Звезды без пощады
Шрифт:
Второй час после старта — по крайней мере, все так думали из-за тряски и навалившейся временами тяжести — Лугин наблюдал за двумя девицами, сидевшими недалеко от него. Сначала они скандалили по пустячной причине, потом угомонились и устроились с миром на спальнике, о чем-то перешептываясь.
Хоть выглядело не очень скромно, он подполз на четвереньках к крайней из них, рыжеволосой, и спросил:
— У вас водка есть?
Рыженькая взглянула, прищурившись, а когда разглядела ожог на его щеке, поинтересовалась:
— Провели веселую ночку?
— Не слишком
— Неужели мы похожи на алкоголичек, — простонала ее подруга и брезгливо отвела серовато-голубые глаза к проходу.
— Извините, мне смочить для дезинфекции, — пояснил Сергей. Все больше сожалея, о начатом разговоре, он показал покрытое волдырями и разорванной кожей плечо.
— Боже мой, — прошептала рыженькая. — Как же угораздило так! У меня йод есть. Ожог? Йодом, наверное, нельзя. Стоп!.. — она приложила ладонь ко лбу, что-то вспоминая. — В аптечке был противоожоговый крем. Ирка, давай красную сумку.
Она шустро отыскала продолговатую пластмассовую коробку, щелкнула крышкой и скоро известила:
— Есть! Мне помогло, когда ошпарилась чайником. Сядьте другим боком. Будет сначала больно.
— Вытерплю, — Лугин стиснул зубы и уставился на светящийся синим участок стены.
Пока ватный тампон обходил край ожога, было щекотно, но потом мичман испытал ласковое прикосновение ада. Рыженькая, правда, оказалась аккуратна. Приговаривала что-то успокаивающее и дула, сложив губки трубочкой — ну точно сестра милосердия, из тех, что с душой. Происходящим, заинтересовался даже старичок в толстой вельветовой куртке. Подошел, и после завершения процедуры, наклонившись, спросил:
— Сударыня Светлана, чем вы мажете нашего героя?
— «Пантенол-Д». Вот, — она протянула упаковку.
— Не особо поможет, но за неимением лучшего… — Чудов потряс бородкой. — Извините, за интерес — я же биолог. А вам, молодой человек, одеться бы не мешало. При чем обязательно. Наблюдаю за вами — два часа почти голышом. Здесь восемь тепла как-никак. И температура падает. У меня градусник есть.
— Спасибо, приму к сведенью, — Лугин кивнул профессору и невзначай коснулся руки рыженькой спасительницы. — И вам спасибо, сударыня, — последнее он вроде сказал с невесомой усмешкой.
— Света Хитрова, — она тоже коснулась его шероховатых пальцев. — А на спальнике, — она плутовато скосила глаза на подругу, — сидит, насупилась вся — Ирина.
— Здрасьте, — почти не открывая рта, отозвалась Красина. — Честно говоря, я думала, вы выпить хотите, — на мгновенье она задержала взгляд на его лице, не казавшемся уже таким злым. — Поэтому рассердилась.
— Вам бы повязку наложить, — позаботился подошедший майор, покачал головой и присел рядом на корточки.
— Сделаем. Бинт есть, — Хитрова загремела аптечкой.
— Гармаш Юрий Сергеевич, — военный протянул Лугину руку. — Майор. Войсковое ПВО.
— Лугин Сергей, — он сжал его ладонь. — Бывший мичман. Северный флот.
— По батьке как? — Гармаш оттопырил усики.
— Борисович. А что?
— Отлично, — майор кивнул, будто если бы Лугин случился Ивановичем или Петровичем, это в корне изменило дело. — Вместе будем держаться. Как понимаете, обстановка не простая, — продолжил он, дыша прямо в лицо мичману. — Барышни и профессор под нашим прикрытием. Оружие есть?
— Нет, — Лугин отвернулся, теряя интерес к теме. О ноже он не вспомнил или предпочел умолчать.
— И мы свое сложили у входа. Остался пистолет. Еще у меня три бойца, — он указал на ребят в камуфляже, перекидывавшихся в картишки под фиолетовым световым пятном.
— Майор, пожалуйста, оставьте его в покое. Ему больно, — вмешалась Хитрова.
— Понимаю, — Гармаш тряхнул головой и встал. — Скорейшего выздоровления, товарищ мичман.
«Не пошел бы ты козе в трещину, — просквозило в голове Сергея». Он отодвинулся и прижался спиной к стене. Поверхность была мягкой, что-то вроде застывшей наплывами монтажной пены. Вот только холодной.
— У вас с собой вообще нет вещей? — негромко спросила Хитрова.
— Штаны, рубашка. Сгорело остальное в машине, — Лугин поморщился: боль не собиралась отступать. За сутки с ней можно свыкнуться, но у него свыкнуться не получалось. Ее вовсе не заглушала другая боль: за убитого Дениску. И еще холод. Или все это накладывалось одно на другое, умножалось.
— Молодой человек, так не пойдет, — вмешался профессор, сидевший напротив них на почкообразном выступе стены, покрытом бурыми пятнами то ли моха, то ли какой-то диковиной плесени. — Могу дать свой свитер. Мы с Леночкой в Сибирь-то студеную ехали, набрали много теплого из одежды.
— Дам вам плед, — предложила Света Лугину. — От свитера тоже не отказывайтесь. Но пока не представляю, как вы его натянете на свой ужасный ожог, — она полезла в сумку. Ирина помогла ей вытащить шерстяной, бордовый в черную клетку плед.
— И продуктов в дорогу у вас нет. Поделимся. Кстати, кафравцы обещали кормить. Я интересовалась при входе, — Хитрова встала и развернула свое клетчатое одеяло, придерживая середину подбородком.
— Кормить, пожалуйста, — отозвался Владимир Ефимович. — Я с дочкой здесь с первого дня. Едва посадку разрешили, сразу вошли. Кое-что уже разведали. Кормить они собираются так: кушайте, что сами соберете.
— Как это? — Красина откинула волосы с лица и нахмурилась. У Светки лежали в сумке консервы, галеты, колбаса со всякой всячиной, но их бы не хватило на неделю, если экономить.
Гармаш и солдаты, тоже пришли во внимание, притихли и повернулись к Чудову.
— А вот так, голубушка. Так.. — профессор сел поудобнее, скрестил руки на груди. — Вообще, насчет нашего странного звездолета у меня имеются некоторые домыслы. Но сначала к вопросу о еде. Туда дальше есть зоны, где вода течет со стеночек — я назвал их «дикими биотронами». Там и предстоит нам собирать пищу. Биомассу классифицировать мне не удалось даже приблизительно — оно и понятно, чужая органика. Но, почти все, что растет там, пригодно нам в пищу. Я уже пробовал для эксперимента на собственном желудке.