Звезды против свастики. Часть 1
Шрифт:
Через несколько дней в Петроград наведался Николай Ежов, в том числе и для того, чтобы встретиться с Машаней…
Разведёнка (игра разведок)
Сдав успешно ГОСы и получив диплом юриста, Анна-Мария получила назначение в Главную военную прокуратуру СФРР.
Оставшееся до начала трудовой деятельности время девушка решила провести в Москве, имея твёрдое намерение помириться с отцом и Евгенией. Рождение племянника она сочла вполне подходящим поводом, чтобы навестить отцовский дом, не потеряв при этом лицо. В отношении отца её планы осуществились
Нетерпимость со стороны Машани, которая нет-нет да и прорывалась напоказ, Евгения переносила стоически, с видом умудрённой опытом женщины, что ещё больше раздражало падчерицу. Когда отец укатил в краткосрочную загранкомандировку, Машаня решила: хватит, сегодня же вечером выскажу этой лицемерке прямо в лицо всё, что про неё думаю!
А вот фигушки, ничего не вышло. Вечером, придя с работы, Евгения с виноватым выражением лица объявила о том, что у неё тоже образовалась срочная командировка в Киев. «Поезд рано утром, – объяснила она и попросила: – Ты меня не отвезёшь на вокзал?» – «Конечно!» – это всё, что сказала, глядя прямо в лицо Евгении, Машаня.
Поблёскивая в лучах восходящего солнца массивным хромированным бампером, уверенно вписывалась в повороты пустынных в этот ранний час московских улиц престижная «Москва Премиум» (Хотя любой разбирающийся в технике житель Североамериканских Соединённых Штатов съел бы шляпу за то, что никакая это не «Москва», а самый что ни на есть «Buick Century», настолько эти два автомобиля схожи). За рулём авто сидела сильно раздражённая Анна-Мария. Источник её раздражения находился (вернее, находилась) на заднем сидении и усиленно подливала масла в огонь.
– Ну как же так, Анюточка, ты теперь совсем взрослая, а продолжаешь выплёскивать на меня свои детские обиды, да ещё при отце. Его-то хоть пощади!
– Хорошо, «мамочка», – сквозь зубы ответила Анна-Мария, – его я, так и быть, пощажу!
– А мне, стало быть, пощады от тебя ждать не приходится, – вздохнула Евгения. – И прекрати называть меня «мамочка», мне это не нравится.
– А мне не нравится, когда меня называют Анюточка, – парировала Анна-Мария. – И что?
– Ладно, буду звать тебя иначе, – согласилась Евгения. – Скажи, как?
– Да никак! – взорвалась Анна-Мария. – Неужели ты до сих пор не поняла: единственное, чего я действительно хочу, так это чтобы ты не обращалась ко мне никогда, и ни по какому вопросу!
Анна-Мария повернула голову в сторону заднего сидения, чтобы выплеснуть последнюю фразу прямо в лицо побледневшей Евгении. Именно в этот момент автомобиль ударился обо что-то левой стороной и вильнул. Анна-Мария, удержав рвущийся из рук руль, одновременно вдавила до отказа педаль тормоза. Машина, обиженно визжа тормозами, как собака, которой любимый хозяин ненароком прищемил хвост, проскользнула ещё несколько метров и остановилась. Поскольку установленную скорость движения Анна-Мария не
Придя в себя, Анна-Мария повернула голову назад. В том же направлении смотрела и Евгения, которая, судя по всему, от резкого торможения пострадала ещё меньше.
От увиденного Анне-Марии едва не сделалось дурно. На асфальте неподвижно лежал человек, которого – о чём нетрудно догадаться – она только что сбила машиной.
Евгения открыла дверцу салона и выбиралась из автомобиля. Анна-Мария попыталась сделать то же самое, но тело отказалось повиноваться. Девушка тупо следила за тем, как Евгения подбежала к телу, наклонилась над ним, потом выпрямилась и устремилась назад, к машине. Открыв дверцу, Евгения распорядилась:
– Выходи!
Анна-Мария повиновалась. Покинув салон, она сделала шаг в сторону тела, но Евгения схватила её за плечи.
– Куда! Ему помощь уже не нужна.
Она обвела покорно переступающую ногами Анну-Марию вокруг машины и усадила на переднее пассажирское сидение. Сама проделала обратный путь и заняла водительское место. Когда завёлся мотор, Анна-Мария пришла в себя.
– Что ты собираешься делать? – спросила она.
Не отвечая, Евгения тронула автомобиль с места.
– Нельзя! – воскликнула Анна-Мария! – Надо дождаться милицию.
Она попыталась вырвать из рук Евгении руль, но та, одной рукой удерживая баранку, другой рукой выхватила короткий шприц и воткнула иглу в плечо Анны-Марии. Через секунду та впала в беспамятство…
Не успела «Москва» исчезнуть за ближайшим поворотом, как к лежащему на асфальте мужчине подбежали два человека и помогли подняться. Мужчина был жив, и, кажется, не сильно пострадал. С помощью одного из напарников мнимый покойник поспешил покинуть место происшествия, устремившись в ближайший переулок, где наготове стоял автомобиль, тогда как другой напарник внимательно осматривал асфальт на предмет обнаружения каких-либо улик. Ничего не найдя, он сел в подъехавший автомобиль, после чего и эта машина, так же как «Москва», поспешила покинуть место происшествия, которого, впрочем, кажется, и не было?
– Прекрасная работа, агент Флора! – Резидент абвера в Москве выглядел довольным. – Как говорится, лиха беда начало. Теперь вам предстоит выполнить основную, самую трудную часть работы…
– Не думаю…
– Простите… – растерялся резидент. – Я вас не понимаю…
– Не думаю, что вторая часть работы будет труднее первой, – самодовольно улыбаясь, пояснила Евгения.
– Вот как? – резидент внимательно посмотрел ей в глаза. – И на чём, позвольте спросить, основана такая уверенность?
– Пусть это останется моей маленькой женской тайной, – не без доли кокетства ответила Евгения. – Для вас ведь важен результат, а не метод его достижения, не так ли?
– Пожалуй… – с некоторой долей сомнения согласился резидент. – Хорошо, агент Флора, буду ждать от вас результата. Да поможет вам бог!
Непривычная сухость во рту и голова словно в ватном коконе.
– Пить… – это она сказала?
– Сейчас, доченька!
Какой знакомый голос. Машаня открыла глаза. Она находится в своей комнате и, что характерно, лежит на своей же кровати. Мама-Оля сидит у изголовья со стаканом в руке. Помогает поднять голову. Подносит стакан к губам.