Звездочка
Шрифт:
Вот это ему и было нужно — сказанное мимоходом. Работка еще та: нудная, трудоемкая. Нередко случалось, что Джерри находил идеального кандидата, но потом не мог вычислить его на покерном сайте. То ли он бросил играть, то ли использовал другой ник. Но Джерри тщательно заносил каждого из найденных в особый список. Рано или поздно кто-нибудь из них светился на сайте. И тогда дело оставалось за малым: успеть войти в игру.
Джерри не ограничивался богачами. Робин Гудом он себя не мнил. Скорее, наоборот. В его списке значились и обыкновенные люди, игроки с ярко выраженной зависимостью, да и просто бедняки. Главное,
По правде говоря, Джерри даже больше нравилось обчищать карманы всяких неудачников. На одного парня под ником Вилсон он нарвался на форуме для владельцев домов-прицепов. Вилсон жаловался, что нет денег на покупку нового холодильника, спрашивал, нет ли у кого подержанного. Чуть позже Джерри узнал о его пристрастии к покеру и что игрок из него неважный.
Заметив Вилсона на покерном сайте, Джерри опустил его на четыре штуки. «Вот тебе и новый холодильник, придурок! Сиди там в своем кемпинге и жри испорченные продукты!» — со злорадством думал Джерри.
Боязнь и отвращение по отношению к другим не усугубились, но и лучше Джерри не стало. Однако его презрение к людям росло. Доходы, впрочем, тоже. Год спустя он делал восемьдесять тысяч в месяц, и налоговая о его новом источнике заработка пока не ведала.
Засев в своей маленькой квартирке в Нортелье, Джерри окунался в мировые финансовые потоки. Он играл в покер по пять-шесть часов в день. Но вне зависимости от того, оставался он в выигрыше или нет, его ни разу не обуяла жадность. Прибыль его мало интересовала. Главное, теперь в его руках была сосредоточена власть, пусть небольшая, но все же. Он хлестал кнутом по спинам всяких тупиц, да так жестко, что почти слышал их стоны. Иногда Джерри чувствовал что-то отдаленно напоминающее радость.
Малышке шел тринадцатый год, когда она окончательно замкнулась в себе. Теперь до нее было совсем не достучаться. Изо дня в день она сидела на диване в детской, уставившись в стенку, и ничего не делала. Не напевала, не разговаривала и даже почти не шевелилась. Кормить ее приходилось с ложечки, причем все тем же детским питанием. От взрослой пищи она по-прежнему отказывалась.
Какое-то время все так и продолжалось без изменений, и Леннарт с Лайлой испугались не на штуку. Даже всерьез задумались, а не отвезти ли ее в больницу. Выбрать город подальше от дома и оставить ее там, передав на попечение специалистам. Но уехать и так никогда и не узнать, что с ней стало? Нет, они не выдержат. Поэтому решили еще подождать.
А ведь все шло совсем неплохо. Малышка выучилась печатать на машинке, могла самостоятельно составлять слова и целые предложения. Четыре месяца она сидела и скрупулезно перепечатывала каждую букву, каждое слово из старого номера «Вестника Нортелье». Статьи, объявления, реплики героев комиксов, программу передач — абсолютно все. Получилось шестьдесят печатных листов.
И вот, когда этот масштабный проект был окончен, с девочкой что-то случилось. Первым звоночком стало поведение Малышки. Однажды утром Лайла спустилась в подвал и увидела, что девочка снова что-то ищет. Она заглянула в барабан стиральной машины, потом в сушилку и корзину для белья.
— Что-то потеряла? — поинтересовалась Лайла, но Малышка, как обычно, проигнорировала вопрос.
На другой день, притаившись у двери
С возрастом Малышка еще больше похорошела. Очень тоскливо было наблюдать, как это милое существо с золотыми кудрями бесцельно мечется в поисках чего-то несуществующего, будто заключенный в клетку лебедь. Контраст между темным, мрачным подвалом, скрежетом ящиков с никогда не использовавшимися инструментами и светом, исходящим от рассыпавшихся волнами по плечам кудрей, был разительным.
Лайла постучала по дверному наличнику костылем, который теперь был необходим ей, чтобы спускаться в подвал. Малышка тут же бросила поиски и вернулась к себе в комнату, заняв прежнее положение на диване.
— Малышка, тебе что-то нужно, да? — присев рядом с девочкой, спросила Лайла.
Девочка промолчала.
Как-то поздно вечером, примерно неделю спустя, Лайла спустилась в подвал, чтобы достать варежки из шкафа с зимней одеждой. Остановившись в дверях детской, она смотрела на спящую девочку — волосы разложены на подушке, руки вытянуты вдоль тела. «Будто неземной красоты усопшая», — с содроганием подумала Лайла.
И тут ее взгляд упал на пишущую машинку. Зажатый в ней чистый лист тускло мерцал в свете лампы. Нет, лист не пустой, на нем что-то напечатано. Убедившись, что девочка действительно спит, Лайла осторожно прокралась к машинке и выдернула лист из-под каретки.
Казалось, девочка вернулась на шаг в своем развитии, почти утратив недавно приобретенные навыки. На листке была напечатана всего одна строчка — набор слов без знаков препинания. Лайла впервые видела текст, написанный Малышкой из головы, а не скопированный откуда-нибудь: «Где любовь как любовь цвет прячется она где на ощупь какая».
Лайла несколько раз перечитала эту строчку, а потом взглянула в сторону дивана. Малышка лежала с широко открытыми глазами, поблескивающими в темноте, и смотрела на Лайлу.
— Любовь? — спросила Лайла, присев на краешек дивана. — Ты любовь ищешь?
Малышка закрыла глаза и ничего не ответила.
Стояла середина октября. Как-то утром, пока Леннарт возился с машиной в гараже — менял летнюю резину на зимнюю, — Лайла сидела в гостиной, ощущая беспокойство и тяжесть на сердце. Она поставила пластинку с веселой песней Лилл-Бабс «Крутая девчонка в шикарной упаковке», но взбодриться не удалось.
В животе у Лайлы гнездился страх, похожий на дурное предчувствие. Она прошлась по комнате, опершись на костыль, но странное ощущение не покидало ее. Ей казалось, произошло что-то ужасное, о чем она должна была догадаться. «Малышка не в порядке!» — вдруг заключила она. Ковыляя к лестнице в подвал, Лайла с каждым шагом все больше верила в свои опасения, что несчастное дитя окончательно отрешилось от мира, перейдя в мир иной.
Лайла ускорила шаги. Может, еще не поздно ее спасти?
На пятой по счету ступеньке Лайла неаккуратно поставила костыль, и он соскользнул вниз, как только она перенесла на него вес тела. Лайла со всего размаху рухнула на пол подвала. Ударившись головой о ступеньку, она скорее услышала, чем почувствовала, как в шее что-то хрустнуло.