Звездочет. Работа на холоде
Шрифт:
— Ну и хорошо! — Резидент тут же расслабил мышцы лица и растянул их в улыбке, но было ясно, что он притворяется.
Склонившись к сыну, он принялся старательно в чем-то его убеждать. Мальчик хныкал и упирался, тщетно пытаясь в чем-то убедить глупого непонятливого папу. Он морщил смешной курносый носик, надувал губы и обиженно хмурил брови, показывая пальчиком на летное поле. Но в своих убеждениях папа, по всей видимости, был непреклонен. Анна отчетливо разобрала слово «пописать». Кто-то из них должен пописать, догадалась она. Возможно, именно резиденту очень хотелось
— Па, я пописаю в самолете-е, — громко канючил Павлик.
— Нет-нет, сынок, — не соглашался Квятковский, — надо перед дорогой. В самолете долго будет нельзя… пока посадка… пока взлет. Нас пристегнут ремнями… Мы сейчас с тобой сходим пописать и вернемся… Пойдем, сынок.
Телефонный звонок невежливо прервал лопотание резидента с сыном.
— Да… — лаконично ответил Квятковский, — отлично… да…
Анна напряженно прислушалась. Она ничего, конечно, не услышала, но у нее появилась уверенность в том, что писать Квятковскому расхотелось. Но он по-прежнему продолжал настаивать. Мальчик наконец прекратил сопротивляться и покорно поплелся за отцом в туалет.
На тихую улочку с погашенными фарами на самой медленной скорости подъехало несколько джипов. Они остановились, и из них как но команде выскочили вооруженные люди. Стараясь не нарушать устоявшийся покой ночи, боевики в бронежилетах с автоматами наготове мгновенно рассредоточились вокруг ресторана Шёманна, рассыпались по двору, используя для прикрытия кусты, пышные клумбы, автомобили и даже мусорные баки. В своей машине стриженный ежиком Шрам приложил к уху телефонную трубку. Он ждал этого звонка.
— Господин Квятковский?
— Да… — ответил из аэропорта резидент осторожным скованным голосом.
— Он в ресторане. БНД здесь.
— Отлично…
— Брать?
— Да…
Шрам вышел из машины и сделал условный знак рукой.
Вооруженные люди вошли в ресторан, не особенно соблюдая тишину.
Небольшой шум внутри здания однозначно не привлечет внимания спящих в соседних домах жителей. Но никому не пришло в голову, что можно разбудить тех, кто дремлет внутри.
Сергей дернулся и открыл глаза. Похоже, он все-таки задремал. В руке отчаянно надрывался виброзвонок.
— Слушаю, Марат, слушаю… Осталась последняя цифра… Понял… жду.
— Мне за такую работу памятник надо поставить.
— Поставим…
Сергей быстро нажал на люке названные Маратом цифры и рывком закатился под кровать. За дверью в кухне, ведущей в помещения ресторана, явно послышались шаги.
Сергей лежал под кроватью и молился на Марата. «Быстрей, парень, быстрей, времени нет!» Он надеялся на чудо. С ним частенько случались чудеса. В одно мгновенье вспомнились все анекдоты, когда мужчины прятались под кроватью. Но это был не его случай. Он бы сейчас с удовольствием разобрался с каким-нибудь ревнивым рогоносцем и покувыркался с его женой. Юмор не помогал. Положение его было критическим. Шаги приближались.
Люди БНД обшаривали ресторан, заглядывая во все темные углы. Острые лучи фонариков беспорядочно сновали по полу, по столам, под столами. То и дело выныривали из темноты стойка бара, мозаичная рыба на стене, аквариумы… рыбки слетались на свет. Люди уже проникли в коридорчик, отделяющий жилые апартаменты Шёманна от ресторана. Негромко хрустнула вышибленная дверь. Люди Шрама проникли в квартиру. Сергей нетерпеливо сжимал в руке телефон. Времени у него уже не было совершенно, но он еще ждал. Несколько человек, перебрасываясь негромкими фразами, переворачивали мебель в гостиной. Сергей хорошо видел их в открытую дверь спальни.
— Пятьдесят символов за считанные часы. Круто! — бормотал в трубке Марат. — Эй! Ты слышишь?.. Круто или нет?.. О-па! Есть! Последняя… Сергей, чего молчишь?
— Цифру! — прошипел Сергей.
— Три! — выкрикнул шифровальщик.
Перекатившись ближе к люку, Сергей нажал последнюю цифру. Он уже открывал люк, поднимая тяжелую крышку, когда вооруженные люди Шрама ворвались в спальню, заслышав отчетливые звуки.
Все увидели друг друга одновременно. Несколько ярких жгучих фонарных лучей резко ударили в лицо. Сергею показалось, что он ослеп. Он зажмурился, отбросил крышку люка и прыгнул вниз.
Грохнули выстрелы. Стреляли и сверху и снизу… Но любое действие куда лучше любого ожидания.
Анна набирала телефонный номер, исподлобья наблюдая за Квятковским, который как ни в чем не бывало возвращался с сыном из туалета. Он что-то терпеливо объяснял малышу, его губы беззвучно шевелились. Звуки голоса тонули в общем гуле зала ожидания. Они приближались. Резидент ласково улыбался, но улыбались одни только губы. Лицо странным образом оставалось озабоченным и отрешенным. Он напряженно о чем-то думал.
— Абонент 451318, — произнесла Анна в трубку, — передайте, пожалуйста, сообщение… Лиза Маркова никогда не знала Шёманна. Она на это время уезжала из Женевы…
Квятковский подхватил Павлика на руки и снова крепко обнял его. Нина взяла мужа под руку, оглянувшись на Анну. Они втроем торопливо вышли из зала ожидания на улицу. Зябкий ночной ветер взвил волосы, приятно освежая. Но Нина поморщилась, запахнув на мальчике курточку.
— Я сейчас уеду, Павлуша, — наклонившись к сыну, тихо сказал Квятковский, — и вы останетесь с мамой…
— А ты куда? — забеспокоился мальчик, насупив светлые бровки.
— Вы немного поживете у бабушки, а я потом вас заберу. Хорошо?
— И бабушку? — Мальчик недоверчиво вытаращил глазенки.
— И бабушку. — Квятковский быстро кивнул, казалось, он сейчас готов согласиться на что угодно. — Ну, иди, сынок, иди…
Он подтолкнул сына к Нине.
— Что случилось? — шепотом спросила она, и отпустившее было напряжение вновь сковало ее лицо, сделав его совсем некрасивым.