Звездный волк

Щепетнов Евгений Владимирович

Поднявшись на второй этаж, Слава остановился перед деревянной дверью с номером два, постучал, прислушался к происходящему за тонкой фанерной пластиной. Там было тихо, потом дверь скрипнула и в проеме показалась женщина лет шестидесяти.

– Вам кого, ребята? – Ее глаза смотрели грустно, а на тронутом морщинами лице застыла маска вечных скорби и слез.

– Мы бы хотели увидеть Федосеева Петра Васильевича.

– А вы кто вообще? – Она безучастно подняла глаза, переводя их с лица на лицо.

– Мы… из одной организации. Хотели бы поговорить

с Петром Васильевичем.

– Вы из собеса? Нет? Проходите, он не спит, телевизор смотрит. Петенька, это к тебе! Говорят, из какой-то организации!

– Что там за организация? – раздался приятный тенор, и Слава с Лерой увидели немолодого человека с культяпками вместо рук и совсем без ног, сидящего на постели с подушками, подложенными под спину. В комнате пахло кислыми щами, а еще чем-то неуловимым, то ли лекарствами, то ли ладаном.

– Вы проходите, ребята! Садитесь! – Он радушно кивнул на стулья возле дивана, и Слава с Лерой опустились на них, не зная, как начать разговор.

– Ну так что вас привело в мою обитель? Из какой вы организации? Ко мне редко сейчас ходят. Даже во ВТЭК приходится ездить самому. Представьте, эти идиоты каждый год смотрят, не выросли ли у меня руки и ноги! Я просто балдею от этих дураков! Ну так что вас привело – а то сейчас сериал начнется, мне нравится смотреть, там про охотников. Я любил когда-то на охоту ходить! Я же пилот боевого штурмовика – у меня глазомер, как у компьютера – бац, и кабан лежит!

– Скажите, Петр Васильевич, а мы не могли бы поговорить наедине, чтобы не беспокоить вашу супругу?

– Чего так? У меня нет от нее секретов! Говорите как есть! – удивился инвалид.

– Хорошо. Попробую. Только это государственная тайна и все должно остаться между нами, Петр Васильевич. Итак: есть секретная организация, которая занимается тем, что перемещает мозг человека в механизмы. То есть мозг человека становится центром некоего боевого механизма. Мы заключаем контракт, и тот, кого взяли на службу, через десять лет получает новое тело – молодое, здоровое, сильное. Мы представители этой организации и решаем, может ли человек участвовать в программе и хочет ли участвовать. Не скрою, существует опасность погибнуть на службе – обязательно участие в боевых действиях. Где, как – не разглашается. До поры до времени. Мы предлагаем вам участвовать в этой программе. Если отказываетесь – мы просто уходим, и вы забываете о нашем существовании. У вас десять минут, чтобы принять решение – нам нужно еще посетить много инвалидов. Время пошло.

Инвалид вытаращил глаза на пришельцев, не нашел, что сказать, потом перевел взгляд на жену и с растерянностью в голосе сказал:

– Валь, они всерьез или издеваются? Лажа какая-то! Я не верю. Идите отсюда, ребята, нечего над инвалидами издеваться!

– Десять минут. Осталось девять. Новая жизнь, новое тело. Решайтесь!

– А на кого я жену оставлю, если это правда? Она как без меня жить будет? Нет, ребята… не пойдет.

– Напишете жене доверенность на получение пенсии. Будет за вас получать.

– А ВТЭК каждый год? Пенсию отнимут!

– У нее ведь есть какая-то пенсия? Тем более что вам будет выплачиваться заработная плата – не меньшая, чем тогда, когда бы вы работали пилотом штурмовика. Конечно, с учетом того, что вы будете участвовать в боевых действиях.

– Вы кто, ребята? – Инвалид с испугом смотрел на мощного плечистого парня и хрупкую белокожую и голубоглазую красотку.

– Пять минут осталось. Мы уйдем, и вы так и останетесь лежать на диване и смотреть эту хрень. – Слава понимал, что это жестоко, но как-то по-другому сдвинуть дело с места он не мог. – Осталось три минуты.

– Ну… хорошо, хорошо, я согласен! Если мою жену не оставят без помощи. Мне куда-то надо прибыть, какие-то документы нужны? Доверенность на жену есть, так что к нотариусу ехать не надо.

– Сейчас мы съездим еще к одному человеку, а вы пока уладьте свои дела, с женой попрощайтесь, – вы увидите ее только через десять лет. Или никогда.

– У меня в голове не укладывается! – Мужчина был расстроен и растерян. – Валь, может, не надо мне это, а?

– Петь, может, это твой единственный шанс! Я продержусь, буду тебя ждать. Они говорят – помогут! Ребята приличные вроде как, – женщина улыбнулась Славе и Лере, – кажется, не обманывают. И мне будет спокойно. Только вот участие в боевых действиях… Ребят, а это и вправду очень опасно?

– Опасно. Но в разумных пределах. Думаю, менее опасно, чем было в Афгане. Вы ведь не боялись там летать, Петр Васильевич? Не боялись. Вот он и будет летать, только не на самолете, а покруче. Ну все, прощайте. Сегодня мы за вами заедем.

– Что ему с собой собрать? – Женщина прижала руки к груди, и ее лицо озарила улыбка надежды. – Еду, смену одежды? Не знаю, как он без меня будет! Вы же видите – он сам себя обслужить не может!

– Ничего с собой брать не надо. Ему все дадут. Все, что нужно для жизни.

Слава встал со стула и пошел к двери. Лера тоже поднялась и, улыбнувшись ошеломленным людям, сказала:

– Не переживайте! Все будет отлично!

Они вышли из дома, остановились возле ожидающего их такси, и Лера, задумавшись, сказала:

– Слав, а может, их обоих забрать? А что, наложить ей матрицу на мозг, как и ему, и пусть летает в каком-нибудь из наших флаеров. И им легче, и нам. Наташа вон летает, воюет, а ведь никогда не была пилотом или стрелком! И эта женщина сможет. Не хочется мне их разлучать…

– Хм… не знаю. Может, ты и права. – Слава утер с лица капли растаявшего снега. – Подумаем. Понимаешь, Натаха совсем другая, она бой-баба, считай, мужик в юбке. А это женщина… Куда поедем сейчас? Слушай, а давай заедем к одному ветерану Отечественной, он тут рядом где-то живет, на этой улице! Герой Советского Союза, орденоносец, то ли сорок самолетов сбил, то ли шестьдесят! Я где-то даже читал про него. Интересно было бы посмотреть и поговорить – как он отреагирует. Ему сейчас должно быть под сто!