Звезды Эгера. Т. 2
Шрифт:
– Здесь, сын мой, каждый человек на вес золота.
Цыган бросился целовать капитану руку – Добо отдернул ее.
Да разве Шаркёзи уймешь! Он поцеловал капитану голенища сапог.
– Так сколько же вас прибыло? – беспокойно расспрашивал Добо.
– Немного, – смущенно ответил Гергей. – Мне дали всего лишь двести пятьдесят солдат.
У Добо заблестели глаза:
– Двести пятьдесят? Сын мой, если бы ко мне отовсюду присылали по двести солдат, я встретил бы турка на Макларском поле.
– Так что ж, разве не придет подмога?
Добо ничего не ответил, только махнул рукой; потом, обернувшись к стоявшим вокруг него офицерам, представил им Гергея. Из королевских войск прибыл уже Золтаи, с которым Гергей познакомился одиннадцать лет назад в Буде. Он и сейчас был такой же белокурый, стройный и веселый. Даже бороду не отрастил – стало быть, еще не женился. Был тут и другой офицер из королевских войск – Гашпар Петё, маленький человечек с колючими, навощенными усами; его именовали «ваша светлость». Возле Петё стоял голубоглазый парень с лихим чубом. Он тоже крепко пожал руку Гергею и представился:
– Янош Фюгеди, офицер капитула [5] .
Гергей взглянул на него:
– Что-то, братец, мне твое лицо больно знакомо!
Фюгеди улыбнулся:
– А я не припомню…
– Не ты ли угостил меня в Эрдее жареным воловьим ухом?
– Воловьим ухом?
– Ну да. На заднем дворе королевского замка, в тот вечер, когда должна была состояться свадьба Фюрьеша.
– Может быть. Я и правда угощал там пажей всякой всячиной.
– Надеюсь отблагодарить тебя.
5
Капитул – в католической церкви объединение духовных лиц при церкви. В Средние века капитулы обладали большими церковно-административными и судебными полномочиями и имели свои дружины.
– Как так?
– Преподнесу тебе ухо турецкого паши. – Гергей повернулся к Гашпару Петё: – А ты чего унылый такой?
Петё пожал плечами:
– У меня двадцать ратников удрало по дороге. Ну пусть они только попадутся мне на глаза!..
– А ты никогда таких солдат не жалей, – сказал Добо, махнув рукой. – Ворота у нас открыты. Кто дрожит за свою шкуру – пусть убирается на все четыре стороны. Мне для защиты этих стен ящерицы не нужны.
Только тогда заметил Гергей отца Балинта, которого уже с год не видел. Он обнял и поцеловал старика.
– Вы что же, ваше преподобие, не уехали с попами?
– Надо же кому-то и здесь остаться, – ворчливо ответил отец Балинт. – А что поделывает Цецеи?
– К вам едет! – чуть не крикнул в ответ Гергей. – Молодые удирают, а старики за сабли берутся. Вот увидите, как отец будет рубиться, хоть рука у него и деревянная.
Из церкви вышел коренастый человек с короткой шеей, одетый в темно-синий доломан и вишневого цвета штаны. О голенище его желтого сапога билась сабля шириною с ладонь. Он шел с едва поспевавшим за ним стариком в больших очках и уже издали, смеясь, махал рукой Гергею.
Это был Мекчеи.
С тех пор как Гергей расстался с ним, Мекчеи оброс бородой и стал еще больше похож на быка. Шел он грузным шагом – земля гудела у него под ногами.
– Так ты женился? – радостно спросил Гергей, после того как трижды обнял его.
– Ну, конечно, женился! – ответил Мекчеи. – У меня уже и Шарика родилась.
– Кого же ты в жены взял?
– Голубоглазого ангела.
– Но кого же?
– Эстер Суньог.
– Ура! А где же твоя прекрасная сабля со змеиной рукояткой?
– Цела. Да только я берегу ее, по будням не надеваю.
– А где твоя семья?
– Отправил их в Будетинскую крепость. Пусть поживут там, пока мы с турками управимся. – И продолжал, бросив взгляд на Добо: – Я, правда, говорил старику, что не к чему нам жен отправлять отсюда, но он так боится за свою Шару. Всего лишь год, как женился.
Пришедший вместе с Мекчеи очкастый старик с окладистой бородой встал перед Добо, развернул лист серой бумаги и, далеко отставив его от себя, начал громко читать:
– Так вот, имеется у нас в наличии: овец восемь тысяч пятьдесят, четыреста восемьдесят шесть волов, коров, телят. Пшеницы, ржи и муки – всего одиннадцать тысяч шестьсот семьдесят одна мера. Ячменя и овса тысяча пятьсот сорок мер.
Добо покачал головой:
– Этого мало, дядя Шукан.
– Я и сам так думаю, господин капитан.
– Чем будем кормить лошадей, если турки не уберутся от нас к зиме?
Старик пожал плечами:
– Выходит, ваша милость, господин капитан, что придется кормить лошадей хлебом, как и солдат.
– А сколько у нас вина?
– Две тысячи двести пятнадцать ведер.
– Тоже мало.
– Зато вино старое – нынешний-то сбор весь к черту полетел. Есть еще несколько бочек пива.
– А свиней?
– Живых сто тридцать девять. Свиных туш сто семнадцать.
Борнемиссе только теперь удалось осмотреться как следует. С северной стороны площади стояли в ряд дворцы; с восточной – обширное здание, похожее на монастырь, – теперь должно быть, казарма. Возле него – постройка, напоминавшая церковь. Но кровля на его низкой четырехугольной колокольне была плоская, и на ней стояли темные плетеные туры [6] для защиты пушек. Повсюду сновали, суетились каменщики, плотники, землекопы и другой рабочий люд; везде стоял стук и грохот.
6
Тур – корзина, наполненная землей.
Гергею интересно было бы выслушать до конца доклад старика казначея, но он вспомнил о своем отряде, сел на коня и выехал из ворот, чтобы привести солдат.
Ввел солдат, построил. Добо пожал руку знаменосцу и поручил Мекчеи привести их к присяге, разместить и накормить завтраком.
– А ты, Гергей, ступай в мой дом. Вон в тот – желтый, двухэтажный. Перекуси что-нибудь.
После того как солдаты принесли присягу, Гергей направился было в дом коменданта, но его больше интересовала крепость, и он всю ее объехал верхом.