...Имя сей звезде Чернобыль
Шрифт:
Кто знает, с чего начнется то решит/ельное/ движ/ение/, к/отор/ое… с какого ручейка, м.б., с этого?
Эти викинги XX века, викинги движ/ения/ за мир, к/отор/ые в те годы увлекли за собой полконтин/ента/, хочется верить, что и сегодня это вам удастся.
…Последний раз мы видели в России, Белор/уссии/ викингов в 1982 г. — это были прекрасные викинги, женщины и мужчины с транспарантами: «Нет ядер/ному/ оружию на Западе и Востоке».
Через Ленингр/ад/, Москву, Смол/енск/ — конечная точка Минск. Потом был Марш на Хатынь, к несуществ/ующей/деревне, где покоится
Тогда был лозунг: Нет бомбе на земле, сегодня — и в космосе.
История знала немало обманов, вел/иких/ обманов и самообманов.
Но те могли загубить чью-то власть, какое-то госуд/арство/ и даже племя. Этот обман — о противоядер/ном/ щите — способен уничтожить само человечество.
Конечно же, и это чувство не только народов и стран, против к/отор/ых направл/ен/ этот стреляющий щит, но и всех независимых крупнейших ученых и деят/елей/ культуры.
Но в этом обмане, грубом и бессовестном, есть элемент самообмана.
Неужели те страны, те правительства, ученые, промышленники, к/отор/ые готовы принимать участие в СОИ [154] , не осознают, что, создав эту систему, люди окончат/ельно/ отдадут свою жизнь, судьбу в руки роботов, компьютеров. Любой срыв в этой сложнейшей системе, а он неизбежен, и человечество сгорит в огне ядерном.
Так неужто корысть, глупость, инертность победят человечество/, склонность — вот такой — ой дождик, как сегодня, считать препятствием, препоной для общего дела.
154
СОИ — космическая противоракетная система США.
Но ведь вы пришли, многие придут завтра в ряды сторонников мира.
Планета была свидетелем в нач/але/ 80-х гг., когда марши мира, тронувшись со Скандин/авского/ полуострова, прошли-прокатились освеж/ающей/ спасит/ельной/ волной по всей Европе, по всему миру
Что ж, планета, вас снова ждет, прекрасные викинги, ждет Европа, ждет Америка — вы двинетесь, и все двинутся, как было в 1981-84 гг.
Спасибо, что вы есть и что вы такие честные, чистые, бескорыстные, думаете обо всех, за всех, вы со всеми.
Надо, надо, нужен еще один поступок, шаг, чем бы ни окончилось!
«Известия» от 23 авг. 86 г. В. Астафьев: «Протестует память минувшей войны».
«Если требуется погубить мир и человечество ради доказательства неоспоримости своей системы, умереть, доказывая чистоту и высоту идей, то зачем они, эти идеи, системы, мировоззрения, поставившие мир на край гибели? Кому они будут нужны?»
Модель: две мчащиеся навстречу друг другу машины. Кто свернет? И вот свернули, даже остановились (мораторий), а те всё равно мчатся и норовят в лоб — напугать: сворачивай в канаву, «на пепелище, на свалку истории».
Роман-трагедия. Вот так выразилась ядер/ная/ тема у Айтматова/. [«Плаха»].
Мука, что мы никого не осиротим, т. е. исчезнем и не оставим даже сожаления.
— Ну, м.б., вселенная будет жалеть.
Какое это было счастье кого-то осиротить. Знать, что твой уход — это кто-то остался, кого-то осиротили…
Впереди кино (военного) идет и прошла литература — всё более документальная, всё более антивоенная.
Парадоксальность развития: чем дальше, тем лучше вспоминает лит/ература/. Как это было. И как это бывает. Нам, напр/имер/, показался (это гов/орю/ ради наглядности, чтобы вам яснее было), что [американский фильм] «День спустя» имеет недостатки не потому, что авторы не могли представить во всем ужасе ядер/ную/ войну (никто не может это), а недостаточно помнят прошлую. В народ/ной/ памяти ее нет.
В нашей — даже слишком.
И второе, в чем парадоксальность. Отчего антивоен/ный/ пафос рос всё время. Всё острее «видели» будущую катастрофу.
Из этого «Иди и см/отри/». Хотя тут нет никаких прямых ассоциаций с ядер/ной/ войной, но фильм и об этом. Ибо Бел/оруссия/ — это ядер/ная/ война (по результату) обыч/ными/ средствами. Один амер/иканский/ журн/алист/ побывав в Хатыни… представил ядер/ную/ войну, пронесш/уюся/ над США — как эквивалент того, что пережила Бел/оруссия/.
Альберт Швейцер [155] : Если мы согласимся с возможн/остью/ применить ядерн/ое/ оружие, мы перест/анем/ быть цивилиз/ованными/ людьми.
155
Швейцер Альберт — немецкий теолог, философ, врач. Лауреат Нобелевской премии мира. В1957 г. выступил с «Обращением к человечеству», в котором призван прекратить испытания ядерного оружия.
Я сказал бы: станем фашистами (бытовыми).
Что это такое — быт/овой/ фаш/ист/?
В Нюрнберге смотрели с ужасом непонимания. Этот готов был убить 30 млн.!
Ну, сколько сегодня среди обык/новенных/ людей, кто готов и 200, и 300, и млрд. убить — мысленно.
— Сбросим, чтобы не дать им сбросить! В этом контексте я расцениваю фильмы такие, как «Рэмбо», «Рокки».
…Задача: чтобы война, военное занятие людей, убийство вызывали отвращение в зрителе. Вся жестокость [в фильме «Иди и смотри»] — чтобы вызвать отвращение к кровопролитию.
Физики сделали бомбу, политики ее быстро приспос/обили/ к своим делам. И когда поняли, что это такое. Мы сделали работу за дьявола!
Сегодня уже политикам приходится часто это повторять, когда понимают; что такое оружие ядер/ное/. Мы сделали раб/оту/ за дьявола!
Война и лит/ература/: проблемы нового мышления. У каждого народа, страны — свои проблемы. Но и их решение — из общего положения. Нет безопасности для себя. Нет чистого воздуха — для себя. И чистой воды… И… И…
Смертность человечества — соверш/енно/ иное мирочувствование.
…И яснее стало чувство: не только физики-химики, но и мы, гуманитарии, ответств/енны/, как используют нас.
Сегодня это: старое мышление — это не личный изъян, это — вина за содействие силам, актив/ным/ или инертным, волокущим мир в пропасть.
Вот так хочу поставить вопрос: вина!
В политике: безопасность лишь для себя — опас/ная/ иллюзия.
В социал/ьных/ науках: история для себя, для своей системы и отриц/ание/ будущего для других.