Зюзя
Шрифт:
— Прощаться будешь? Я его сейчас закопаю по нашему обычаю. Положено у нас так, у людей.
— Я знать. Когда человек нет — его копать глубоко. Дима объяснять.
— Понятно, — я взялся за лопату и первые комья земли упали в яму. Так, в полном молчании и закончил это не самое приятное дело. Наверное, нужно было произнести речь об умершем ну или хоть какие-то слова, однако меня хватило лишь на:
— Пусть земля тебе будет пухом. Крест завтра поставлю. Устал я.
Действительно, сил осталось только добраться до прорабки, глотнуть воды из фляжки и рухнуть на ступеньки у входа. Вот вроде бы и крепкий я мужик, и работы не боюсь, а вымотался. Зато дело хорошее сделал, может и зачтется на Страшном
Тетрадь… Точно, тетрадь! Вспомнил про неё наконец! Сейчас самое оно, чтением отвлечься. Прежде чем достать её из-за пазухи, осмотрелся. Вон тварь в травке на солнышке дремлет, положив голову на лапы, не беспокоится. Вон птицы поют, значит тоже в спокойствии пребывают. Ну и отлично.
Устроившись поудобнее, я открыл первую страницу…
… Здравствуй, я не знаю, как тебя зовут, да это для меня теперь и не важно… Если ты это читаешь, значит я уже мертв…
Глупое начало, согласен? Пробую по-другому. Раз у тебя в руках эта тетрадь, то значит моя питомица, скорее всего, всё-таки кого-то нашла. Надеюсь, ты уже обнаружил тушёнку и галеты. Если нет, то посмотри под койкой. Там оставался небольшой запас. Покушай. Вряд ли ты сыт. По близости нет магазинов, где можно прикупить что-нибудь вкусное. В банке спирт. Не бойся, чистый медицинский. Я так и не научился употреблять алкоголь, поэтому мне он был без надобности.
Не поверив такому счастью, я винтом вскочил, начисто забыв про больную ногу, и мгновенно оказался у кровати. Всё так и было. Не менее дюжины пыльных жестяных банок и одна стеклянная притаились в тёмном углу, а вон и пакет с галетами в выцветшей упаковке. Есть захотелось неимоверно, с утра же маковой росинки во рту не было. Нет, воздержусь. Вечером поем. Бездумно такое богатство расходовать глупо, надо насладиться каждой ложкой, каждой каплей мясного сока. И под пятьдесят грамм… Рот наполнился слюной, но это ничего. Потерплю, попредвкушаю. Спасибо тебе, мужик! Как есть спасибо!
В прекрасном расположении духа я вернулся обратно на ступеньки и продолжил чтение.
…Представляю, как ты удивился, повстречав говорящую собаку, во всяком случае я хочу верить в то, что вы встретились. Ничего, что я сразу на «ТЫ», ещё и обращаюсь в мужском роде? Никакой гендерной дискриминации, просто мне так удобней вести с тобой диалог. Именно диалог. Потому что когда я пишу эти строки, то почему-то кажется, что я тут не один. У меня есть собеседник, жилетка для плача, так сказать. Надеюсь, ты простишь полубезумного человека…
Итак, меня зовут Дмитрий Андреевич Караваев, но ты можешь обращаться ко мне просто по имени. Я был сотрудником одного полусекретного НИИ, изучавшего вопросы биологических мутаций. Хорошая, спокойная и интересная работа, за которую очень неплохо платили — мы же под курированием военных были. Именно из-за этого я и оказался здесь. Но обо всем по порядку.
После того, как у млекопитающих после небезызвестных тебе событий появился РАЗУМ и начались первые жертвы среди людей, все сотрудники в авральном порядке были мобилизованы и переведены на казарменное положение, то есть утрамбованы в институтскую гостиницу по восемь человек в номер без права выхода в город, ну разве что по спецпропускам от руководства.
Основная же задача, с пафосом на общем собрании поставленная перед нами, заключалась в поиске ответа на вопрос — как животные общаются между собой. Основываясь на поступающих данных (да, соответствующие органы тщательно отслеживали ситуацию с самого начала) нашему отделу поручили направление по установлению контакта со зверями и определению их уровня интеллекта. В закрепленный за нами блок институтского зверинца были доставлены несколько специально отловленных волков, а из какого-то бродячего цирка реквизированы два кота, старая болонка и коза.
С начала мы не знали, с чего начинать. Ни одна из известных методик, с таким успехом опробованная ранее на обезьянах и крысах, не работала. Все эти картинки, ассоциативные ряды и загорающиеся лампочки подопытными просто игнорировались. Они сидели в своих клетках, поглощали выданную пищу и только их глаза блестели от ненависти. Так продолжалось почти полтора месяца. И вот, как-то после очередной взбучки от руководства, где мне пришлось выслушать не мало нелестного о себе и коллегах, пришла идея обратиться в клуб собаководов. Было точно известно, что не все домашние питомцы покинули хозяев. Так почему бы не попробовать наладить контакт со свободным животным, на добровольной основе? Сказано — сделано. Я сообщил о желании провести такой эксперимент начальству, получил одобрение и при помощи силовиков чуть ли не в тот же день были проведены мероприятия по поиску животных, подходящих под установленные нашей инициативной группой критерии.
Ты прости, я тут совсем зарвался. Все пишу «Я», «Моя» — как будто один всё делал. На самом деле это не так. Нас было шестеро и твой покорный слуга играл в группе далеко не самую ведущую роль. Просто так удобней, да и не думаю, что тебе очень интересно, кто что кому сказал и сколько раз после этого поругались. Мы, учёные, как дети малые. Всё и всегда знаем лучше других, поголовно авторитарны и тщеславны. Да и завистливы через одного, чего скрывать. Каждый из нас норовил подслушать разговоры коллег из других научных групп и украсть какую-нибудь свежую идейку, чтобы потом с апломбом выложить её в своем кругу. Поэтому давай договоримся — я рассказываю тебе всё от первого лица, а ты, если захочешь, потом разберешься по лабораторным документам, кто был гений, а кто прозябал в глупости.
Ну, вроде бы объяснился, теперь к главному. Дня через три после беседы с руководством к нам попали Адольф и Ирма. Это были прекрасные доберманы-трёхлетки, мальчик и девочка с родословными, уходящими чуть ли не в сумрак веков. Взяли их из какого-то частного питомника, где они родились, выросли и прошли специальное обучение по охранной деятельности.
— Почему специальное? — спросил я тогда у доставившего к нам собак кинолога. Оказалось, что обоих четвероногих красавцев по заказу готовили для охраны усадьбы какого-то олигарха, а у того были специфические требования к собакам. Они должны были не подходить в присутствие хозяина к другим людям (наверное, чтобы пьяных гостей не пугать), обладать очень спокойным характером, уверенно работать в паре, естественно великолепно выполнять все команды и быть готовыми умереть за владельца по первому требованию. Были еще какие-то хотелки, но я не запомнил. Дело в том, что олигарх животных по неизвестной причине так и не забрал из питомника, а нового хозяина им не нашли. Как я понял, собаки вышли в крупную копеечку заводчикам и за так отдавать они были не готовы. Военные, думаю, их просто реквизировали.
И Адольф, и Ирма действительно отличались нордическим спокойствием и природной сообразительностью, полученный разум никак не сказался на их поведении и образе жизни. Мы даже не боялись выпускать их из вольеров побегать по институтскому двору, знали, что всё будет хорошо. Да и в выполнении поставленной задачи наметился прогресс. Помогли книги. Каждый день, по очереди, мы усаживались перед вольерами и по два, а иногда и три часа читали вслух. Сначала медленно, чётко проговаривая все буквы, потом быстрее. Как маленьким детям. Начинали с «Репки», «Колобка» и «Курочки Рябы», постепенно пришли к Незнайке и Гарри Поттеру. Слушали чтение все наши подопечные, но собаки проявляли интерес и откровенно радовались, узнавая продолжение занимательной истории, остальные по-прежнему хранили отрешённое спокойствие.