Звездолов
Шрифт:
— Даю слово, — тусклым, надломленным голосом сказала она.
Взгляд ее стал холодным и безучастным, на губах не осталось и тени улыбки, и Патрик с ужасом подумал, что, выиграв это сражение, он, быть может, проиграл всю войну. Единственную войну, в которой искренне хотел победить.
14.
Гэвин оглядел стадо коров длинношерстной, горской породы. Коровы оказались именно там, где говорил ему Патрик. Не слишком ли все легко получается?
Нет
Он оглянулся на своих спутников. Три верных друга-приятеля с детских лет — а значит, Патрику они тоже были друзьями. Гэвин выбирал их с великой осторожностью: все холостые, бездетные, и все связаны так или иначе — кровным родством или дружбой — с кланом Сазерлендов.
К нему подъехал Иэн Ганн, двоюродный брат Гэвина, усмехнулся, блеснув в темноте зубами.
— Давненько я не ходил в набеги, — заметил он. — Ты уверен, что поблизости нет Сазерлендов?
— Уверен, — ответил Гэвин. — Они, как видно, считают, что надежно спрятали наших коров. Я вчера набрел на стадо случайно, пока искал Быстрого Гарри. — Господи, подумал он, как же противно врать. Патрик, будь он неладен, рассчитал верно: его безумие должно сработать.
— Твой отец будет доволен.
— Да, — буркнул Гэвин, и ему стало еще более тошно от необходимости обманывать отца. Но, впрочем, сейчас цель оправдывала средства. Если маленький обман поможет положить конец распре между Ганнами и Сазерлендами, то бог его простит.
Он посмотрел на небо: луна уже успела взойти. Часа через три-четыре ляжет туман, и от луны не будет никакого света. Окинул взглядом горы, черные купы деревьев на востоке — ни движения, ни шороха. Все спокойно. Пора.
Кивком головы он подал знак выгонять коров. Бедные животные. Если б они знали, какая роль отведена им в плане Патрика, то вряд ли бы обрадовались. А если ссора между кланами затянется надолго, коровы вконец отощают.
* * *
Эдвард Синклер вперил взгляд в гонца.
— Марсали у этого ублюдка?
— Да. Он держит ее в Бринэйре и даже отписал об этом ее отцу. Говорит, что увез ее по праву, что, дескать, его помолвку с Марсали никто не отменял.
Эдвард выругался и начал нервно расхаживать взад-вперед, даже не заметив посторонившегося Горди.
— А граф? Что он предпринимает?
— Ничего, — отвечал гонец.
— Ничего?! Вот так, запросто, мирится с тем, что его дочь держат заложницей?
— А что он может сделать? — пожал плечами гонец. — Сначала, конечно, взбесился, хотел снарядить погоню, но сын отговорил его.
— Почему?
— Сказал, что новый король благоволит к Сазерлендам. И еще: Карл в самом деле пальцем не
— И Эберни согласился? — взвился Эдвард.
— Его пришлось уговаривать, а потом — да, согласился. Одному-то идти на Сазерлендов у него сил не хватит. Так что вместо этого он направил протест в парламент Шотландии. И королю тоже. Так подсказал ему молодой лорд.
Эдвард едва сдерживал ярость. Мало того, что невеста сбежала от него у самого алтаря, так теперь еще ославят перед парламентом!.. Подумать только!
— Карл будет на стороне Сазерленда, — пробормотал он.
Взгляд Эдварда выхватил из полумрака в дальнем углу комнаты темную фигуру. Наемник, полушотландец-полуангличанин, что появился у его ворот года два тому назад; редкостный урод с голосом, напоминающим скрежет железа по камню, и странным, почти маниакальным огнем в желтых, как у рыси, глазах. При этом в нем было нечто притягательное, какая-то непонятная сила: женщины сходили по нему с ума.
Фостер ненавидел Патрика Сазерленда; почему — Эдвард не знал, да это его и не волновало. Важно, что сам он испытывал к наследнику Бринэйра сходное чувство. Вместе с Фостером они придумали подробный план, как рассорить Ганнов с Сазерлендами, и вот уже два года план успешно работал, но потом вернулся из Европы Патрик Сазерленд, и с тех пор все пошло наперекосяк.
Медленно пройдя мимо Горди и точно не заметив его, Фостер оказался посреди комнаты.
— Гэвин Ганн прав. Король не обидит Сазерленда. Сазерленды воевали за его отца, а такое Карл не забывает. Придется тебе брать дело в свои руки.
— Как это? — огрызнулся Синклер. Признавать собственную беспомощность он терпеть не мог, а Фостер был из тех, кто вечно норовит напомнить о чужой слабости.
— Еще пара набегов, — продолжал Фостер, — и Эберни будет вынужден что-нибудь предпринять, чтобы не лишиться уважения своего клана. А мы пока что должны разведать, где прячут младшую сестру. Судя по твоим словам, Марсали пойдет на все, чтобы защитить ее. Эдвард круто обернулся к гонцу:
— Ты точно что-то разнюхал. Они нашли Сесили?
— И следа ее не нашли, — покачал головою тот. — Брат сам рыскал повсюду, и тоже без толку.
Эдвард снова выругался. Если девчонку держат в Бринэйре, нет ни малейших шансов выкрасть ее: замок хорошо укреплен, без пушек его не взять.
— А Гэвин? — спросил Фостер. — Он ведь, кажется, когда-то дружил с молодым Сазерлендом? Разве не может быть, что он сейчас останавливает отца, потому что до сих пор сохраняет к нему дружеские чувства?
Эдвард остановился как вкопанный.
— И разве не может быть, — продолжал Фостер, — что на след младшей сестры он не напал только потому, что не хочет ее искать?