Звезды южного неба
Шрифт:
Эстелла улыбнулась. Она видела, что их всех мучает любопытство, хотя они изо всех сил старались этого не показывать.
Глава 34
— А можно именно я скажу об этом Мерфи? — спросила Эстелла у Кейт. — Я, конечно, не виновата, что его самолет совершил вынужденную посадку, которая чуть не закончилась катастрофой, но он вез меня на пастбище, поэтому я чувствую себя до некоторой степени ответственной за это.
— Конечно, можно. Но, как я слышала, вы, Эстелла, спасли Мерфи жизнь, —
— Нет, жизнь ему спас Дэн. Мерфи не продержался бы еще одну ночь, не найди он нас. И я не знаю, что бы случилось со мной… если… — Эстелла даже думать не могла об этом.
Кейт видела, что Эстелла до сих пор не до конца оправилась после аварии на равнине.
— Если бы вы не построили эту полосу, Дэн не смог бы посадить самолет, поэтому вам Мерфи тоже обязан жизнью.
— Я просто очень рада, что с Мерфи все в порядке.
Кейт знала, что Мерфи влюбился в Эстеллу сразу, с первого момента их знакомства. Но она не была уверена, что Эстелла отвечала ему взаимностью… до этого момента.
Кейт улыбнулась про себя, потому что ей было совершенно ясно, что Эстелла даже не подозревала о глубине своих чувств к Мерфи, и подумала, что когда та, в конце концов, все поймет, это станет для нее настоящим шоком.
Эстелла и Кейт только что вернулись из Лангана Даунс, куда Эстеллу вызвали, чтобы помочь кобыле, которая никак не могла родить. Осмотрев лошадь, она увидела, что жеребенок выходит ногами вперед, поэтому ей пришлось очень потрудиться, чтобы развернуть его. Она никогда раньше такого не делала, а кобыла мучилась родами слишком долго, поэтому Эстелла очень боялась, что что-нибудь пойдет не так.
В конце концов, после долгих стараний Эстелле удалось развернуть жеребенка в правильное положение, и Энни настояла на том, чтобы помочь ей его вытягивать из измученной кобылы, потому что не хотела, чтобы Эстелла перенапрягалась. Когда жеребенок, наконец, выскользнул из лона матери, обе женщины закричали от радости. Видеть, как на свет появляется новая жизнь, всегда незабываемое впечатление, но для Эстеллы это имело особое значение. Со слезами на глазах они вместе с Энни наблюдали, как кобыла вылизывала жеребенка, и через несколько минут он уже поднялся на свои дрожащие ножки. Его шкура была черной как смоль, на ногах были белые носочки, а головка показалась им самой красивой в мире.
— Она такая красавица! — воскликнула Энни, обнимая Эстеллу.
К ним присоединились Тедди и их взволнованные дети.
— Ее мы продавать не будем, — сказал Тедди жене. — Она твоя.
Энни была в восторге.
Пока они были на пастбище, Кейт воспользовалась возможностью осмотреть Тедди, у которого совсем недавно был небольшой приступ лихорадки — напоминание о перенесенном бруцеллезе.
— Только пару месяцев назад я читала новый доклад о бруцеллезе, — сказала Кейт Тедди. — И, судя по всему, как только приступы лихорадки становятся слабыми, это означает, что скоро они прекратятся
— Слава Богу! — воскликнул Тедди, обнимая свою жену за плечи. Он понимал, что за последнее время Энни вынесла на своих плечах очень многое, и не находил слов, чтобы выразить ей благодарность за любовь и поддержку.
— Наконец можно сказать, что мой муж вернулся, — воскликнула Энни с радостью.
Эстелла спросила их, сколько скота они потеряли из-за бруцеллеза.
— Не так много, как могло бы быть, если бы вы тогда не приехали, — сказал Тедди. — В общей сложности примерно тридцать коров и пятьдесят телят. У выживших коров симптомы болезни пропали, и большинство из них опять стельные. Впервые за долгое-долгое время, будущее Лангана Даунс кажется не таким мрачным.
— Я все никак не могу поверить, что вы дочь Росса Купера, — сказала Энни. — Он бы так вами гордился!
От этих слов у Эстеллы снова появились слезы, а Энни посмотрела на ее живот.
— Ваш ребенок растет, — сказала она, улыбнувшись.
— И толкается ногами, как мул, — сказала Эстелла.
— Я тут шью для него… или для нее ночные рубашечки, — сказала Энни. — И скоро их закончу.
— Как мило с вашей стороны, Энни, — воскликнула Эстелла. — У меня еще ничего нет для него, но Конни обещала все приготовить.
— А Тедди делает детский манеж… когда вы будете работать в приемной, ребенка можно будет оставлять в нем. Тедди — настоящий мастер, если нужно что-то смастерить из дерева, — сказала Энни, с улыбкой посмотрев на своего мужа.
Тедди покраснел и смущенно опустил голову.
— Не так уж он и хорош… но ребенку там будет удобно.
Эстелла была тронута, но промолчала, потому что видела, как смутился Тедди. Она понимала, что он старался компенсировать свое отношение к ней в первые дни ее приезда.
На обратном пути Эстелла и Кейт обсуждали новый самолет Кейт, и та упомянула, что ей нужно договориться о продаже своего старого самолета.
— А Мерфи как раз ищет самолет! — сказала Эстелла.
— А вы не знаете, какой именно он хочет?
— Нет, но у него была «Сессна сто девяносто пять»… И я как-то допустила ошибку, назвав его самолет «опылителем».
— О, Боже! — воскликнула Кейт, прекрасно понимая чувства Мерфи.
Эстелла видела, что Кейт сочувствовала Мерфи.
— Тогда он был весь покрыт пылью… — сказала она.
— Мой старый самолет — как раз сто девяносто пятая «сессна», и он ни разу меня не подводил.
— Правда? — Эстелла понимала, что Мерфи будет в восторге, если сможет опять получить такой же самолет. — А зачем вам тогда понадобился новый? Хотя, честно говоря, он мне кажется просто чудесным! — После полетов в шумном старом корыте Дэна у Эстеллы было такое ощущение, что сейчас она летит в «роллс-ройсе». Да и Кейт казалась ей очень уверенным и компетентным пилотом.
— На этом настоял мой отец, даже несмотря на то, что тот самолет в отличном состоянии. Но платил за него он, поэтому я не возражала.