Звуки Шофара
Шрифт:
Сэмюель почувствовал себя измотанным, лишенным сил. Старые, сухие кости. Осталось лишь ощущение усталости, подавленности и полного поражения. А теперь еще одна беда свалилась на них. Сэмюель просто не представлял себе, что нужно было предпринять, чтобы предотвратить закрытие церкви. Если они не смогут найти выход, что станется с той небольшой группкой верующих, которые все еще приходили сюда по воскресеньям для совместной молитвы? Одни из них слишком слабы, чтобы сесть за руль машины, а другие слишком заняты, чтобы проехать двадцать миль и помолиться в другой церкви в обществе незнакомых людей.
Неужели всем нам суждено довольствоваться выступлением телевизионных проповедников,
Хлопнула входная дверь, под тяжестью приближающихся шагов заскрипели деревянные половицы.
— Простите за опоздание! — Отис Харрисон прошел по проходу и сел в переднем ряду.
Сэмюель разомкнул руки и встал, чтобы поприветствовать его.
— Как себя чувствует Мейбл?
— Неважно. Доктор снова прописал лечение кислородом. Так что ей приходится таскать этот громоздкий кислородный баллон за собой по всему дому, и в результате она вскипает по любому поводу. Надеялся, что теперь утихомирится хоть немного. Ан нет. За ней нужен глаз да глаз. Вчера поймал ее на кухне. Пошумели друг на друга. Я сказал ей, что в один прекрасный день она включит газ, зажжет спичку и отправит нас обоих к праотцам. Она же брюзжала, что больше не может есть обеды из замороженных полуфабрикатов.
— Почему ты не воспользуешься услугами «Обеда на колесах»? [2] — спросил Холлис.
— Именно их услугами я и воспользовался и потому опоздал.
— Они что, не приехали?
— Приехали-то они вовремя, иначе вы бы все еще ждали меня. Проблема в том, что мне пришлось их дожидаться, чтобы открыть им дверь, потому что Мейбл наотрез отказалась принимать их.
Передняя скамейка скрипнула под тяжестью тела Отиса.
Невозможно было сосчитать, сколько приятных вечеров за прошедшие годы Сэмюель и Эбби провели в доме Харрисонов. Стол Мейбл всегда ломился от разнообразных яств: фаршированная утка, бисквитный торт, овощи с ее собственного огорода, жареные или тушеные на пару. Жена Отиса любила готовить. Для нее это было не просто любимым занятием — это было ее призванием. Мейбл и Отис всегда оказывали радушный прием новым прихожанам церкви, приглашая их к себе на обед. Мейбл была готова экспериментировать и готовила блюда итальянской, немецкой, французской и даже китайской кухни к удовольствию и восторгу сидящих за их столом. Люди обычно съедали всё, что ни предлагала Мейбл, — будь то запеканка из риса с овощами или пирог. Она даже умудрилась послать печенье в город Хюэ во Вьетнаме, где дислоцировалась часть Донни. Отис в те времена любил жаловаться, что никогда не знает, чего ему ждать на обед, но никому и в голову не приходило посочувствовать ему.
2
Служба доставки горячей пищи престарелым и инвалидам.
— Она до сих пор смотрит кулинарные шоу и записывает рецепты. Сама доводит себя до исступления из-за ощущения своей ненужности! И меня вместе с собой сводит с ума. Я предлагал ей взять в руки иголку. Или заняться рисованием. Разгадыванием кроссвордов, наконец. Чем-нибудь… да чем угодно, в конце концов! Не хочу даже повторять, что она ответила.
— А как насчет электрической плиты? — подал идею Холлис. — Или микроволновки?
— Мейбл ни за что не притронется к электрической плите. Что же касается микроволновки, наш сын подарил нам одну пару лет назад. Ни я, ни Мейбл так и не разобрались до конца, как она работает. Так что устанавливаем на одну минуту и подогреваем в ней кофе. — Отис покачал головой. — Теперь уже скучаю по тем далеким временам, когда я приходил с работы и не знал, что будет на столе. В последнее время Мейбл приходится обходиться только салатами, и она
— Не очень хорошие, — ответил Сэмюель. — Мы с Эбби были вчера вечером в больнице, разговаривали с Сюзанной. Она хочет, чтобы Хэнк вышел на пенсию.
Холлис вытянул вперед протез.
— Нам следует подождать, что скажет сам Хэнк.
Сэмюель знал, что ни Холлису, ни Отису совсем не хочется смотреть фактам в лицо.
— У него был сердечный приступ, Холлис. Изо рта у него теперь торчит трубка, он и говорить-то почти не может.
Неужели они в самом деле думают, что Хэнк Портер будет вечно у руля? Для бедняги Хэнка уже давно прошли те времена, когда он был «батарейкой энерджайзер» для их прихода, заряжая всех энергией.
Отис нахмурился:
— Все так плохо?
— Вчера днем, как раз, когда Хэнк навещал прихожан в больнице, его хватил удар и он свалился прямо в вестибюле неподалеку от отделения скорой помощи. Случись это в другом месте, мы бы сейчас сидели тут и планировали организацию его похорон.
— Господь позаботился о нем, — заявил Холлис. — Впрочем, как всегда.
— Настало время и нампозаботиться о его насущных интересах. Отис напрягся:
— Что ты имеешь в виду?
— Просто Сэмюэль плохо спал этой ночью, — с надеждой в голосе заметил Холлис.
— В общем-то, да, — согласился Сэмюель. И впрямь, беспокойная была ночь. Тревожные мысли о будущем так и не дали ему уснуть. — Необходимо признать, что болезнь Хэнка — не единственная наша проблема. Это одно из испытаний, которые выпали на нашу долю. И мне не хочется, чтобы они сломали меня. Нужно что-то решать.
Холлис беспокойно заерзал:
— В котором часу вы с Эбби прибыли в больницу?
Каждый раз, когда речь заходила о сложных проблемах, Холлис переводил разговор на другую тему.
— Через полчаса после звонка Сюзанны. Хэнк уже давно чувствовал себя неважно.
Отис нахмурился:
— Он никогда ничего не говорил.
— За последние два года он полностью поседел. Разве ты не заметил?
— С моей шевелюрой та же беда, — недоуменно пожал плечами Холлис.
— А еще он заметно похудел.
— Я бы тоже так хотел, — усмехнулся Отис.
Сэмюель призвал на помощь все свое терпение. Если он не настоит на своем, это собрание обернется очередной пустой болтовней о прискорбном состоянии всего мира и страны в частности.
— Приблизительно неделю назад Хэнк рассказал мне о своем институтском друге, который сейчас занимает должность декана в Христианском университете на Среднем Западе. Хэнк говорил о нем и об университете с восторгом. — Сэмюель посмотрел в пространство между своими старыми друзьями. — Думаю, он пытался подсказать, где нам следует начинать поиски его замены.
— Погоди! — воскликнул Холлис. — Сейчас не время отправлять его на пенсию, Сэмюель. Каким ударом это станет для человека, который беспомощно лежит на больничной койке? — он раздраженно хмыкнул. — Как тебе понравится, если в твою палату заявятся и пробубнят: «Жаль, старина, что у тебя был инфаркт, но теперь пользы от тебя никакой»?
Отис напрягся, его лицо покраснело.
— Последние сорок лет Хэнк был движущей силой этой церкви. Надежным рулевым. Без него нам не справиться.
Сэмюель знал, что будет нелегко. Всему свое время: время быть мягким и уступчивым, и время быть жестким и настойчивым.
— Я вам говорю, Хэнк не вернется. И если мы хотим, чтобы эта церковь выжила, нам лучше заняться поисками кого-то другого, кто встанет у штурвала. Мне кажется, что нас уже несет на скалы.
Холлис махнул рукой: