Звонок другу

Троицкий Андрей Борисович

— Счет шесть — три, — объявил маркер.

Все присутствовавшие в бильярдной, не сговариваясь, как по команде, сделали шаг к столу. Наступила такая тишина, что, казалось, можно услышать стук собственного сердца. Килла провел ладонью по горячему лбу, взял куртку с шарами в правую руку. Петя Рама кошачьей походкой прошелся вдоль длинного борта, оценивая позицию. И сыграл прямой шар накатом в среднюю лузу. Есть. Ольшанский с шумом выпустил из груди воздух. Маркер, посмотрев в лицо хозяина, не стал объявлять счет, чтобы лишний раз его не нервировать.

— Семь — три, — громко сказал Рама.

Ольшанский достал платок и шумно

высморкался. Рама, наклонившись над столом, прицелился. Удар. Шар застыл в растворе лузы в положении неустойчивого равновесия. И упал в нее.

Возле служебного входа за колченогим столиком, освещенным лампой, скучал еще один охранник, средних лет мужик в форменной курточке и фуражке. Указательной палец его левой руки был замотан несвежим бинтом, сквозь который проступала сукровица. При приближении Трофименко охранник отложил в сторону спортивный журнал, встал на ноги, направив на менеджера забинтованный палец. Ему хотелось с кем-нибудь переброситься словом.

— У нас пожарный инспектор с проверкой, — приближаясь, сказал Трофименко и не узнал свой голос, таким хриплым он оказался. — Посмотрит кое-что. Минутное дело.

— Бога ради…

Охранник хотел что-то добавить. Но тут из-за спины менеджера, как черт из коробки, выскочил Ошпаренный и рукояткой пистолета саданул ему по лбу. Фуражка, соскочив с головы, покатилась по полу. Охранник, схватившись ладонями за лицо, медленно осел на колени. Он почти ничего не видел, кровь из раны на лбу заливала глаза. Охранник застонал и получил новый удар рукояткой пистолета чуть ниже уха. Он упал грудью на пол, застонал еще громче и отключился. Димон, сунув ТТ под ремень, наклонился и перевернул мужика на спину. Расстегнув кобуру, вытащил из нее табельный ИЖ-71 и запасную снаряженную обойму. Разрядив пистолет, отфутболил его в дальний угол коридора.

Сняв с пояса связку из трех ключей, Димон отпер служебную дверь, выходящую на задний двор, и пропустил в коридор Кота. Костян не стал задавать вопросы, просто ухватил охранника за щиколотки и потащил его к служебному сортиру.

— Сколько служащих в зале? — спросил Ошпаренный у менеджера.

— Вы же сами видели. Четверо. Кассир, охранник и два менеджера. Включая меня.

— Хорошо. Сейчас ты выйдешь в зал и громко, чтобы все слышали, особенно ваш придурковатый охранник, объявишь, что зал закрывается по техническим причинам, — Димон говорил медленно, чтобы менеджер запомнил его слова. — В целях противопожарной безопасности… Короче, надо срочно проверить электропроводку. Скажешь, что зал откроется через час. Главное, чтобы кассирша ничего не заподозрила. И не нажала тревожную кнопку. Через час откроется, ты понял?

Сергей молча кивнул. Только что он стал свидетелем расправы над охранником. До сегодняшнего дня такие сцены он видел только в кино, даже не представлял, что подобное может случиться в реальной жизни. От страха сердце оказалось даже не в пятках, а где-то в заднице. Оно там билось, трепетало, казалось, вот-вот навсегда остановится. Трофименко стыдился этого приступа страха, но ничего не мог с собой поделать.

— Затем ты выводишь всех посетителей, запираешь входную дверь, — продолжал Димон. — И вешаешь табличку, ту самую, что валяется у вас в предбаннике. Временно не работаем, просим прощения. Что-то в этом роде. Затем запираешь вторую металлическую дверь. Возвращаешься в зал. Лично выводишь

кассиршу из ее конуры. Пусть запрет кассу, чтобы не волновалась, что деньги свиснут. Все это время я просто стою в стороне.

— Стоите в стороне, — механически повторил Трофименко.

— Правильно. Когда ты выполнишь все инструкции, я скажу, что делать дальше. Впрочем, чего тянуть? Сейчас скажу. Вместе со своими сослуживцами-идиотами ты встанешь у противоположной от входа стены. Вы просто стоите и ждете.

— Вы… Вы нас не…

— Не убью, — успокоил Ошпаренный. — Если ты не сделаешь какую-нибудь глупость.

— Я не имею права закрывать зал, — промямлил Сергей. — Я должен получить разрешение начальства. В кабинете Ольшанского видеокамеры.

Димон ткнул менеджера стволом в горло.

— Ольшанский сейчас в бильярдной. Такое разрешение тебя устроит?

— Устроит, — прошептал Сергей.

— Запомни, если что-то пойдет не так, если ты вякнешь не то слово, попытаешься бежать или просто заорешь, я положу в зале всех, — зловеще прошипел Димон. — Всех до единого. Я не промахнусь. Но кровь невинных людей останется на тебе. Не я их замочу. Ты.

— Но в кассе почти нет денег.

— Херня. — Димон оскалил зубы.

— У нас нечего взять. Это не какое-нибудь богатое казино на Тверской.

— Херня я сказал.

Глава седьмая

Ольшанский отошел к барной стойке, поманил маркера пальцем и что-то шепнул ему на ухо. Петя Рама, занявший место на углу стойки, в трех метрах от Ольшанского, не слышал того, что сказал хозяин бильярдной своему маркеру. Но тут и без слов все понятно. Проигравший, разумеется, не хочет отдавать какому-то жалкому студенту пять штук зеленью, да еще и мерс в придачу, пусть даже машина паленая.

— Игра окончена, — отходя от стойки, хорошо поставленным голосом объявил маркер так громко, чтобы все услышали. — Сейчас прошу уважаемых посетителей покинуть бильярдную. Денежные дела, как вы понимаете, любят тишину. Рады будем видеть вас. В любое время.

Посетители один за другим вышли в коридор. Только Леха Килла остался в бильярдной. Разболтанной походкой он подошел к стойке, перемигнувшись с Рамой, спросил кружку пива. Старик Рембо, наживший опыт в таких делах, помотал головой.

— У нас закрыто, — он косо глянул на хозяина, дожидавшегося, когда уйдет последний чужак. — Завтра завезут свежее пиво. Вот и приходи.

Два телохранителя Ольшанского, оставшиеся в бильярдной, переглядывались, предвкушая интересный спектакль. Килла вышел в тесный пустой коридорчик, освещенный полудохлой лампочкой. Отсюда на улицу отдельный выход, не обязательно тащиться через служебное помещение и зал игровых автоматов. Леха подошел к входной двери и металлической скобой, лежавшей на стуле у порога, заблокировал вход.

Тем временем Ольшанский взял со стойки пачку долларов пересчитал деньги.

— Надо же, все тут, — сказал он, засовывая баксы в карман. — В моем заведении воров не было и нет. Такие дела.

Рама подошел к Ольшанскому, простодушно улыбнулся. Барсетка с его деньгами лежала на прежнем месте. Во время игры Рама иногда поглядывал на нее, ни старик бармен, ни телохранители своих лап к сумочке, кажется, не протягивали. Впрочем, за всеми не уследишь.

— И ты свои деньги посчитай, — посоветовал Ольшанский. — Баксы, как известно, это дело любят.