Звук снега
Шрифт:
Он настолько совершенен, что, не знай я его, я бы не поверила, что подобные люди существуют. Он добр, внимателен, обожает меня и при этом, как я уже говорила, обладает очень красивой внешностью. Он любит покупать мне разные вещицы. Фактически у меня теперь имеется еще одно приданое, помимо того, которым меня обеспечили папа и мама! О, Джо, драгоценности, которые он уже успел подарить мне, выше всяких ожиданий. У меня теперь есть полный комплект украшений с изумрудами и бриллиантами, достойный самой королевы! Колье, серьги и сочетающиеся с ними браслеты, огромный перстень! Выглядеть более величественно, чем я в таком убранстве, просто
Ты обязательно должна навестить Вейкфилд-эбби! Это самый грандиозный дом, какой только можно представить, самый огромный из всех, которые я видела. Он, пожалуй, слишком большой для нас двоих, хотя, естественно, есть еще целая армия слуг. Я, конечно, постараюсь сделать так, чтобы Вейкфилд был постоянно заполнен гостями, иначе в перерывах между поездками в Лондон мне не с кем будет поболтать. Да и не очень интересно жить в таком потрясающем месте, если оно не может потрясти друзей или родственников.
Мне безумно нравится быть маркизой и хозяйкой Вейкфилда, но еще больше – женой Гая. И еще, дорогая моя Джо, я так скучала по тебе. Но мама и папа запретили писать тебе. Слышала бы ты, какие ужасные вещи они про тебя говорили! Они по всему городу распространяли слухи о том, какая ты якобы злая и неблагодарная, прямо вырожденка какая-то. Абсолютно несправедливо! Я не верю и никогда не поверю ни единому слову и использую любую возможность, чтобы заступиться за тебя. Знай, я обожаю тебя и так будет всегда. О, Джо, как мне хочется, чтобы ты была так же счастлива, как я! Поверь, тебе стоит подумать о замужестве, оно дает так много преимуществ.
P. S. Кажется, у меня появился чудесный маленький секрет!!! Я расскажу тебе об этом в следующем письме».
Секретом, конечно, была ее беременность. Джоанна свернула письмо и положила его на дно шкатулки. За пять лет в ней накопилось много писем – писем, по которым можно было четко проследить, как у Лидии постепенно исчезали иллюзии относительно женитьбы и мужа.
И вот Джоанна подъезжала к Вейкфилд-эбби. Еще немного времени, и она наконец встретится с человеком, о котором последние пять лет слышала так много, и в основном ужасные вещи. Она не очень представляла цель этой поездки и не знала, что предпримет, когда собственными глазами увидит, что происходит в Вейкфилде. Но Джоанна была готова действовать и была уверена, что не позволит кому бы то ни было помешать ей познакомиться с сыном Лидии и позаботиться о нем. Это был ее священный долг перед памятью любимой кузины.
Примерно через час довольно ощутимый удар в стенку отвлек Джоанну от размышлений – карета снизила скорость и резко повернула направо. Выпрямившись и потуже затянув шарф, Джоанна выглянула в окно. Проливной дождь прекратился, но и серый холодный день был уже на исходе. Сквозь запотевшее окно она увидела очертания огромного дома. Дымилось лишь несколько из украшавших его крышу многочисленных квадратных труб. Большинство высоких узких окон на фронтальной стене, указывающих на викторианский стиль, были темны.
– Похоже, он нас прямо-таки заждался, не так ли? – с грустным смешком прокомментировала
– Мы подъехали к главному входу, – решительно сказала Джоанна, гордо подняв подбородок. – Возможно, лорд Гривз рассчитывает, что мы обидимся и уедем. Но я готова играть роль контессы, не сомневающейся в том, что маркиз обязан принять ее в любой день недели. Мы должны двигаться вперед, дорогая Банч, и преодолеть все препятствия, которые подготовит на нашем пути судьба.
Банч затрясла головой в приступе смеха.
– Ах ты, девочка моя любимая, твоя очаровательная головка всегда отличалась полным отсутствием здравого смысла, – сказала она, успокоившись. – Но я не перестаю восхищаться твердостью твоего характера, хотя это и самый непрактичный дар из полученных тобой от Господа. Но имей в виду, мужчины не любят упрямых женщин.
– Я не упряма, – возразила Джоанна. – Просто у меня на все есть своя точка зрения.
– Не имеет значения, как ты это объясняешь сама себе, правда остается правдой, – констатировала Банч, откидываясь на мягкую спинку сиденья. – Отлично, контесса, двинемся вперед! В конце концов, нам следует понять, что происходит. Кстати, тебе не приходило в голову, что его светлости может просто не быть дома? В большинстве окон нет света, а именно так бывает в отсутствие хозяина.
Джоанна отрицающе махнула рукой:
– Не говори глупости. Конечно же, он здесь. Он еще должен соблюдать траур.
– О, и ты полагаешь, что во время траура кто-то полностью изолирует себя от общества, как требовали от тебя Оксли? Я думаю, что нет, – заявила Банч, скрестив руки на груди. – К тому же сегодня шестое ноября, а ты не знаешь, в какой день ноября умерла Лидия. Может, он уже снял траур, не исключено, что он вообще готовится к новому браку. Ведь совершенно очевидно, что он не любил свою жену, и почему бы ему не попытаться заново начать свою жизнь?
– Потому что он не может так поступить, – упрямо парировала Джоанна.
Она натянула шарф повыше, на самый нос, который так замерз за время пути, что казалось, дотронься она до него пальцами – тут же отвалится.
Карета подъехала к массивному зданию и резко остановилась.
В доме ничего не изменилось. Не открылась ни одна дверь, никто не вышел, вообще нигде не было заметно никакого движения и не слышно никаких звуков, если не считать громкого стука дверцы кареты, которую с раздражением захлопнула Джоанна, выходя на улицу. Она прямиком направилась к входной двери и заколотила по ней так, будто пыталась выломать ее и таким образом попасть внутрь. Остановила ее Банч, с неожиданной для шестидесятидвухлетней женщины силой перехватив руку Джоанны.
– Подожди! – потребовала она.
– И не подумаю. Они не имеют права вести себя с нами таким образом.
– Ты должна подождать, – повторила Банч тоном, не терпящим возражений. – Слуги выходят к контессе, иначе быть не должно. И ты должна играть именно эту роль, девочка моя.
По-прежнему пылающая гневом Джоанна все-таки послушалась, вернулась в карету и плюхнулась на сиденье.
Но Банч, как и обычно, оказалась права. Спустя всего несколько минут входная дверь распахнулась, и из дома вышел дворецкий в сопровождении двух лакеев с фонарями в руках. Они спустились по лестнице и направились сквозь туман к карете.