Звук снега
Шрифт:
– Именно так я и думала… Конечно, я не была абсолютно уверена в твоих чувствах. Но… но теперь…
Лидия смолкла на полуслове и уткнулась лицом в подушку.
– И что теперь? – осторожно поинтересовалась Джоанна, силясь понять, в чем причина столь сильного расстройства Лидии. – Скажи же, наконец, что тебя так огорчило?
Лидия лишь сильнее вжалась в подушку и молчала.
– Неужели ты в самом деле думаешь, что если я не выйду замуж именно сейчас, когда стала совершеннолетней, я буду обречена на жалкую безрадостную жизнь?
Лидия отрицательно покачала головой.
– Нет? –
Ответом был едва заметный кивок, за которым вновь последовало всхлипывание.
Сердце Джоанны сжалось от любви к кузине. Может, она и была легкомысленной, но всегда думала о людях, которых любила, переживала за них и беспокоилась. Сама мысль о том, что можно быть такой дурой, чтобы хоть на мгновение захотеть принять предложение Холдинхэма, вызывала у Джоанны смех. Но вполне возможно, Лидия не понимала этого. Ей мешала твердая убежденность в том, что каждая девушка тайно мечтает выйти за человека с хорошим положением, независимо от того, какую он имеет репутацию.
– Послушай, Лидия, – обратилась она к кузине, – ты зря так волнуешься за меня. Не стоит, поверь. – Она погладила кузину по влажным волосам. – Для тебя сейчас главное настроиться на полное выздоровление и уж, конечно, не переживать за меня. В любом случае, я очень сомневаюсь, что Холдинхэм даже задумывался о том, чтобы сделать мне предложение. Насчет этого я, в отличие от тебя, совершенно спокойна.
Лидия наконец оторвала лицо от подушки.
– Я н-не… Я не верю т-тебе, – произнесла она, заикаясь. – Ты просто хочешь утешить, что… чтобы мне стало л-лучше.
– Что ж, хорошо. Полагаю, так оно и есть, – согласилась Джоанна, – если под утешением ты имеешь в виду стремление очистить твою голову от ненужных мыслей. Ты же знаешь, что я люблю тебя больше всех на свете и мне невыносимо видеть тебя такой несчастной, тем более из-за меня.
– Вот и не делай ничего, что может огорчить меня, – сказала Лидия, вытирая глаза тыльной стороной ладони. – Я тоже люблю тебя, Джо. Но порою мне кажется, ты считаешь меня какой-то маленькой глупой девочкой. Уверяю тебя, это не так. Замечаешь ты это или нет, но я стала совершенно взрослой и у меня есть глаза. Поэтому я не могла не заметить, как Холдинхэм постоянно увивается возле тебя.
– Прости меня, если я была столь бестактна, – произнесла Джоанна, целуя кузину в лоб. – Однако при всем при том я никогда не считала тебя ненаблюдательной. Ты замечаешь множество вещей, которые совершенно ускользают от моего внимания.
Лидия действительно очень живо улавливала малейшие намеки на сближение и отдаление в ухаживании и всего за четыре коротких месяца, прошедших после первого представления в свете, предсказала состав семи будущих пар, хотя и немного ошиблась из-за своей самоуверенности.
– Что
Джоанну внезапно осенило.
– Лидия, любовь моя, – начала она осторожно, – а не в том ли проблема, что ты сама рассчитываешь на Холдинхэма? Если это так, ты вполне можешь признаться мне, пожалуйста.
– Не говори ерунды, – без каких-либо эмоций парировала Лидия. – С чего бы это мне на него рассчитывать? Он слишком стар для меня. Я просто забочусь о тебе, дорогая Джо. Я понимаю, что в ближайшее время ты должна выйти замуж. Но только не за него, Джо. Он сделает тебя несчастной… Я не вынесу этого! – Ее щеки сделались мокрыми от слез. – Тебе и так пришлось несладко эти три года из-за того, что твои родители погибли в той ужасной катастрофе. – Лидия вытерла глаза. – Это так несправедливо!
Джоана вдруг поняла, что лихорадка и переживания по поводу обманутых ожиданий на сегодняшний вечер могут сейчас нанести Лидии куда больше вреда, чем женитьба Холдинхэма на ее засидевшейся в девках кузине. Что в данную минуту действительно было нужно Лидии – так это хороший отдых.
– Послушай меня, любимая, – ласково сказала Джоанна, вставая с кровати, – тебе необходимо выкинуть из головы все мысли о моем замужестве. Из-за них она только сильнее болит. А мне нужно идти, чтобы подготовиться к встрече гостей. Я не хочу заставлять их ждать.
– Нет… не оставляй меня одну, пожалуйста! – вскрикнула Лидия, хватая ее за руку. – Пожалуйста, не сейчас!
– Что ж, хорошо, – спокойно сказала Джоанна, которой совсем не хотелось, чтобы у кузины вновь началась истерика. – Я побуду с тобой, но недолго. А ты должна обещать, что закроешь глаза и постараешься заснуть.
Лидия тяжело вздохнула, но затем кивнула и закрыла глаза. Джоанна присела и стала гладить ее по голове, любуясь тем, как пряди волос переливаются на свету, превращаясь из бронзовых в золотые. Джоанне было даже страшно представить, в каком отчаянии пребывала сейчас кузина. В течение всего дня в Стэнтон-Холл съезжались гости. Ее гости. Представители многочисленных семейств со всех концов графства слетались на этот слабый теперь огонек, чтобы пригласить на танец именно Лидию. Джоанну, конечно, тоже могли рассматривать в качестве претендентки, но она была уверена, что если о ней и вспоминали, то исключительно из вежливости. Лидия была единственным ребенком сэра Квентина и леди Оксли, она согревала их жизнь, и родители делали все, чтобы найти ей даже не «золотого», а «бриллиантового» жениха. Забота же о Джоанне была для них не более чем обязанность, которая легла на их плечи после смерти ее родителей, родственный долг, который они честно исполняли, но от которого были бы рады избавиться. Лидия, к счастью, пребывала в полном неведении относительно этого и в силу своей романтической натуры полагала, что родители считают Джоанну второй не менее любимой дочерью. Впрочем, для нее самой Джоанна действительно была обожаемой сестрой.