Звездун
Шрифт:
И снова на кухню. Стиральная машина работает. Прекрасно. Из нее доносится дребезжащий звук – наверное, консервные банки, – просто великолепно. Роюсь в ящиках, пока не нахожу кухонный нож, беру его и возвращаюсь в гостиную, где распарываю диванные подушки. Снова отхаркиваю зеленоватую мокроту прямо на стену и иду в спальню. Я уже принимаюсь за его постель, когда меня осеняет. Пора дать волю естественным позывам.
На этот раз я снимаю пальто, сверху аккуратно кладу револьвер, так, чтобы до него легко можно было дотянуться. Затем расстегиваю джинсы и, опираясь одной рукой на пол, приседаю над постелью Огрызка.
Мне хочется облегчиться, но
И снова тужусь.
Наконец-то, с тем же ощущением облегчения, которое испытываешь при оргазме и чихании, я чувствую, как дерьмо выползает на белый свет, падает и уютно сворачивается калачиком на матрасе, напоминая спящего домашнего питомца.
Кстати о питомцах… Кто, по-вашему, прокрадывается в комнату и смотрит, как я испражняюсь на постель? Помните коробку с кошачьим кормом? Честно говоря, я и не думал, что здесь есть настоящая кошка, но вот она, смотрит на меня подозрительно. Наверное, радуется, узнав – наконец-то! – что можно гадить на кровать. Я зову ее: «Киса, киса», и заканчиваю испражняться раньше, чем с ужасом понимаю, что рядом нет туалетной бумаги, а меньше всего мне хочется подтираться простынями Огрызка. Может, они заразные.
Кошка поспешно ретируется, когда я, с наполовину натянутыми джинсами, шаркаю в ванную за туалетной бумагой. Бумага, по счастью, есть, но вы когда-нибудь пробовали вытирать задницу рукой в перчатке для мытья посуды? Лично мне это не слишком удается – я чувствую прикосновение резины к телу и понимаю, что проткнул бумагу пальцем. Все же я заканчиваю начатое и смываю дерьмо с перчатки под струей горячей воды, льющейся в ванну. Вначале я собираюсь поднять запачканную бумагу и бросить ее в кашу из компакт-дисков и кетчупа, которая уже почти переливается через край, однако потом на ум приходит нечто лучшее (сегодня творческая энергия просто переполняет меня!): иду в спальню и бросаю использованную бумагу на маленькую смердящую кучку. Вот тебе завершающее оскорбление, думаю я, твое постельное белье настолько грязное, что я даже побрезговал вытереть им задницу.
Нет, еще не завершающее. Потому что на меня снисходит вдохновение. Я вижу себя, двойника Феликса Картера, в программе «Счастливый понедельник». Как бы невзначай я произношу фразу, которой нет в сценарии, ведущий озадачен и бормочет: «Э-э….ладно, не буду спрашивать, что это значит». И переходит к другой теме. А Огрызок, вскочив со своего изрезанного дивана, вдруг неожиданно, до боли отчетливо понимает, кто сотворил такое с его квартирой. И почему.
Ведь я, улыбаясь, бросаю: «Ну что, как кошка?»
Тянусь за подушкой и стаскиваю с нее наволочку. Затем, вооружившись наволочкой и кухонным ножом, отправляюсь на поиски животного.
– Киса, киса, – зову я. – Иди сюда, киса! Иди к папочке!
Зверек прячется за шикарным телевизором и видеомагнитофоном. Я их не тронул, думаю, понятно почему. Кошка смотрит на меня из-за видика.
– Ах ты, маленькая волосатая тварь, – говорю я ей с улыбкой. – Ну, иди же сюда.
Становлюсь на коленки перед телевизором, раскрытая наволочка в одной руке, нож – в другой. Хочу, чтобы кошка испугалась и выскочила из-за телевизора прямо в наволочку, и тогда я смогу заколоть ее без особых хлопот. Широко раскинув руки, будто пытаясь обнять телевизор, я размахиваю ножом и трясу наволочкой, словно там внутри лакомое угощение.
Ничего не выходит. Кошка просто отодвигается от лезвия и не желает
Ползу с одной стороны, забыв на мгновение про наволочку, и наугад тыкаю ножом. Кошка как ошпаренная выскакивает из-за телевизора и стремглав бежит через дверь в коридор. Я ее преследую. Мы проносимся мимо зеленоватой мокроты на стене, мочи и тошнотворной смеси в ванной и влетаем в кухню. Я вижу, что кошка сжалась и приготовилась к прыжку, вижу, что она собирается выскочить в окно, которое приоткрыто, возможно, как раз для того, чтобы она могла приходить и уходить, когда ей заблагорассудится.
Кошка обречена из-за того, что не успевает прыгнуть. Если бы ей удалось совершить прыжок, не останавливаясь, кто знает? Возможно, она бы благополучно удрала через окно, а я бы признал поражение, мысленно поаплодировав ей как достойному сопернику.
Но я быстрее кошки. Я бросаюсь вперед и успеваю захлопнуть окно как раз в ту секунду, когда она прыгает. Кошка приземляется на подоконник, понимает, что выхода нет, и видит нож, стремительно приближающийся к ее голове.
Не зря нахваливают кошачью реакцию – чудом избежав удара ножом, пушистая тварь спрыгивает на пол и, хотя ее лапы разъезжаются на стиральном порошке, пулей выскакивает в коридор.
Я за ней. Сперва мне кажется, что кошка скрылась в спальне, затем, чуть поразмыслив, я направляюсь в гостиную.
Я уже не тороплюсь, когда вхожу туда.
– Ну, иди к папочке, – произношу я, уверенный в своей победе.
Кошки нет ни за телевизором, ни за видеомагнитофоном, а первым делом я заглядываю именно туда.
Интересно, эта кошка уличная? Вполне вероятно. Как-то трудно представить себе Огрызка, который топает в зоомагазин, чтобы приобрести себе там компаньона из семейства кошачьих. Скорее всего это создание в один прекрасный день появилось у него на подоконнике, громким мяуканьем требуя пищи, Огрызок распознал родственную душу бродяжки и угостил гостью молоком. Почти добрый поступок. Если бы он еще уважал своих сородичей-людей, то его маленькая приятельница не находилась бы сейчас на грани жизни и смерти. Мне ее почти жаль, ведь она нашла здесь не теплый кров, как, наверное, считала, а ужасную гибель.
Конечно, кошка забилась под диван. Еще одна злая шутка судьбы – благодаря образу жизни хозяина ей почти негде спрятаться. А уж пространство под диваном и подавно нельзя назвать надежным укрытием, мне всего-то нужно сбросить на пол подушки, и моему взгляду открывается безобразная отделочная ткань, которой обтянут каркас. Я вижу несколько мелких монеток, древний кассовый чек, леденец и дрожащий бугорок.
Я опускаюсь на колени перед диваном и поднимаю нож, зажав его обеими руками, как какой-нибудь верховный жрец из фильма «ужасов».
И изо всей силы вонзаю его прямо в бугорок.
Вы поверили… Прошу прощения?
Заметно по выражению вашего лица. Вы думаете, что я способен убить кошку? На самом деле нет. Я собирался это сделать. Я гонял ее по всему дому и нашел под диваном. Однако до убийства дело так и не дошло.
Все же вы собирались ее убить, не так ли?
Нуда, какое-то время. Совсем недолго. Появилась было такая мысль – спросить: «Ну что, как кошка?» во время программы «Счастливый понедельник». Только для того, чтобы Огрызок догадался, кто разгромил его квартиру и почему. Я хотел, чтобы он увидел мое лицо и понял, что в этом мире существует справедливость. Что такое жизнь кошки по сравнению с торжеством справедливости?