Звездолов
Шрифт:
Мокрый нос, тычущийся ей в щеку, вернул девушку к реальности. Или почти вернул: Марсали чувствовала слабость во всем теле, мысли путались. Что-то мохнатое щекотало ей лицо. Девушка подняла руку, чтобы убрать это, но ей не удалось поднести руку к лицу.
Это Изольда, она узнала свою любимицу по голосу. Голос Изольды на октаву выше, чем у Тристана.
Наконец Марсали медленно открыла глаза и несколько раз моргнула, постепенно начиная видеть окружающее. Тристан и Изольда сидели у нее на груди и испуганно лопотали. Девушка рассеянно погладила их, чтобы
Комната оказалась незнакомой, но она узнала мужчину, который сидел на стуле справа. Это был Патрик, и у него в самом деле была борода, а его растрепанные волосы казались седыми.
Патрик с тревогой наблюдал за Марсали. Девушка вспомнила события прошлой ночи: как они стояли у окна в лунном свете, целовались, разговаривали и пили вино из одной чашки.
— Уедем со мной, — просил ее Патрик.
Как вспышка молнии пришла догадка, и ужас наполнил сердце девушки. Она внимательнее осмотрела эту незнакомую комнату, обставленную намного проще, чем комнаты Эберни.
— Патрик?
Его имя прозвучало очень тихо, но Марсали знала, что он слышал и понял, о чем она спрашивает. Его секундное колебание объяснило ей все.
— Я не мог оставить тебя, — виновато сказал Патрик. — Вот, привез тебя в Бринэйр.
Обида, разочарование, гнев — все слилось в одно ощущение, мучительно терзающее ее душу. Он совсем не слушал ее. Патрик решил, что прав, и сделал то, что считал нужным. Даже еще хуже: он считает, что ее честь — ничто по сравнению с его собственной. Он такой же, как ее отец и брат. Ничуть не лучше. Как и они, Патрик думает, что женщина — это вещь, которую можно обменять, украсть, заклеймить, как животное. Как она могла ожидать от него чего-то другого? Но она ожидала, потому что верила ему.
— Марсали? — не выдержал ее молчания Патрик. Ее ответ заставил его вздрогнуть.
— Значит, теперь я твоя пленница, — ровным голосом сказала Марсали.
— Нет, — ответил Патрик. — Как ты могла подумать?
— Тогда кто же?
— Гостья. Почетная гостья.
Марсали презрительно посмотрела на него.
Только не плакать! Он никогда не увидит ее слез!
— Я могу уехать домой?
Девушка заметила, что он неловко заерзал в кресле и опустил глаза, как мальчишка, пойманный на вранье. Очень хорошо. Пусть ему будет стыдно. Продолжая бороться с подступающими слезами, Марсали отвернулась от Патрика. Это было самое подлое предательство в ее жизни.
— У меня не было другого выхода, — донесся до Марсали умоляющий голос Патрика.
Девушка не слышала, как он подошел, но почувствовала, что Патрик совсем близко. Когда он был рядом, у нее кружилась голова и все, что он говорил, казалось правдой.
— Я не мог оставить тебя в Эберни, — снова повторил Патрик. — Я не мог рисковать. Что, если бы отец силой принудил тебя выйти за Синклера? Или обманом?
— Я сказала тебе, что не выйду за него. — Марсали старалась говорить ровно. — Ты просто не доверяешь мне.
— Я доверяю тебе. Но я не доверяю твоему отцу.
— А своему доверяешь?
— Нет,
— Тогда почему же ты привез меня сюда? Маркиза Бринэйра обвиняют в убийстве.
— Ты так же хорошо, как и я, знаешь, что он не убивал Маргарет, — сказал Патрик. — Никто не спорит, его можно обвинить во многих грехах, но не в убийстве своей жены. Здесь ты в полной безопасности.
— Я должна уехать домой.
— Ты совсем не слушала меня, Марсали. Девушка повернулась к Патрику и твердо сказала:
— Я слушала тебя. И я надеялась, что ты слушаешь меня. Но ты меня не слышал. Так же, как мой отец и брат. Я для вас ничего не значу. Просто военный трофей, который можно захватить, как стадо коров.
Патрик нахмурил лоб, его глаза потемнели от гнева. Он был похож на бандита с большой дороги: грязный, растрепанный, жестокий. Что ж, ведь он и был наемным солдатом, который убивал и получал за это деньги. Почему же она поверила, что это осталось в прошлом, а к ней вернулся ее возлюбленный, ее верный рыцарь?
Она просто верила в то, во что хотела верить, видела то, что хотела видеть, и ей некого винить за то, что произошло, кроме себя самой.
Когда Патрик потянулся к ней и она замерла, ласки забеспокоились и приготовились защищать свою хозяйку.
Патрик резко отстранился, не сводя глаз с сердитых зверьков, и, несмотря на все свое огорчение, Марсали захотелось улыбнуться. Трудно было себе представить, что такой сильный мужчина, могучий воин боится маленьких ласочек.
Девушка была благодарна, что он захватил ее питомцев, хотя это скорее всего было для него совсем непросто. Марсали не могла понять, как Патрику удалось выбраться из Эберни вместе с ней так, чтобы в замке не поднялась тревога. Однако он сделал это, но, похоже, вымок и испачкался по дороге. Видимо, путь был нелегким. И выглядел Патрик таким измученным, словно не спал несколько дней.
Однако девушка слишком сердилась на него, чтобы расспрашивать, каким путем он покинул Эберни, или беспокоиться о его здоровье.
— Я должна вернуться домой, — упрямо повторила она. — Немедленно. Мое похищение убьет отца. Сначала исчезла Сесили, а теперь он проснулся и узнал, что я тоже пропала. Если он решит, что я убежала по своей воле…
— Я позаботился об этом, — перебил ее Патрик. — Ему передадут, что я похитил тебя, что ты будешь находиться в Бринэйре и что я имею на тебя права, так как ты моя невеста.
— Он обратится к королю.
— Возможно. Но если он и обратится к нему, король Карл не будет вмешиваться в это дело. У него достаточно забот с ссорящимися лордами и с возвратом имений, конфискованных Кромвелем. А я всего лишь увез свою невесту.
Марсали снова услышала жесткие нотки в его голосе. Патрик все решил сам и не собирался менять свое решение.
— Значит, я твоя пленница, — подвела итог девушка. — Как бы ты это ни называл.
Марсали приложила ладонь ко лбу, чтобы унять боль, и попыталась сесть.