Звездолеты ждут
Шрифт:
Ли Ли уже почти добралась до своего сектора, размышляя сможет ли она полностью отстрелять новый запас движков, не вылетая на поверхность. Впереди маячило облако из мелкой каменно-металлической крошки – результат попадания в пояс случайного астероида. Она раздумывала уйти ли от него вправо или влево... и вдруг ослепла.
Внезапно весь окружающий Ли Ли мир сжался в точку и исчез, оставив её в полной пустоте.
***
Рабочую тишину командного мостика разорвала сирена тревоги, вырвав Финна из уютных объятий полуденной дрёмы.
– Ионный взрыв! Чужой корабль в системе! – кричал по аварийному
– Заглушить конвейер! – тут же включился в процесс Финн. – Прекратить сбор контейнеров. Ангарным командам приготовиться к приёму харвестеров. Всем, кроме дежурной смены, занять места в коконах.
– Босс, ныряльщики не отвечают, – послышался голос одного из диспетчеров.
– В каком смысле?
– Взрывом накрыло ваших ныряльщиков, – вмешался капитан. – Там помехи по всем диапазонам. Стартуем по регламенту – никого не ждём!
– Понял, – отозвался Финн, хладнокровно приняв к сведению неизбежные потери, – как там харвестеры?
Все в департаменте внебюджетных проектов «Комодо индастрис» знали первое правило мародёра: не пойман – не вор. Из первого правила вытекало второе: обнаружили – беги! Именно поэтому и обогатительные платформы, и баржа никогда не останавливались на месте. Они постоянно поддерживали движение, чтобы иметь возможность, сэкономив драгоценные секунды на разгоне, быстро уйти в струну.
На этот раз эвакуация прошла по плану – «Комодо» успели покинуть Фенла почти без потерь. Кроме двух челноков-ныряльщиков, все остальные харвестеры и буксировщики успели юркнуть в ангары, и караван синхронно рванулся прочь из системы, унося в своих закромах лишь половину того, что собирался награбить.
Устраиваясь в коконе, начальник заготовительной партии вдруг вспомнил о новенькой. Она выполнила норму на двести шесть процентов, а значит его ставка сыграла. Хоть в чём-то мне сегодня везёт, подумал он, перед тем как навсегда покинуть эти места.
***
– Собачка! – выругалась Ли Ли в окружившую её пустоту.
Она вытянула руки и ощупала приборную панель кокона изнутри, и лишь затем открыла глаза. Было темно. Связь через коммуникационный имплант отсутствовала, а пилотажный чип вяз в обесточенной пустоте. Она закинула руку назад, нащупала аварийную кнопку разъёма и сильно нажала. Щелчок, и имплант отсоединился от системы кокона, освободив голову Ли Ли, неудержимым вихрем в которой кружились сейчас страх, досада и приобретённые тренировочные рефлексы.
Необходимо включить приборную панель и убедиться в герметичности кокона. Не бойся, мы такое проходили и не раз. Правда, только на симуляторах. Но на то они и симуляторы, чтобы когда-нибудь вляпаться по-настоящему на тех же условиях.
Ли Ли вручную перевела тумблер в рабочее положение и темнота рассеялась светом оживших приборов. Запускаем самодиагностику кокона. Герметичность в норме. Уровень заряда батарей – 98%. Кислород – 999 часов. Уф, первая стадия выживания пройдена.
Стадия два – целостность корабля. Коммуникационный имплант по-прежнему молчит. Сенсоры кокона тоже не могут уловить никаких внешних сигналов. Это очень, очень плохой признак. Он означает изоляцию от внешней среды. Такое бывает, если попадёшь в «кисель». Ионизированное излучение блокирует все частоты, выводя большую часть электроники
Но, как говорил Дохлый Фипп: «Если ты считаешь, что всё потеряно – убедись в этом!» Значит, будем бороться. А если не знаешь что делать – действуй по инструкции.
Ли Ли включила внешнюю камеру на коконе и осмотрела рубку. Мимо проплыл надкушенный пайковый батончик и куртка от старого комбинезона, из чего следовал вывод, что установка искусственной гравитации не работает. Это плохо. Но одновременно Ли Ли не заметила никаких пробоин, не увидела следов изморози и кристаллизации влаги, а значит корпус предположительно цел. Это хорошо.
Идём дальше – вспоминаем тренировки.
Восстановление систем управления. Анализатор кокона наконец-то выдал что-то вразумительное: внешняя среда пригодна для дыхания, температура в допустимом диапазоне, значит, можно выходить.
Но на какое-то мгновение Ли Ли вдруг заколебалась. А если приборы врут и снаружи её ждёт гибельный безвоздушный холод? Можно ведь просто остаться в яйце и ждать. Так безопасней. Её найдут, доставят на ближайшую станцию и осудят за мародёрство. А ещё скорее всего конфискуют «мартышку»...
– А вот вам, собачки! – зарычала Ли Ли, дёрнула ручной затвор и вывалилась наружу.
По инерции она кувырком пролетела несколько метров, врезалась в переборку, отскочила на пол, сильно ударившись локтем, потом отлетела к потолку и только там смогла за что-то ухватиться.
Что там дальше в инструкциях по выживанию, продолжила вспоминать Ли Ли, переводя дух? Сначала скафандр, потом наниты.
Скафандры хранились прямо здесь на мостике. Ли Ли мягко оттолкнулась ногами и перелетела обратно к кокону. Одной рукой держась за коммуникационный кабель, второй она дотянулась до ящика с аварийной амуницией. Открыв его, она дёрнула за один из парящих страховочных шнуров. Механическая автоматика сработала исправно, отстрелив контейнер со скафандром, который тут же вскрылся, рассыпав в невесомости самосборные части. Отдельные лоскуты, облепили фигуру Ли Ли, тут же соединившись в бесшовный термокомбинезон. На коленях, локтях и голове лоскуты затвердели, создав дополнительную защиту от ударов. Последним в скафандр встроилась прозрачная обзорная пластина шлема и автономный воздухогенератор с зарядом на двенадцать часов. Фонарик пришлось ловить руками и самой устанавливать в специальное крепление на шлеме. Также самостоятельно Ли Ли пришлось надеть грави-калоши, чтобы обрести возможность ходить как человек, а не болтаться от стены к стене как недоеденный батончик.
Теперь, будучи в скафандре, можно было не бояться случайной разгерметизации и спокойно заняться восстановлением корабля.
Захватив диагностический комплект Ли Ли отправилась оценить состояние реактора. Хотя при повреждении корабля ионизирующим излучением реактор не подвергался опасности, инструкция требовала убедиться в его исправности в первую очередь. От состояния реактора зависело стоит ли вообще выпускать наниты. К счастью, реакторная встретила её спокойным голубым мерцанием.
Это означало, что можно переходить к следующей фазе, именуемой в инструкциях как «Восстановление функционирования космического транспортного средства в полевых условиях с использованием наносодержащих ремонтных средств».