теплее», — подумал Квентин. А тренер закончил:
— Нет, не стоит. Лучше уж годик подождать…
Почти сразу же Квентин заказал себе и специальную рапиру. Заказ был нестандартным и явно отдавал криминалом, но Квентин удвоил названную оружейником и без того немалую сумму оплаты, и тот проглотил свои подозрения.
Лезвие рапиры представляло собой титановый сердечник, покрытый основательным слоем серебра. Светящийся набалдашник на конце не навинчивался на резьбу, как это бывает обычно, а свободно насаживался на остро заточенный кончик и прочно удерживался на нем микроскопическим, но мощным псевдомагнитом. Отключить магнит можно было, повернув одну из полосок разноцветной наборной ручки…
Заказ был выполнен через две недели. Внешне, даже при самом тщательном осмотре, рапира ничем не отличалась от обыкновенной. Квентин стал приходить на тренировки с нею, но вскоре выяснилось, что на мягкой серебряной поверхности остаются засечки. Обнаружив это, Квентин перестал носить ее в зал и фехтовал ею лишь дома, «с тенью».
Он изменился. Ощущение неминуемой победы сделало его менее нелюдимым, и теперь он не чурался общества. Даже наоборот, он предпочитал коротать немногие свободные минуты в кругу новых друзей-спортсменов. Хотя и оставался молчуном.
Но еще большие изменения претерпели его сны. Квентин догадывался, что необычные сновидения выплывают из подкорки его нового мозга. Ему снились странные миры и странные люди. Ему снились джипси, поющие у костров печальные баллады под звон балисетовых струн. Несколько раз ему снилась красивая, но совсем не в его вкусе чернокудрая женщина… А однажды во сне он, совсем как в детстве, взлетел — взмыл в небо и помчался над ночным городом в сопровождении одетых по-военному людей…
Проснулся Квентин от удара. Он висел в полутьме под потолком своей комнаты. «Так бывает, — подумал он. — Ложное пробуждение. На самом деле сон продолжается».
Ощущение было приятным, и он тихо засмеялся. Смех прозвучал звонко, отчетливо, и Квентин подумал, что от этого смеха можно проснуться окончательно. Тогда будет уж точно, как в детстве: просыпаешься смеясь и весь день после этого испытываешь приподнятое, радостное чувство…
«Но пока не проснулся, я могу воспользоваться своей новой способностью», подумал Квентин.
Он подлетел к окну, уверенный, что оно распахнется перед ним само собой или окажется бесплотным, легко проницаемым насквозь. Но не тут-то было. Окно открылось, лишь когда Квентин коснулся сенсорной клавиши. Прямо, как наяву, голос домашнего робота предупредил его о разреженности наружного воздуха.
Он вылетел в свежую сыроватую московскую ночь. Было прохладно, и Квентин решил спуститься пониже. Любуясь жемчужными россыпями огней ночной планеты-мегаполиса, он помчался вниз, и бесформенные сияющие пятна стали принимать отчетливые очертания фонарей, прожекторов, окон и световой рекламы.
Он спускался стремительно, со свистом ветра в ушах. Подумалось: «Если сейчас я закрою глаза и перестану контролировать себя, неминуемо разобьюсь. И что тогда будет? Я просто проснусь?» Но экспериментировать он не стал. Наоборот, чуть не ударившись о крышу случайного флаера, он шарахнулся в сторону, замедлил скорость и опускаться дальше стал плавно и осторожно.