Шрифт:
Пролог
«Вселенная, как мы ее воспринимаем, может оказаться иллюзией».
Гераклит
Поздно ночью Инвен прокрался в покои Токсога, своего старшего брата. Убедившись, что правитель Юпитера крепко спит, вор безошибочно потянул с полки нужную книгу. Раздался приглушенный щелчок, стеллаж тихо отъехал в сторону, открыв свою тайну – небольшой пьедестал с покоящейся на нем реликвией правителей – Многогранником Власти. Инвен нервно сглотнул и дотронулся до переливающейся лиловой поверхности рукой. Наконец-то! Теперь он сможет осуществить все свои коварные замыслы! Но ему нужно время для подготовки остальной части плана, а для этого необходимо убраться с планеты как можно быстрее.
Бесценная реликвия скрылась в подкладке плаща, полки с книгами бесшумно вернулись на место. Правитель не подозревал, что о тайнике знает кто-либо, кроме него, поэтому ни о каком сигнале тревоги и не думал. Вор без усилий покинул покои Токсога и направился в Зал Порталов. По его расчетам никто не должен был встать у него на пути, ведь во дворце все спали. Но это было не так.
Кадомалистра шла к покоям, окрыленная радостью. Улыбка украшала черты и без того красивого лица. Только что в лазарете она узнала прекрасную новость и спешила поделиться ею с супругом, сыном правителя Глеванитарисом.
У них будет ребенок! Принцесса точно знала, что носит под сердцем девочку. Быстрее, быстрее поделиться радостной новостью! Тем более супруг давно ожидал ее в покоях, наверняка волнуясь из-за долгого отсутствия любимой.
Нужный поворот был уже в нескольких метрах от нее, когда мимо прошел невысокий мужчина в плаще. Она узнала его по походке – незнакомец немного припадал на левую ногу, хоть и пытался это скрыть.
– Доброй ночи, дядя! – произнесла Кадомалистра роковую для себя фразу. Не подай виду, что знает его, с ней все было бы в порядке.
«Странно, – подумала принцесса, – что это Инвен делал в крыле покоев правителя?»
Она инстинктивно обернулась на звук настигающих ее шагов, но не успела произнести ни слова – на нее обрушился удар такой силы, что Кадомалистра потеряла сознание.
Глава 1
«Юпитер – мир намного больше Земли, настолько теплый, что в настоящее время он излучает больше внутреннего тепла, чем получает от Солнца».
Сет Шостак
Юпитер, 2161 земной год.
Миварнабелла сидела у окна и с беспокойством наблюдала за безрадостным пейзажем. Пыльные улицы грустно завывали, а гелиевые облака проходили мимо, не роняя на разгоряченную поверхность долгожданной влаги.
Приближался традиционный праздник – Межгалактический Фестиваль в честь очередного Парада Планет. Жители Юпитера спешно покидали свои дома, отправляясь на долгожданный отдых. Вариусы, представители высшего сословия, перемещались на Луну, где происходило основное празднество, в то время как марихи, низшие касты, могли позволить себе путешествие только на близкие спутники: Ио, Европу или Каллисто. Любой выход из сильного магнитного притяжения Юпитера, даже с помощью порталов, стоил слишком дорого, девушка не могла себе этого позволить.
Раздумья молодой юпитерианки не были особо радостными. Опустевшая планета излучала беспорядочную энергию, стонала и завывала. С детства обладающая сильным энергетическим чутьем, Миварнабелла чувствовала любое проявление дисбаланса планеты. Юпитер молил о помощи все громче.
«Что же происходит?» – обеспокоенно думала девушка.
Она, в отличие от других жителей, не могла покинуть дом не только из-за скромного существования. Ее подопечные нуждались в постоянной заботе. Множество животных и растений разных видов заполняли все пятимерное пространство ее дома – минисакта. Здесь были и семихвостые мигасы с Сатурна, трилоки с самого севера Юпитера и даже корневады с Марса.
Некоторые животные попали к ней случайно. Дешевые аналоги порталов, расположенные в домах марихов, представителей низшего сословия, не были устойчивы к перепадам энергии и защищены от возможных перегрузок. То и дело к ней попадали домашние любимцы, прошедшие через оставленный без присмотра портал, и Миварнабелла старалась разобраться, с какого направления было произведено перемещение, чтобы вернуть пропажу нерасторопным хозяевам. Что уж говорить, временами и сами марихи могли ошибиться порталом!
Размышления юпитерианки прервал как раз такой же звук панели прибытия. Девушка ничуть не удивилась и привычно пошла встречать заблудившихся гостей.
«Хотя и странно, – промелькнула у нее мысль, – ведь почти все жители уже покинули планету. Тогда, должно быть, это опять какой-нибудь домашний шерстяной изалис».
Вопреки всем ожиданиям, в проеме арки портала медленно проявлялась именно человеческая фигура! Но кто же это может быть? Когда процесс перемещения подошел к концу, на Миварнабеллу уставились два голубых и вполне себе человеческих глаза.
– Землянин! – безошибочно угадала девушка.
У юпитерианцев глаза могли быть оранжевыми, желтыми, зелеными и фиолетово-розовыми, как у самой Миварнабеллы.
Да и цвет волос менялся от настроения. Например, сейчас ее локоны переливались оранжевым – признак удивления. Окончательно убедил о происхождении незнакомца его ДНК- паспорт на запястье.
Сам гость был явно удивлен встрече не меньше самой хозяйки.
– Где это я?
Мужчина растерянно оглядывался. После столь далекого перемещения его разум был еще несколько затуманен. Миварнабелла, не способная говорить от изумления, могла только изучать пришельца. Темные взъерошенные волосы, прямой нос, выдающийся вперед подбородок и еле заметные ямочки на щеках. А симпатичный, однако, пришелец…
Одежда также выдавала жителя третьей планеты. Имея форму пентеракта, пятимерного гиперкуба серого цвета, она была такой же объемной, как у местных жителей, но сильно отличалась цветовой гаммой, узорами и формой. Постоянное движение пентеракта не удивляло Миварнабеллу, а вот головной убор в форме куба привел ее в замешательство. На Юпитере все носили на голове многогранник со сложным фунцкионалом, а у незнакомца грани изображали лишь времена года. Это объяснялось погодными особенностями: на Земле нужно было защищаться от снега, дождя и солнца; на Юпитере же только дожди были трех видов: гелиевыми, аммиачными и водородными, что говорить о разных временах года! От каждого химического элемента требовалась своя защита.