Звездолёт «Серёга»

Казьмин Анатолий Антонович

– Незамеченными? Ты о чём, Сань?

– Эх, Ванька, – Саня вздохнул и потянулся в кресле, – ты совсем на своей кухне мозгами закостенел, все мысли только о котлетах и пирожках. Кстати, и котлеты и пирожки у тебя вкусные, орёл ты тут Вань.

– Давай, выкладывай, – начал я заводиться, – только ругаешься, а объяснить ничего не можешь. Чего я там недоглядел?

– Ну, Вань… Перспективно думать надо, хотя бы на пару-тройку шагов вперёд… Положи половник! И зачем ты его сюда притащил?.. Вот, сам прикинь. Прилетим мы к Земле, тут же пойдут автоматические запросы от нас к ближайшему

контрольному пункту и назад мол, кто такие, не пираты ли на огонёк заглянули? Что за корабль? А кораблик наш и ответит мол, свой я, номер такой-то, военный бот, нахожусь сейчас официально на далёкой базе в качестве транспортного средства, прошу любить и жаловать. И сразу жди пару патрульных крейсеров, которые так нас отлюбят, Вань, что мало не покажется.

– Обстреляют, что ли?

– Блин, Ванька! Ну чего ты тупишь?! Никто, конечно, стрелять не будет. Просто возьмут нас под белы рученьки и потащат в уютную камеру и будут долго расспрашивать между чаем и пряниками – откуда мы корабль казённый взяли, почему чужую технику эксплуатировали, да военные секреты выведывали. И про станцию спросят, будь уверен. А потом еще и комиссию на неё пошлют проверить и подсчитать, какой мы урон армии нанесли.

– О, блин…

– Ага. И в лучшем случае войдут в наше положение, поймут, что без злого умысла мы действовали, дадут пинка и отпустят. Только сам попробуй прикинуть, сколько времени такое разбирательство займёт.

– И что теперь делать? – огорчился я.

– Думать, Вань. И это – я тебе только ближайшую перспективу расписал. Дальше сам смотри. Допустим, отмажемся мы от военных, что дальше делать будем?

– Ну, понятно что – ты рванёшь отчитываться и увольняться, мы тебя подождём и потом, уже втроём отправимся на Пустышку.

– Логично, – кивнул Саня, – а практически, как до твоей Пустышки доберёмся?

– Ну, где на пассажирских, где на попутках отработаем. Тут всё ясно.

– Гений! – восхитился Саня. – А на билеты деньги у нас есть? А попутки годами ждать не придётся в нужную сторону? А конкретно на Пустышку попутки часто летают?

– Блин.

– Кстати, блинчиков бы, а Вань? Можно и просто со сгущенкой.

– На ужин сделаю. И что делать со всеми этими проблемами будем, а, Сань?

– Фигня, Ванька, не переживай. Это я тебя так, для порядка напрягаю, – хохотнул Саня. – У нас полёт сейчас долгий будет, вот и посидим, подумаем, разработаем план действий.

– Э-э-э… ладно.

Прав Саня. Я что-то совсем туплю и действую на авось. Хотя, не так уж и плохо у меня получается пока. Правда и без особого результата. Ладно, разберёмся в процессе.

– Ну что, полетели? – прервал мои размышления Саня.

– Что, прямо сейчас?

– А чего тянуть? Топливо есть, еда есть, вода есть… Гришка! Отправляемся?

– А? – просунулась ушастая голова в кабину.

– Я говорю – полетели?

– Ну чего ты торопишься, Сань? – вмешался я. – Подготовимся хорошенько к полёту, а завтра и отправимся.

– Ага, – кивнул и Гришка, – мне проверить всё на станции в последний раз надо, приготовить к консервации.

– Вы такие правильные, аж противно, – хмыкнул Саня и поднялся. – Тогда я погнал на тренажёры, а вы работайте, работайте…

С подготовкой я провозился до самого вечера, еле успел по Саниному заказу блины на ужин сделать. Да и после ужина дел еще нашлось ой сколько. Проверил пайки в боте, частично заменил их на офицерские. Нажарил сотню пирожков с картошкой и джемом. Отдельно сваял горку чебуреков с сыром и зеленью. Знаю я аппетиты этих проглотов – сметут всё подчистую за пару дней. Полчаса потом прятал наготовленное от кое-кого. Еще надо постирать в последний раз майку с джинсами, затащить в бот маленькую плитку, микроволновку, завтрак заранее приготовить и, наконец, навести за собой порядок на кухне – свинарник после себя оставлять не хочется, пусть даже и появится тут на станции кто-нибудь только лет через десять.

Утром, в сотый раз перепроверив запасы, я сделал свою последнюю дежурную пробежку по коридору, ополоснулся под душем и пошёл на кухню, где Саня с Гришкой уже приканчивали завтрак.

Наспех перекусив, я поднялся:

– Ну что всё? Пошли?

– А пирожки? – начал было Гришка.

– Пирожки я уже упаковал, не переживай. И распаковывать не буду – это нам в дорогу.

– Беда, – вздохнул Гришка и потянул к себе банку с джемом. – Ну хоть хлебушка напоследок погрызть.

– Пошли, пошли, – поднялся и Саня. – По дороге пожуёшь.

Саня залез в бот и защелкал там своими любимыми тумблерами и кнопками, а я стоял рядом в ангаре, дожидаясь Гришку и прислушиваясь как урчит и порыкивает наш кораблик. Станция постепенно затихала. Сначала умолкла вентиляция, перейдя в минимальный режим, потом исчезла мелкая вибрация пола, которую я давно уже и не замечал, а потом погас и свет и загорелись тусклые аварийные панели по верху ангара.

– Всё, – в ангар вбежал Гришка, – отключил. Через полчаса начнётся автоматическая консервация.

– Хорошо. Давай, залезай в бот.

Я повернулся к входу в ангар, помахал на прощание станции рукой и тоже полез внутрь кораблика.

* * *

– Здо-о-оровая каменюка… – восхищенно протянул Гришка, с любопытством разглядывая в иллюминатор астероид, ставший нам на полгода домом.

Ну, это мне на полгода, а Гришке – на несколько десятилетий.

– Налюбовались? – спросил Саня. – Готовы к прыжку? Включаю гиперустановку.

Мы с Гришкой затихли за его спиной, не отрывая глаз от обзорного переднего окна. Ну а что? Интересно же. Саня еще пару раз щелкнул тумблерами и перед нами засияло зеленое пятно, быстро разрослось, потом превратилось в кольцо с чёрной серединой и наш кораблик затянуло прямо вовнутрь его.

У меня это был далеко не первый прыжок, но еще никогда не удавалось посмотреть сам процесс. Хотя, по большому счету, смотреть оказалось не на что. Едва нас втянуло в Лабиринт, как мы очутились в узком таком коридорчике, всего раза два шире нашего катера.

– Ты в стену-то не впишись, – пробормотал я Сане, машинально вцепляясь руками в кресло.

Саня только посмеивался и с видом космического волка, поворачивался к нам и подмигивал:

– Не дёргайся, Ванька. Никуда мы не впишемся, даже если захотим.