Звезды взаймы
Шрифт:
Бинк кивнул:
– Твой?
– Мой, – как ни в чём не бывало отозвался Ер-Кис.
И оба прошли мимо.
А я… ещё раз повернул голову. Нет, жалости не испытывал. Мне вдруг ярко представилось – что б было, если б тот, в отключке, подкрался к нам с тыла… Мы-то его не заметили. Вояки хреновы!
Я зябко передёрнул плечами… Сделал пару шагов. И будто споткнулся.
Опять кого-то потеряли. В этот раз отстал Дима!
Чёрт!
Сзади, метров за двести, уже хрустят ветки – что-то крупногабаритное ползёт лесной дорогой…
С винтовкой наперевес я возвращаюсь к хижине. Несколько контуженых врагов вяло ворочаются рядом с развалинами. Я их не трогаю – я вообще не собираюсь кого-то трогать… Если, конечно, меня не хотят убить!
Удар ногой в челюсть укладывает особо активного придурка.
Я выдираю пистолет из его скрюченных пальцев и засовываю в карман.
Погони и стрельба сидят уже в печёнках. А у моего друга, по-моему, вообще от переживаний съехала крыша!
– Дима! – хватаю его за плечо. Капустин продолжает ковыряться в груде черепицы.
Что он думает там найти – генератор защитного поля? Блин, для этого придётся перелопатить всю эту гору мусора!
За деревьями уже синевато мерцает – бронекар вот-вот вынырнет на прогалину! А мы тут маячим, как полные камикадзе!
Я тащу Диму за воротник. Капустин упирается:
– Погоди… Есть, нашёл!
Что-то он там выкопал – что-то тяжелое? Мне некогда разглядывать. Капустин подхватывает это,и мы мчимся в гущу леса, словно зайцы, у которых свора на хвосте…
Нет, на хвосте у нас кое-кто похуже.
Вспышка – и толстые деревья валятся, будто сухие тростинки на ветру! Едва успеваем прошмыгнуть между их ветками – нас осыпает сучками и хвоей.
Беги, Лёха, беги!
Надо вскарабкаться на горный склон. Тогда уцелеешь!
Спотыкаюсь и растягиваюсь во весь рост.
Опять вспышка – меня обдаёт жаром. Так близко, что подпаливает кончики волос!
Я оглядываюсь.
Бронекар, обтекаемая махина размером больше земного танка, уже хорошо виден. Он сносит пару деревьев – легко, словно щепки, – и уверенно катится вверх по склону.
Почти не замедляя ход!
Бешеными скачками мы нагоняем хоббита и бомжа.
– Где вас носит? – морщится Бинк.
Мы уже взмокли. Словно прохлада ночи превратилась в раскалённый полдень.
Тропинка всё круче забирается в гору. А погоня не отстаёт.
Хрустят внизу ветки. И расстояние между нами и бронекаром сокращается с каждой минутой.
– Стрелять перестали, – замечает Дима.
– Поняли, кто мы такие… – шепотом объяснил Бинк. – Хотят взять живыми.
– Дальше они на своей колымаге не проедут!
– Проедут, – мрачно успокоил хоббит, – это десантная машина! Для неё и уклон в семьдесят пять градусов – мелочь!
Карабкаемся по утёсам, как горные бараны. Или козлы.
Самое обидное – единственный парнокопытный почти не запыхался, несмотря на груз, которым мы его навьючили. Пленный хахир с интересом озирается. Тёмные его глаза смотрят сквозь довольный прищур.
– А движок у них не очень, – успокаивает себя Бинк, – наверняка купили у местных вояк… Таратайка времён Империи!
Пока он тешит себя надеждой, дистанция между нами и «таратайкой» уменьшается до сотни метров. Нас бы уже догнали, если б не габариты бронекара. Узенькая лесная тропка мало пригодна для такой махины.
Жаль, препятствие это – не слишком серьёзное. Стволы деревьев ломаются, как спички. И «таратайка» продолжает неумолимо двигаться в метре над землёй, с лёгкостью одолевая пни и изгибы рельефа.
Ещё чуть выше деревьев совсем мало – сплошной камень. И, значит, бронекар наберёт скорость…
А мы почти выбились из сил.
Дима пыхтит, как паровоз. Ещё бы! Кроме винтовки, он до сих пор тащит непонятную штуковину из хижины.
Пыхтит, но не бросает…
Мама дорогая! Я наконец-то рассмотрел, что этотакое!
Присыпанная золой и мусором мясная туша – та самая, которую враги жарили на вертеле! Вертел, кстати, тоже здесь – торчит из туши. Капустин умыкнул его заодно с «шашлыком»!
Всё это добро тянет килограммов на пятнадцать.
– Брось мясо, идиот!
– Нет! – рычит Дима. – Нам… нельзя голодать. Это вредно для мозгов!
Что да – то да.
– Брось… кому сказано?!
Капустин решительно качает головой:
– Не могу! Оно – сочное и в меру прожаренное!
Отпихивает меня плечом и воздевает свою ношу над головой – почти, как легендарный Данко. Даже круче – потому что без всякой мистики. Путь героя легко отследить по капелькам жира…
У Бинка лопается терпение. Он выдирает мясо из цепких пальцев Капустина и кое-как, ремнями винтовок, прикручивает на пленного хахира.
Я оглядываюсь.
Бронекар уже заметно ближе. Он слегка тормозит, огибая отвесную скалу…
Маленькая фора.
Мы ныряем в узкий проход между утёсами. Но дальше опять открытое место.
Едва выскакиваем из-за утёсов – камни начинают вибрировать под ногами, и в воздух поднимается облачко пыли.
Ударили «глушаком»!
Мать их так! Ну, разумеется, тот раструб на башенке – не ворон отпугивать!
Отчаянный рывок вверх по каменистому склону. Хоббит хрипло матерится и бластером тычет «кентавра» в то, что у людей прозаически именуется «задница».