Звонок другу
Шрифт:
Димон Ошпаренный зашел в «Карамболь» через главный вход и проследовал в зал игровых автоматов. Интерьер заведения полностью соответствовал тому описанию, которое выдал Петя Рама. Слева на стуле скучает охранник в серых штанах и черной курточке, на рукаве шеврон с тигром, оскалившим зубы. На голове фуражка с непонятной кокардой, напоминающей женскую брошку, на поясе резиновая дубина и пистолетная кобура. Что в ней, в этой кобуре: пара грязных носков или пушка? Этот важный вопрос оставался открытым.
Охранник поправил
— Могу чем-то помочь?
Перед Димоном выросла фигура крепкого парня, одетого в рубашку поло на трех пуговицах с фиолетовой полоской. Поверх полосы золотом вышито: «Карамболь». Защепкой к рубашке пришпилена пластиковая карточка с фотографией, фамилией служащего и его должностью: Трофименко Сергей, старший менеджер зала.
— Я инспектор пожарной охраны. Капитан Савельев.
Ошпаренный вытащил из кармана куртки наспех слепленное удостоверение с водянистой печатью.
— Вообще-то у нас буквально на днях была проверка…
— Я не проверку пришел проводить.
Димон улыбнулся жалкой улыбкой кролика, из которого сегодня же сварят суп или состряпают рагу. Он словно хотел сказать: я человек маленький, всего лишь рядовой исполнитель, и если уж попрошу позолотить ручку, то взятка получится мизерная, смешная. Крошки со стола, а не деньги.
— Мне надо осмотреть пожарный гидрант, — сказал он. — А также инструмент, который есть в наличии. Есть соответствующее предписание. Минутное дело.
— Хорошо, я сейчас все покажу.
Менеджер отошел к стулу у двери, на котором сидел охранник. Ошпаренный не слышал слов, их заглушала музыка, игравшая в зале. Но по губам прочитал несколько слов: «чертов вымогатель», «только на минуту» и «надо показать». Страж дверей молча кивал, мол, валяй, показывай, и недобро поглядывал на Димона. Менеджер вернулся, провел пожарного инспектора через игровой зал, через небольшой коридор, отделявший бильярдную от зала игровых автоматов, в служебное помещение. Здесь, за дверью, такой же полутемный коридор, на стене огнетушитель.
— Если найдете какие-то нарушения, вам надо подойти к хозяину игрового зала, — сказал Трофименко, тонко намекая на то, что он тоже человек маленький и взятки всем проверяющим, которые заходят по пять раз на дню, выдавать не уполномочен. Иначе по миру пойдет.
Менеджер открыл дверцу утопленного в стене шкафа. Димон расстегнул молнию куртки, запустив левую руку под одежду, обхватил
— Хорошо, — кивнул пожарный инспектор. — Очень хорошо. Просто душа радуется.
Неожиданно Димон выбросил вперед правую руку, сграбастал менеджера за ворот рубахи. С силой рванул на себя, а затем оттолкнул парня, припечатав его спиной к стене. Вытащил пистолет, прижал ствол к горлу Трофименко. Посмотрел на него снизу вверх, так посмотрел, что у менеджера похолодела спина, а глаза выкатились из орбит.
— Только пикни, гнида, и ляжешь в гроб, — прошипел Димон. — Где служебный выход?
— За углом, в конце коридора, — прошептал мертвеющими губами Трофименко. Нижняя челюсть тряслась, дыхание сделалось частым и неровным, будто он только что поставил рекорд на стометровке. — Там кабинет хозяина. Рядом выход. Но там охранник, сидит у служебной двери.
— Проводи меня к нему. Иди впереди. Одно неверное слово — и пуля твоя.
— А что… Что я должен говорить?
— Сам знаешь что. Импровизируй.
Отступив на шаг, Димон отпустил менеджера, пятерней разгладил смятую рубашку, сунул пистолет под куртку. Трофименко на прямых, как ходули, ногах направился в другой конец коридора. Завернув за угол, он на секунду в нерешительности остановился. И пошел дальше, чувствуя зуд между лопатками, будто именно в это место пожарник метил из пистолета.
Удача не отвернулась от Ольшанского. Перед первой партией провели розыгрыш начального удара. Встав по разные стороны от продольной линии стола, Ольшанский и Рама по команде маркера ударили по шарам. Отлетев от заднего борта, шар Рамы встал в пятнадцати сантиметрах от переднего борта. Шар Ольшанского остановился буквально в паре сантиметров от борта, значит, ему и разбивать.
При разбое пирамиды хозяин заведения положил в лузу шар и подставил под удар следующий. Ольшанский сыграл подряд шесть шаров. На седьмом ударе киксанул, наклейка кия скользнула по шару. Рама сыграл два шара, третий удар, резаным дуплетом в среднюю лузу, вышел слишком сильным. Шар встал возле лузы, но не упал в нее. Маркер объявил счет.
— Да, студент, плохи твои дела, — усмехнулся Ольшанский. — У меня партия в двух шарах. Ничего, если твоя свадьба расстроится?
— Ничего, — ответил Рама. — Обойдемся без торжества. По-спартански. Водка, огурцы. И все дела.
— Только помни, студент: чтобы залезть на такую телку, тебе придется много водки выпить. Очень много.
Он уложил шар в угловую лузу. Затем сыграл прямой шар накатом в боковую лузу и тем кончил партию. Маркер, он же судья Кеша, неопределенных лет мужчина с круглым лоснящимся лицом, объявил пятиминутный перерыв между партиями. Ольшанский, изменив своим правилам, отошел к стойке, приказал Рембо налить ему пива. В два глотка ополовинил кружку.