Звезды Эгера
Шрифт:
— Пусти меня на свое место, — сказал Мекчеи Гергею, — я сильней тебя. Сколько нас народу?
— Ой, ой, ой! — У цыгана зуб на зуб не попадал.
Беглецы молча плыли на восток.
Лодка турок следовала за ними.
— Если остальные турки не пустятся вдогонку, мы сразимся, — рассуждал Мекчеи. — Я встречу их веслом, а вы уж чем бог послал.
— Здесь едва ли можно сразиться, — сказал Гергей. — Нагонят нас — обе лодки перевернутся. Предлагаю ехать к Скутари.
— А кто из нас не умеет плавать?
— Я, ваша милость, не умею, — ответил цыган,
— Если перевернемся, цепляйся за нос лодки.
— Нет, Пишта, так дело не пойдет, — возразил Гергей, замотав головой. — Греби к берегу. Надо выехать на такое место, где вода по пояс, чтобы можно было встать на ноги. Меряй веслом глубину.
— А потом что?
— У меня с собой два фунта пороха. Я смочу его и зажгу. Как только турки настигнут нас, сразу швырну в них. Тогда ты выскакивай из лодки, за тобой я, потом Янчи и Мати. Турки растеряются, и мы расправимся с ними поодиночке. — Он протянул цыгану трут и кремень: — Шаркези, высекай огонь.
Мекчеи молча повернул к азиатскому берегу. Но до него было еще далеко: грести пришлось больше часу. Все сидели в лодке безмолвно. Мекчеи греб попеременно с Мати. Иногда он глубоко, по самую рукоятку, погружал весло в воду, но дно не нащупывалось.
Турки с воплями неслись за ними.
Гергей намочил руку и, раскатав на спине Шаркези порох, сделал из него черную лепешку толщиной с палец.
— Ну, а теперь, Эва, подбавь в середину сухого.
Эва отвернула роговую пробку пороховницы и насыпала на лепешку сухого пороху.
Гергей сложил лепешку и скатал из нее шар, потом завязал его в платок, отогнув только один уголок, чтобы можно было поджечь порох.
— Дно! — сказал вдруг Мекчеи, хотя они заехали чуть-чуть дальше середины пролива.
Мекчеи поработал на славу. Турки почти не приблизились к ним — лодка их шла на таком расстоянии, на какое сильный юноша может кинуть по воде плоский камешек.
— Шаркези, трут загорелся?
— Загорелся.
— Держи его. А ты, Мекчеи, греби потише. Поверни лодку так, чтобы встать к ним бортом. Только смотри, чтобы они не наехали на нас. Если разгонят лодку, пусть уж лучше пронесутся мимо.
— Не бойся, поверну.
— Когда будем от них шагах в десяти, цыган пусть соскользнет с носа лодки в воду. Цыганка тоже. И ты, пожалуй, Эва, но только в тот миг, когда я брошу порох. Они не должны знать, что здесь вода только по пояс. Пусть поплавают на здоровье! — Гергей потуже стянул платок, пустив в ход даже зубы. Потом продолжал: — Если огонь выбросит их из лодки, ты, Мекчеи, оставайся здесь с веслом. Мы с Янчи прыгнем в воду и вдвоем будем бить пловцов. Если они очень растеряются, пусть Мати захватит их лодку и рубит того, кто уцепится за нее.
— А я? — спросил цыган.
— Вы трое держите нашу лодку, чтобы Мекчеи не перевернулся. — Гергей наклонился к Эве и шепнул на ухо: — Спустись в воду с той стороны и подлезь под лодку, чтобы порох не обжег тебе лицо. Потом хватай второе весло и бей ближайшего турка. Весло все же длиннее сабли.
Турки заметили, что расстояние между лодками сокращается, и торжествующими воплями выразили свою уверенность в победе.
Когда между лодками оставалось шагов тридцать, Мекчеи опустил весло в воду.
— Вода по пояс.
— Стой! — скомандовал Гергей и поднялся со скамейки. — Шаркези, давай трут. — И он крикнул туркам: — Вам что надо?
— Сейчас узнаешь! — ответили турки с язвительным смехом.
Гергей передал трут и порох Эве, а сам снял с лодки доску, служившую сиденьем.
В руках у турок сабли, в зубах кинжалы. В лодке настала напряженная тишина, только весла с громким плеском рассекали воду.
Вот турки уже подплывают. Гергей кинул доску в воду навстречу турецкой лодке. Доска шлепнулась. Турка, сидевшего на веслах, обдало брызгами. Он перестал грести и обернулся посмотреть, что там упало в воду.
Лодка сама подплыла ближе.
Когда расстояние уменьшилось до пятнадцати шагов, Гергей поднес трут к пороху. Порох зашипел, разгораясь.
Гергей подождал чуть-чуть и точным движением метнул порох прямо в лодку к туркам.
Прилетевший огненный змей заставил турок отпрянуть. В следующий миг лодка превратилась в пылающий фонтан. С невероятным треском взвился трехсаженный язык пламени.
— Эй вах! [51]
Лодка перевернулась.
Все шестеро турок попадали в воду.
51
Ой, горе мне!
— Вперед! — крикнул Гергей, стоя по колено в воде. Но от вспыхнувшего пламени и у них замелькали искры перед глазами. Никто ничего не видел. Прошло некоторое время, пока Гергей различил первого турка. Тот как раз ударил по их лодке. От сильного толчка упал в воду Мекчеи.
Гергей рубанул турка и почувствовал, что сабля его коснулась кости.
— Бей их! — крикнул он.
Друзья его, хотя и наполовину ослепленные, тоже яростно сражались.
Когда к ним вернулось зрение, они увидели, что Мекчеи отчаянно борется в воде с плечистым турком. Гергей размахнулся и изо всех сил ударил турка по голове. Но у турка башка крепкая. Он повернулся и так стукнул Гергея по плечу, что едва не сбил его с ног. Тут Мекчеи вцепился в турка, схватив его за шею, погрузил в воду и держал до тех пор, пока тот не захлебнулся.
11
Однажды в майский послеобеденный час перед воротами Семибашенного замка появилось пять итальянцев: трое юношей в желтой бархатной одежде и две девушки в коротких юбках. Один из юношей и девушка держали в руках лютни, вторая девушка несла под мышкой бубен.
Страж, стоявший в тени под воротами, дремал, приподнимая веки только тогда, когда возле него слышался топот солдатских башмаков. Но чужестранцев он все же заметил и взял пику наперевес.
— Стой!
— Мы итальянские певцы. Идем к господину коменданту.