Звезды без пощады
Шрифт:
Остаток статьи Лугин быстро пробежал глазами и, оторвавшись от газеты, уставился на Дениса.
Тот придвинулся к нему, сосредоточенно пыхтя сигаретой, приблизил фонарь к газете.
– Я бы подумал, это очередная страшилка, но как-то все конкретно, – Климентьев скривился от дыма, струившегося в лицо. – Каким числом газетка?
– Шестнадцатое июля, – разгладив загнутый край листа, известил мичман. – Это что ж, Матвей Степаныч, получается, ты ее получил в день, когда мы приехали, и до сих пор нахально скрывал?
– Точно в тот день, – кивнул старик. – Только это вторая статья про Горгону. Первая в прошлой газете печаталась. Там непонятно сказано: то ли прилетит, то ли мимо пролетит, или вообще все это слухи, что брехуны в Интернете напускают. В Рыбино по той газетенке много разговоров было между мужиков у пивной. А тут, видите ли, пишут, что абсолютно наверняка прилетит. Большие ученые подтверждают. Я как это прочитал, так меня пердеж прямо на кухне пробрал. Глазами по строчкам веду, а из задницы фыр-фыр, и ничего поделать с собой не могу. Боязно как-то. Представишь, что будет, если всему миру конец, и желудок сводит. А потом сам собой успокоился. Чего, думаю, страхами мучиться и без толку пердеть – уж, что Господь назначил, то и будет. Только газету спрятал от Вали и вам решил не говорить, чтобы не портить наш культурный отдых.
– Шесть дней мы здесь удим рыбу, – заметил Лугин. – Шесть дней… Почти неделю, путешествуем с места на место. А ты меня все пытаешь о планах на лето, Дениса усердствуешь завлечь на вояж к дальним озерам, а сам… – он постучал ладонью по газете, – сам вот что за душой припрятал. Хотя в это не могу целиком поверить. Скорее всего, недоразумение или чей-то прогон.
– Забыл я про статейку. Честно слово, мы как сюда выбрались на вольный воздух, так из головы все страхи выветрились. Да и плохо у меня с памятью. Последнее время – полный склероз. Вот до сих пор не могу вспомнить, куда пятьсот рублей с прошлой пенсии заныкал, – дед Матвей повернулся к костру. – Пойдем уху кушать. И выпьем – чего там уже осталось.
– Успеем еще, – хмуро отозвался Климентьев. – Вот я думаю, «Вологодские вести» вроде не слыли желтой прессой. Типа порядочное издание. Но такое писать!.. – он щелчком послал окурок в кусты. – Давай, Сереж, логически думать: мы выехали из Москвы четырнадцатого в ночь. Никаких разговоров о чертовой Голове Горгоны не было.
– Не было, – согласился Лугин.
– Так они начались как раз в ваш отъезд в Интернете. Ин-тер-не-те! – по слогам для убедительности произнес дед Матвей. – Потом уже попали в газету.
– По пути приемник мы включали? – Денис запустил пятерню в пышный рыжевато-каштановый чуб.
– Не припомню. В основном слушали твои диски, затем аудиокниги. Лема «Сумма технологий», Стругацких.
– Останавливались раз на заправку. Часа полтора ждали – была большая очередь. Второй – передохнуть за Ярославлем. Вполне могли пропустить, что-нибудь важное из новостей. Но в эту статейку я тоже не верю. Не могу просто поверить, – он поднялся с корточек, задрав голову к небу.
Необычная звезда угасала. И свечение вокруг нее стало похожим на бледно-голубую амебу, едва различимую в ночной черноте. Неподвижная остывающая точка не могла быть ни болидом, ни астероидом. Это было какое-то странное небесное явление, которое Климентьев не мог объяснить для себя, имея за плечами два года аспирантуры на кафедре физмата. И как оно могло соотноситься с нелепой, одновременно пугающей статьей в газете он тоже не мог понять.
– Позвони Лизе, – сказал ему Лугин, небрежно сворачивая газетный лист.
– В два часа ночи? И здесь мобильник не возьмет, – буркнул Денис.
– Надо попробовать. Я бы набрал Ильиных или Карена, но батарея давно сдохла. А ты все-таки позвони. Если что-то происходит, то при чем здесь два часа ночи – она тебя давно ищет, – Сергей решительно направился с «Лэнд Крузеру», криво стоявшему на бугорке.
– Она с родителями в Краснодаре. И здесь мобила не возьмет, – уперся Климентьев.
– Ближе к ферме связь есть. Санька Филимонов оттуда звонил. Прямо в Москву и Мурманск, – сообщил Матвей Степанович.
– Едем! – решился Лугин, открывая дверь Денисовой Тойоты. – За удочками и барахлом потом вернемся. Сначала звонок Лизе или кому угодно в цивилизованный мир.
– Еще не страшное девятое августа. Можем подождать до утра, – Денис остановился возле палатки, водя лучом фонарика по разбросанным вещам.
– Куда спешить? Смотаем хотя бы снасти и закончим ужин, – поддержал его дед Матвей, намекая на недопитую бутылку водки.
– Я сказал – едем! – сердито произнес Лугин, сел за руль и повернул ключ.
«Лэнд Крузер» тихо заворчал на малых оборотах, вспыхнувшие фары разогнали тьму на спуске к озеру. В камышах крякнула разбуженная утка.
– Вот псих! – пожаловался Матвей Степанович Климентьеву. – Упрямый, как и вся его родня. Еще хозяйничает твоей машиной.
Через минут двадцать, переваливаясь на колдобинах и выхватывая желтыми лучами деревца вдоль изгороди, машина добралась до фермы.
Лугин вылез из салона вместе с Денисом. Тот снова закурил, затем извлек из кармана телефон и нашел номер Лизы.
– Вряд ли возьмет, – закусив фильтр, сказал он. – Антеннка в одно деление, – и нажал верхнюю левую кнопку.
Сигнал вызова шел долго, слишком долго. Первый гудок, второй, третий…
– Спит, – проговорил Климентьев. – И какого черта мы в это время?.. Ну, мичман, вечно у тебя в голове какой-нибудь аврал.
Трубка ожила, и раздался голос Лизы:
– Денис! – произнося его имя, невеста Климентьева будто всхлипнула и тоненьким голосом прокричала: – Звоню тебе три дня! Звоню тебе, звоню!
2
В открытую дверь врывался шум из второй редакторской: беспрерывный скрип патриархального факса, трели мобильников, шаги и возбужденные голоса:
– Борис Сергеевич, мы не смеем это пропустить!
– Это и это!
– Зарезать и убрать к той матери!..
– В час сорок три ночи. Ровно в час сорок три. Может вам еще секунды выдать?
– Дай, дай сюда, блядь! Простите, Жанна…
Ирина Красина была готова вскочить и в сердцах хлопнуть дверью, но за последний час эту самую дверь открывали десятый раз, чтобы задать какой-нибудь несвоевременный вопрос, воспользоваться электрочайником или тупо поглазеть на нее, растрепанную, не выспавшуюся, злую. Редакция газеты «Альтернативный шок» в сегодняшнее утро стала самым взбалмошным местом на земле. Вздрогнув от очередного выкрика Полуевского, Ирина свернула страницу «Ворда», не допечатав абзац, и отвернулась от ноутбука к окну. Из приоткрытой створки дышало июльским зноем, не ослабевавшим даже по ночам. Статья не складывалась. Два года назад, когда Красина впервые переступила порог редакции, ее тексты были осмысленнее и стройней. Она не могла понять, что ее привело сегодня в редакцию. Звонок шефа на рассвете? Обязательность, привычка приходить на работу с головной болью, в выходной, с температурой – приходить совершенно всегда? Желание сдать материал, обросший новыми подробностями? Сегодня не вышли Андреев, Норбиев, Грач, Варя – секретарь Полуевского и оба фотографа. Скорее всего, они уже не выйдут никогда. Газета, разваливалась, рассыпалась на части, как мысли в голове Красиной, как все в беспокойном мире за окном. А Ирина пришла, наверное, все-таки из-за своей дурацкой обязательности.