Звездный врач
Шрифт:
— Все это непорядок! — мрачно ворчал парень, пока они ехали по почти пустынному городу к посадочной решетке. — Мы должны организовать нашу жизнь лучше, чем у них — это да! Но чтобы вообще отказаться от всякой организации — это же нонсенс! У нас имеется несколько пареньков с железным характером, которым все это по нраву, но мы поставим их на место!
У Кэлхауна зародились пока еще не совсем четкие подозрения. Дефицита в идеях создания социальных систем, которые превратят жизнь в рай земной для их обитателей, не было нигде и никогда. Благодаря случайности здесь возник мир, населенный исключительно молодежью. Он попытался на время забыть о том, что (в
Но поверить в нее не мог. Слишком уж хорошо срабатывает теория инстинктивной культуры. Медицинская Служба считала доказанным, что базовый образец человеческой культуры является скорее делом инстинкта, чем результатом эволюции вследствие проб и ошибок. Индивидуальное человеческое существо в течение жизни проходит сквозь серию заготовленных инстинктом ролей для разных возрастных групп, с помощью которых оно выполняет различные функции в социальной организации, которая может варьироваться от общества к обществу, но никогда не изменяет своей природы. Организация должна использовать последовательность функций, которые исполняет понукаемый инстинктом индивидуум. Если она не использует в полной мере своих членов или дает разгуляться их инстинктам, то обречена на гибель.
Попытки нового общества сделать равными не только всех членов общества, но и уравнять все возрастные категории еще более летальны. Из этого ничего не выйдет.
Кэлхаун с горечью подумал об ожидающей его на медкоре работе по тестированию мазков. Когда машина направилась к разверстому центру решетки, он сказал:
— Моя работа — Медицинская Служба. Не мое дело учить вас как планировать новый мир. Даже если у меня и есть идеи, я оставлю их при себе. Но кто бы ни был главным из вас, он должен подготовиться к грядущим неприятностям.
— Мы отразим все атаки Федры! — мрачно заверил его юноша. — Им никогда не приземлиться живыми, а если они все же умудрятся, то горько пожалеют об этом!
— Я не о Федре, — ответил Кэлхаун.
Машина остановилась впритык к медкору. Он вышел. В его отсутствие в корабль кто-то пытался проникнуть. Шайка, находящаяся в здании управления и, теоретически, защищающая Пес-3 от вторжения из космоса, явно пыталась удовлетворить свое любопытство, вызванное корабликом.
Кэлхаун вошел вовнутрь. Мургатройд защебетал, как только его опустили на пол. Он обалдело носился по кабине, откровенно радуясь, что снова находится в знакомой обстановке. Кэлхаун не обращал на него внимания. Он закрыл и замкнул двери шлюза, щелкнул выключателем космофона и, экономя слова, произнес:
— Медкор «Эскулап-20» вызывает флот Федры! Медкор «Эскулап-20» вызывает…
Динамик буквально оглушил его, когда кто-то завопил в микрофон в здании управления.
— Эй, там, на корабле! Немедленно прекратите! Никаких переговоров с врагом!
Кэлхаун приглушил звук и терпеливо повторил.
— Медкор «Эскулап-20» вызывает флот Федры! Отвечайте, флот Федры!
Медкор «Эскулап-20» вызывает…
В ответ послышался хор раздраженных голосов из здания по соседству.
Пестрая, чванливая, самовлюбленная охрана посадочной решетки пыталась вломиться в корабль из простого любопытства, но достаточно было Кэлхауну совершить поступок, не вызвавший всеобщего восхищения, чтобы они страшно возмутились. Производимый ими гам не давал услышать ожидаемый ответ космофлота, парящего где-то близко. Но минуту спустя
— Эй, ты! Продолжай в том же духе — и мы прикончим тебя! Нам нужна решетка, в том числе и для этого.
— Медкор — управлению! Мне нужно вам кое-то сказать. Но не по космофону. Если хотите, пусть ваши ведущие специалисты по решетке выйдут наружу и я все скажу через громкоговоритель.
Он отключил космофон и начал ждать. Вскоре из здания управления высыпала стайка рассвирепевших юнцов. Кэлхаун узнал одного из них — того, который гордо улыбался после безупречной посадки медкора. Толпа свистела, выкрикивала угрозы в сторону корабля.
Кэлхаун обратился к ним через громкоговоритель, который обычно используется для переговоров с наземным персоналом перед стартом.
— Корабль заправлен для путешествия в овердрайве. Батареи Дуэнна заряжены до предела. Если вы только попробуете создать силовое поле вокруг него, я разряжу на поле полдюжины овердрайвовых зарядов за один прием, и у вас не останется ни одной неповрежденной цепи. Как после этого вы думаете сражаться с кораблями Федры? Подслушивайте, если хотите, записывайте. Но не пытайтесь мне мешать!
Он снова включил космофон и терпеливо взялся за старое.
— Медкор «Эскулап-20» вызывает флот Федры! Медкор…
Глаза его наблюдали за яростными спорами перед зданием управления решеткой. Некоторые из ребят были в бешенстве. Но юноша, столь профессионально обращающийся с решеткой, не менее резко парировал их выпады. Слова Кэлхауна не были пустой угрозой. Поле решетки можно взорвать. Корабль, находящийся внутри решетки, может сделать ее неработоспособной. Уходя в овердрайв, корабль этого типа расходует около четырех унций энергии, чтобы создать вокруг себя поле, внутри которого можно превзойти скорость света. Мощь до такой степени колоссальная, что измерять ее в лошадиных силах или киловатт-часах бессмысленно. Когда корабль выходит из овердрайва, большая часть энергии возвращается в батареи. Относительные потери ничтожны. Но, разрядившись в силовое поле, три-четыре таких заряда превратят оборудование решетки в кучу хлама.
Кэлхаун получил ответ из бездны как раз тогда, когда члены группы из здания управления, устав от перебранки, вошли вовнутрь, чтобы послушать, о чем он будет говорить с врагами.
— Говорит флот Федры, — послышалось рычание из динамика. — Что вам надо?
— Исходя из полномочий офицера Медицинской Службы, — властно сказал Кэлхаун, — хочу вас предупредить, что с сего момента я объявляю карантин на всей территории планеты. Любые контакты с ней из космоса запрещены до тех пор, пока угроза здоровью жителей планеты не станет подконтрольной. Вы обязаны сообщить о карантине на все корабли и во все космопорты, с какими в состоянии связаться. Конец сообщения.
Тишина. Затянувшаяся тишина. И снова рычание.
— Что вы сказали? Повторите!
Кэлхаун повторил сообщение. Потом этого отключил космофон и распаковал образцы мазков, которые взял в каждой из детских колоний.
Извлек лабораторное оборудование. Поместил один из мазков в культурный слайд, позволяющий исследовать живые организмы в их развитии. И начал проверять свои профессиональные, крайне специфические подозрения. Для начала испытал на них различные антибиотики. Грубо, но логически безупречно идентифицировал инфекцию. С каждой минутой лицо его становилось все более мрачным. Взяв другой мазок, он повторил все сначала. Третий, четвертый, пятый, десятый… Вид его стал совсем угрюмым.