...И в трещинах зеркальный круг
Шрифт:
2
Едва мисс Марпл обосновалась в своем любимом кресле около окна, явилась миссис Бэнтри. Она слегка запыхалась.
– Мне нужно многое вам рассказать, Джейн.
– Насчет приема? – спросила мисс Найт. – Вы были вчера на приеме, да? Я и сама заглянула туда ненадолго, днем. В чайной палатке яблоку негде было упасть. Народищу собралось – жуть! А вот на Марину Грегг поглядеть не удалось, это, конечно, обидно. – Она смела со стола невидимую пылинку, бодро заявила: – Вы, конечно, хотите немножко посплетничать. – И вышла из комнаты.
– По-моему, она
– Про вчерашнюю смерть?
– Вам всегда все известно, – поразилась миссис Бэнтри. – Но откуда, ума не приложу.
– Полно вам, дорогая моя. Откуда всем все становится известно? Рассказала моя поденщица, Черри Бейкер. А мясник, наверное, сейчас просвещает мисс Найт.
– И что вы об этом думаете? – спросила миссис Бэнтри.
– О чем?
– Перестаньте, Джейн, вы прекрасно меня понимаете. Эта женщина, как ее звали…
– Хитер Бэдкок.
– Она приезжает на прием полная жизни, в отличном настроении. Я это видела своими глазами. А через четверть часа садится на стул, говорит, что ей нездоровится, хватает ртом воздух и умирает. Что вы думаете об этом?
– Ну, с выводами спешить не стоит, – сказала мисс Марпл. – Хотелось бы знать, что об этом думает врач.
Миссис Бэнтри кивнула.
– Будет дознание и вскрытие, – сообщила она. – Из этого уже ясно, что они об этом думают, правда?
– Не обязательно. Внезапно заболеть и скончаться может любой – для того и вскрытие, чтобы определить причину смерти.
– Нет, здесь нечто большее, – сказала миссис Бэнтри.
– С чего вы взяли?
– Доктор Сэндфорд, вернувшись домой, позвонил в полицию.
– Кто вам это сказал? – с живейшим интересом спросила мисс Марпл.
– Старый Бриггс. Вернее, мне он об этом не сказал. Вы ведь знаете, под вечер он заглядывает к доктору Сэндфорду навести порядок в его саду, так вот, он что-то там стриг неподалеку от окна кабинета и слышал, как доктор звонил в полицейский участок в Мач-Бенэм. Бриггс рассказал своей дочке, та обмолвилась почтальонше, а уж почтальонша принесла эту новость мне.
Мисс Марпл улыбнулась.
– Понятно, – сказала она. – Кое в чем наша Сент-Мэри-Мид совсем не изменилась.
– Во всяком случае, местное агентство новостей как работало, так и работает. Хорошо, Джейн, так что все-таки вы об этом думаете?
– Первым, конечно, приходит в голову муж, – как бы рассуждая вслух, произнесла мисс Марпл. – Он там был?
– Был. Едва ли это самоубийство.
– Только не самоубийство, – решительно отринула эту версию мисс Марпл. – Она не из таких.
– Как вы с ней познакомились, Джейн?
– Познакомилась… Пошла прогуляться к Новым Домам и упала прямо возле ее двери. Она была сама доброта. Очень добрая женщина.
– А ее мужа видели? Он похож на человека, способного ее отравить? Ну, вы же понимаете, – продолжала миссис Бэнтри, когда мисс Марпл всплеснула руками, как бы протестуя. – Он вам напомнил, скажем, майора Смита или Берги Джонса, еще кого-нибудь, кто отравил жену или, по крайней мере, пытался?
– Нет, – ответила мисс Марпл. – Он мне вообще никого не напомнил.
– Кто? Миссис Бэдкок?
– Да, – сказала мисс Марпл. – Она напомнила мне некую Элисон Уайлд.
– И кто же эта Элисон Уайлд?
– Она не имела ни малейшего представления о том, – медленно начала мисс Марпл, – по каким законам живет мир. Какие люди его населяют. Она о них просто никогда не думала. И стало быть, не могла от них и от мира защититься.
– Что-то я вас совсем не понимаю, – призналась миссис Бэнтри.
– Точно и не объяснишь, – извиняющимся тоном сказала мисс Марпл. – Тут дело в эгоцентризме, при этом совсем не обязательно быть эгоистом. Среди таких людей встречаются и добрые, и бескорыстные, и даже заботливые. Но Элисон Уайлд и ей подобные буквально не ведают, что творят. А стало быть, и не ведают, что с ними может случиться.
– А пояснее все-таки нельзя? – попросила миссис Бэнтри.
– Сейчас, попробую на примере. На вымышленном, на самом деле ничего такого не было.
– Давайте, – приготовилась слушать миссис Бэнтри.
– Ну, допустим, вы пришли в магазин, а у хозяйки есть сын, такой, из малолетних преступников, промышляет неизвестно чем, и вы это знаете. И вот он сидит и слушает, как вы рассказываете его матери, что в доме вы держите деньги или, скажем, фамильное серебро с драгоценностями. Зачем-то добавляете, в какое время вас не бывает дома. И даже – что никогда не запираете дверь. А потом говорите – сегодня вечером вы куда-то уходите. Понимаете? Вас интересует лишь ваша собственная персона, лишь то, что важно лично для вас. Так вот, в этот вечер вы, что-то забыв, неожиданно возвращаетесь домой, а там орудует этот негодяй мальчишка, и вы застаете его на месте преступления, он оборачивается – и бух вас по голове.
– В наши дни такое может случиться почти с кем угодно, – заметила миссис Бэнтри.
– Не совсем, – возразила мисс Марпл. – У большинства людей есть предохранительный инстинкт. Они понимают: в присутствии посторонних или просто людей, имеющих известную репутацию, кое-чего говорить или делать нельзя. Но, как я уже сказала, Элисон Уайлд всегда думала только о себе… Такие, как она, расскажут тебе, что они делали, что видели, что чувствовали и слышали. А что слышали или чувствовали другие – это их не интересует. Жизнь для них – это улица с односторонним движением, улица, по которой идут они. А другие для них… все равно что обои на стене. – После паузы она добавила: – Хитер Бэдкок, мне кажется, была именно такая.
– Вы считаете, – внесла ясность миссис Бэнтри, – что она была из тех, кто может влезть в чужие дела, даже об этом не подозревая?
– И не чувствуя никакой опасности, – добавила мисс Марпл. – Я просто не вижу другой причины, по какой ее могли убить. Если, разумеется, – продолжила она, – мы правильно считаем, что это именно убийство.
– А если она кого-нибудь шантажировала? – предположила миссис Бэнтри.
– Ну нет. – Эти слова мисс Марпл прозвучали с уверенностью. – Женщина она была добрая, хорошая. И совершить что-то подобное просто не могла. Да и вообще, – добавила она с легкой досадой, – вся эта история какая-то неправдоподобная. Скорее можно подумать, что…