Звездный зверь [= Звездное чудовище]
Шрифт:
Женщины вообще очень странные существа. Может быть, он и Луммокс должны собрать свои пожитки и попробовать пожить самостоятельно. Он размышлял обо всем этом до самого вечера, пока возился с Луммоксом и играл с ним. Припухлости Лумми по-прежнему беспокоили его. Одна из них, похоже, была готова лопнуть. Может, эту припухлость надо вскрыть? Но никто не знал о предмете его беспокойства больше самого Джонни, а он — сам ничего не знал.
Не хватало, чтобы ко всему Лумми еще заболел! Обедать Джонни не пошел. И в конце концов мать
— Я думаю, ты можешь позавтракать здесь вместе с Луммоксом, — мягко сказала она. Джонни подозрительно посмотрел на нее:
— Спасибо, мама. В самом деле, и… словом, спасибо.
— Как Лумми?
— О, с ним все в порядке.
— Это хорошо.
Она ушла, и Джонни посмотрел ей вслед. Плохо, когда мать сердится, но его еще больше обеспокоило ее мягкое, ласковое обращение и этот хитрый кошачий взгляд. Тем не менее, обед был отличным, и Джонни съел его подчистую — после завтрака у него крошки во рту не было. Мать вернулась через полчаса.
— Ты поел, дорогой?
— Да… все было отлично, спасибо, мама.
— И тебе спасибо, дорогой. Не можешь ли ты отнести поднос? И будь, пожалуйста, дома; к восьми часам должен прийти мистер Перкинс, который хочет поговорить с тобой.
— Мистер Перкинс? Кто это? — Но мать уже скрылась за дверью.
Джонни нашел ее в холле, где, расположившись в кресле, она штопала его носки. Улыбнувшись, она сказала:
— Ну? Как ты себя чувствуешь?
— Отлично. Скажи, мама, что это за мистер Перкинс? Почему он хочет встретиться именно со мной?
— Он позвонил и попросил о встрече. Я сказала ему, что он может подойти к восьми.
— Он сказал, что ему надо?
— М-м-м… он что-то там говорил, но я считаю, что мистер Перкинс должен объясниться непосредственно с тобой.
— Насчет Луммокса?
— Перестань меня допрашивать. Скоро ты сам все узнаешь.
— Но, видишь ли, я…
— Давай больше не будем говорить об этом. Сними ботинки, дорогой. Я хочу примерить тебе носки.
Сбитый с толку, он стал снимать обувь, но внезапно остановился:
— Мама, не надо мне штопать носки.
— В чем дело, дорогой? Но маме нравится что-то делать для тебя.
— Да, но… Видишь ли, я не люблю штопаных носков. Они мне натирают ногу, и я уже много раз показывал тебе.
— Не говори глупости! Как могут мягкие шерстяные носки натирать тебе ногу? Знал бы ты, сколько приходится платить за носки из натуральной шерсти и ручной вязки! Любой сын был бы только благодарен!
— Но я же тебе сказал, что они мне не нравятся!
— Иногда, сынок, я прямо не знаю, что с тобой делать, честное слово. — Мать вздохнула и отложила в сторону вязание. — Иди вымой руки… и лицо тоже. Причеши волосы. Мистер Перкинс будет с минуту на минуту.
— Скажи, этот мистер Перкинс…
— Поторопись, дорогой. Матери и так трудно…
Мистер Перкинс оказался сама любезность; несмотря на все подозрения, Джону Томасу он понравился. После обмена вежливыми общими словами за ритуальным столиком с кофе он перешел к делу.
Перкинс представлял лабораторию Экзотических Форм Жизни Музея Натуральной Истории. И услышав об истории Луммокса, увидев его изображения и узнав о процессе… Музей решил купить Луммокса.
— К моему удивлению, — добавил он, — просматривая архивы музея, я выяснил, что мы уже пытались купить это существо… у вашего дедушки, насколько я понимаю. Все данные совпадают. Известно ли вам…
— Это был мой пра-прапрадедушка, — прервал ее Джонни. — И скорее всего, это был мой дедушка, у которого пытались купить Луммокса. Но он не продавался тогда — не продается и сейчас!
Миссис Стюарт подняла глаза от вязания и сказала:
— Будь поумнее, мой дорогой. У тебя сейчас не то положение.
Джон Томас упрямо молчал. Мистер Перкинс продолжал с мягкой улыбкой:
— Я уважаю ваши чувства, мистер Стюарт. Но прежде, чем я поехал сюда, наш юридический отдел исследовал суть дела, и я знаком с вашими насущными проблемами. Поверьте, я прибыл не для того, чтобы усложнять их; у нас есть предложение, в результате которого ваш питомец окажется под защитой, а ваше беспокойство будет устранено.
— Я не буду продавать Луммокса, — настойчиво сказал Джон Томас.
— Почему? А если это будет единственный выход из положения?
— Ну… потому что я не могу. Если бы даже хотел. Он достался мне не для продажи, еще до того, как я появился на свет… еще до моей матери. Вот в чем дело. — Джонни строго посмотрел на мать. — Мама, я не понимаю, к чему ты клонишь?
— Хватит об этом, — тихо сказала она, — Мама знает, что лучше для тебя.
Джон Томас помрачнел, и мистер Перкинс ловко сменил тему разговора:
— Во всяком случае, раз уже я проделал такой путь, не мог бы я познакомиться с вашим питомцем? Мне очень интересно…
— Почему же нельзя, — Джон Томас медленно поднялся на ноги и пошел к выходу.
Увидев Луммокса, мистер Перкинс сделал глубокий вздох и с шумом выпустил воздух:
— Восхитительно! — Он обошел вокруг Луммокса, изумляясь на каждом шагу. — Просто потрясающе! Уникально! Это самое большое внеземное существо, которое я когда-либо видел! Ума не приложу, как его доставили на Землю!
— Ну, с тех пор он немного подрос, — признал Джон Томас.
— Понимаю. Я слышал, он немного подражает человеческой речи. Не могли бы вы попросить его произнести несколько звуков?
— Чего? Он не подражает… он говорит.
— В самом деле?
— Конечно. Эй, Лумми, мальчик мой, как ты поживаешь?
— Отлично, — пискнул Луммокс. — А что ему надо?
— Да ничего особенного. Он просто хочет посмотреть на тебя.
— Он говорит!
— Мистер Перкинс в изумлении вылупил глаза. — Мистер Стюарт, лаборатория просто обязана получить этот образец!