Зябрики в собственном соку, или Бесконечная история
Шрифт:
Посреди круглой разноцветной клумбы укреплен стенд. С жестяного листа на прохожих смотрит добрый дедушка, похожий на Айболита и полковника Сандерса[3] одновременно. Над ним — слова "Вперед, в бессмертие!". Довольно бессмысленно, на мой взгляд.
Я прошел мимо длинного кирпичного забора какого-то промпредприятия, перешагнул через тронутые рыжиной рельсы, улица потеряла асфальт и резко взмыла на холм, потом нырнула в заросли кустов, изогнулась, и вот тут яоказался на улице Хвойной.
Тэ-эк.
Пойдем. Я зашагал вперед, быстрыми взглядами оценивая возможность
Ту-ту-ту… Ру-ру-ру…
Что-то как-то ничего не видно… Огороды, которые я предполагал помочь полить, здесь маленькие, крыши покрыты железом, покосившихся или почерневших сарайчиков — не наблюдается, дров, которые можно поколоть — не видно…
Оп-па, стоять.
Дом. Выкрашен желтой краской, но о-очень давно, так что приобрел этакий серо-желтый оттенок. Три окна смотрят с фасада на улицу, и белый цвет наличников тоже не мешало бы обновить. Сарай ощутимо покривился, забор покосился, но при этом — стекла окон блестят чистотой, двор выметен, грядки аккуратно прополоты. То есть, живет здесь человек не ленивый, однако сил ему на поддержание должного порядка в хозяйстве не хватает. Старик, инвалид, сирота… Мне кто угодно сойдет. А, самое главное — зелено-оранжевая куча ольховых чурок во дворе. Точно знаешь, какую помощь предложить.
— Хозяева! Есть кто дома? — я откинул крючок с обратной стороны калитки и вошел во двор.
[1]МакМерфи — главный герой романа "Пролетая над гнездом кукушки". Здоровый человек, попавший в психушку как раз в пятидесятые, пусть и в США. Прошел через лоботомию и превратился в овощ
[2]Oui pro quo — в переводе с латыни "одно вместо другого". То есть, аналог "баш на баш"
[3]Полковник Сандерс — основатель KFC, на каноническом изображении немного похожий на Айболита и на постаревшего Троцкого в очках
Глава 3
— Тяф! — сказал хозяин и вылез из-под крыльца. Небольшой черно-рыжий песик, из тех, что называют "четырехглазыми" — над каждым глазом красуется круглое желтое пятнышко.
— Старших позови.
— Тяф. Тяф, — коротко пролаяла собачка и убежала. Я огляделся.
Небольшой такой квадратный дворик. Слева — сарай, возле которого лежит дровяная куча и гуляют важные куры, справа — собственно дом, с высоким крыльцом, прямо — спускается по склону небольшой огородик и торчит пара деревьев, по виду — вишен.
— Здравствуйте.
А вот и хозяйка. Пожилая женщина, скорее даже — старушка. Вернее, правильно будет сказать — старуха. Ничего обидного, просто "старушка" — значит, невысокая, худенькая, сгорбленная. А вышедшая ко мне навстречу женщина — высокая и прямая, как палка. Худое, костистое лицо, покрытое морщинами, выцветшие серые глаза, сжатые в нитку губы. На вид ей лет семьдесят, а то и поболе. На голове — темный платок, одета в серую вязаную кофту, длинную юбку, обута в опорки. [1]И взгляд… такой… впечатляющий…
— Добрый день.
— Ну и что в нем доброго?
Косяк. И непонятно — то ли день лично для нее недобрый, то ли такое выражение здесь не используется.
— Вы правы. Ничего в нем доброго нет. По крайней мере, для меня.
— Что надо? — недружелюбно перебила меня старуха.
— Понимаете, в чем дело… не знаю как к вам обращаться…
— Маграна Карадьевна я.
— А меня Ершан зовут.
Так уж получилось, что все здешние имена, которые мне попадались — имена каких-то известных личностей. А известные личности обожают подбирать себе хитрозаковыристые имена, которые у нормальных людей и не встречаются. "Ершана" же я услышал на рынке, так обращались к вполне обычному человеку среднестатистической внешности (то есть, с большой долей вероятности, Ершан — это аналог нашего Сергея или Алексея. А не Ахмеда или Вольдемара).
— Что тебе надо, Ершан? — дружелюбия в голосе не прибавилось ни на градус.
— Дело в том, Маграна Карадьевна, что я — человек нездешний, приехал из другого города к вам в Раниманск. Просто так, погулять, посмотреть. Да вот беда, кошелек потерял, вместе со всеми деньгами…
Почему "потерял"? Во-первых, образ растяпы выглядит безобиднее и дает +5 к желанию помочь. Во-вторых — если бы я сказал "украли", мог появиться вопрос "Обращался ли я в милицию, и если нет, то почему?". На вопросы — даже еще незаданные — нужно отвечать так, чтобы не возникало следующих вопросов.
— И что, я тебе деньгами должна помочь?
— Нет-нет! Я думал на попутках уехать, только сегодняшний день уже заканчивается, а ночью попутки лови — не лови… Ищу где переночевать, чтобы с утра пораньше попытать счастья.
Уф. Главная цель озвучена. Ждем реакцию.
— На вокзал без билета не пускают… — в суровом голосе явственно прозвучала нотка ехидства.
Это хорошо, что я на вокзал не пошел. А ведь была такая мысль.
— Билеты без денег не продают, — улыбаясь, подхватил я.
Если на вокзал и вправду не пускают без билета — улыбка показывает, что потеря денег меня не расстроила. Если же слова старухи — всего лишь толстый намек проваливать и переночевать на вокзале — будет выглядеть так, как будто я поддерживаю шутку.
— Так и у меня не ночлежка.
— Так и я ж не за просто так хотел напроситься. Шел по улице, увидел у вас дрова неколотые, думаю: дай-ка я людям свою помощь предложу, авось не откажутся пустить на ночлег, если я помогу с расколкой. Мне ж много не надо, сам на лавку, хвостик под лавку… [2]
Ну, еще бы неплохо было бы перекусить что-нибудь, а то в желудке — только вода из горбатой уличной колонки. Хорошо бы еще и денежек чуток. Но просить этого нельзя. Слишком наглые попрошайки сочувствия не вызывают. А вызывают желание прогнать взашей. Про то, что я голодный — должна сама понять, да и работников принято кормить, про отсутствие денег я уже два раза намекнул, дальше — все зависит от доброты бабушки.
— Помочь, говоришь? Пошли.
Из бочки с водой старуха извлекла и вручила мне колун. Старый, много поработавший инструмент: потемневшее отполированное руками топорище, сам колун чуть подернулся ржавчиной, вместо клина вбиты несколько гвоздей.