. 'Акула пера в мире Файролла-9' 'Право выбора'

Васильев Андрей А.

— Ну, вот и мы! — пробасил Дед Мороз и потряс в воздухе перевитым мишурой посохом — Заждались?

Народ бодро отозвался, что мол 'А то', 'Само собой' и 'Не то слово'.

— Молодцы — продолжил новогодний волшебник, но я дальше слушать не стал — ничего нового я тут не увижу. Все те же конкурсы, все те же шутки и вопрос только в градусе пошлости последних. В смысле — ограничится дедушка карандашом с веревочкой и бутылкой или же дойдёт до бананов и презервативов.

Мне куда интереснее было блюдо с бутербродами, которое я заприметил на стойке бара. Вроде, как

и с колбасой там есть, и с рыбой. Аккуратненькие, в пленочку затянутые и много их…

— Киф — меня взяли за локоток и повернули к себе. Это был Азов — Пошли.

— Куда? — я повернул голову к харчам и сглотнул слюну — И зачем?

— Наверх, приятель, наверх — пояснил безопасник — Старик собирает узкий круг, по традиции. И ты тоже приглашен.

— А я? — с беспокойством спросила Вика. уж не знаю, что ее больше волновало — то, что ее не пригласили или наоборот, что позвали.

— Это мужские посиделки — важно сообщил ей Азов — Уж извини. Ты вон, с народом повеселись пока.

К Деду Морозу и Снегурочке тем временем присоединились два клоуна, у одного в руках была гроздь бананов.

— Но не в этом конкурсе — попросил я ее — Очень тебя прошу. И дождись меня здесь. Или позвони, если пойдешь домой, это как вариант. Илья Палыч, можно я один бутер на дорожку зацеплю, а?

— Валяй — разрешил Азов, дождался пока я, урча, вцеплюсь зубами в колбасу и пошагал к лифтам.

Я, жуя на ходу, поспешил за ним.

Глава пятнадцатая

в которой наконец-то праздник подходит к концу

— Надо было два бутерброда взять — растроенно сказал я Азову, стряхивая с пиджака крошки прямо на пол лифта — Только аппетит раздразнил.

— Странный ты человек, Никифоров — задумчиво сказал Азов, глядя на меня — Все пьют — ты ешь. Все наверх рвутся, локтями друг друга расталкивают — тебе это, такое ощущение, напрочь ненужно. Землю тебе подарили, с домом, с подсобными помещениями — так ты даже не созволил туда хотя бы раз доехать, глянуть, что к чему, я уж молчу об официальном оформлении бумаг. Иногда я даже думаю — ты вообще от мира сего?

— От мира, от мира. Да и был я там один раз — заверил я его — Просто на все, что вы перечислили, ну, кроме пьянства, время нужно и свобода перемещения. А где я все это возьму? Сами же за горло берете, результатов требуете, да еще и под замок посадили.

— Это мера временная, но необходимая — отозвался Азов — Понимать должен.

— Понимаю — согласился с ним я — Я ж слова не сказал, вы сами начали. И еще — я искренне рад, что вы вернулись. Мне этот Эдвард… Ну, не очень, в общем. Хороший, по сути, мужик, но какой-то замороженный, снулый, как рыба без воды.

— Не врешь — по-моему удивился Азов, глядя мне в глаза — Даже странно.

— А чего мне врать? — изумился я — Говорю, как есть. Я парень честный, искренний.

— Ну да, ну да — покивал Азов — Скажи мне, честный, искренний — про Иеремию кто разговор завел? А именно о том, что с ним встретиться надо.

Я почесал затылок — вроде было недавно, а поди, вспомни.

— Да я сам, наверное — уверенности

в моем голосе не было — Там как было — я Зимину письмо от Еремы отдал, он почитал его и забрал себе. А потом сказал, что надо повстречаться, хуже, мол, не будет. Ну, на третье число и назначили встречу. А чего, что-то не так? Я Ереме этому еще не звонил, все запросто можно в другую сторону повернуть. Да и не рвусь я на эту встречу. И в Касимов тоже очень не рвусь. Ну прямо так не рвусь, что даже могу не кушать!

К слову — вот кто меня спасет!

— В Касимов свой езжай, нечего девочку расстраивать — немедленно разбил мои надежды безопасник — Да и польза в этом есть — тебе передохнуть надо маленько, выглядишь ты не ахти. Бледный ты какой-то стал.

— От работы кони дохнут — угрюмо ответил я ему. Чего веселиться — только ведь обрадовался, подумал, что вывернулся — Тут сбледнешь с лица.

— Кстати — странно, ты час назад, когда водку хлестал, нормальный был — лифт остановился и открыл двери, но Азов не обратил на это внимания. Он неожиданно ухватил меня за подбородок своими очень крепкими и холодными пальцами и задрал мою голову вверх — Вот тебе и раз. Ты с кем волохался, ущербный?

— Ни с кем — пробормотал я, говорить с зафиксированной нижней челюстью было неудобно — Только с Викой, если вы про то, о чем я подумал. И не сегодня.

— Твою мать, на неделю отъехал — Азов был явно зол — Развели в головном здании, понимаешь…

— Приехали — подбородку было больно — Выходить надо.

— Потом поговорим еще — пригрозил Азов и вышел из лифта.

Интересно, что он имел в виду? Впрочем, чего тень на плетень наводить — речь сто процентов о Дашке шла, про нее он спрашивал. Это что же он такое на моей шее углядел, что так разозлился? Явно не засос, мне бы Лика о нем сказала, я же у нее специально спрашивал. Засос и помада на мужике — они как прыщ на лице молоденькой девушки, их сразу видно, издалека, прячь, не прячь.

А если это ни то и ни другое — то что? И как это связано с тем, что у меня там, в этом тряпочно-ведерном закутке просто башню снесло, как у девятиклассника при виде голой соседки? А то, что это все взаимосвязано — не сомневаюсь.

— Чего встал? — шикнул на меня Азов и трижды ударил костяшками пальцев по высоченной желтой двери, которая сразу же распахнулась, как бы приглашая нас входить внутрь.

А здесь с моего прошлого визита ничего не изменилось — все тот же полумрак, все тот же уют и кружащий голову запах — апельсина и еще чего-то неуловимо знакомого, чего-то из детства. Ваниль? Кардамон? Персики? Не могу понять.

— А, вот и неразлучная парочка друзей! — Старик сидел за своим столом, он уже снял пиджак, и его белоснежная сорочка ярко выделялась в полумгле кабинета — Что, дружок, скучал по Илье? Ну, давай, как на духу.

Зимин и Валяев, сидящие за небольшим столиком, уставленным скромными, но явно вкусными закусками, бледные и напряженные, синхронно повернули ко мне головы, ожидая ответа. Лица Старика я не видел, оно расплывалось в глазах, да и полумрак был сильнее, чем мне показалось сначала.