04-Версии истории (Сборник)
Шрифт:
Я ответил ему ободряющим взглядом: не роняй слюни, парень, я не дятел. Поймет, не поймет — его дело. Должно быть, понял, потому что опять порозовел, когда уходил, пятясь за автоматы.
Утром будильник поднял меня в половине шестого. Космолет уже сел — шла стыковка со шлюзом вокзала. Штаны и рубаха на «молниях» отняли не больше минуты. Столько же — ботинки с противопесчаной наслойкой: песок здесь, как ржавчина железо, разъедает любую кожу. Пластиковые подошвы делали шаги бесшумными, и полицейский, спешивший к панели, где включался механизм заградительных решеток на лестницах, меня не услышал. Резкий удар ребром ладони по шее, чуть пониже затылка, выбил из него дух по крайней мере на четверть часа.
Я присоединился к толпе незаметно — при таких мерах предосторожности полицейские даже не предполагали присутствия постороннего. А посторонний в это время уже смешался с людьми, теснившимися на дорожке. Не было среди них ни юнцов, ни пожилых — все среднего возраста, от двадцати пяти до сорока, кое-как одетые, в заштопанных куртках и потертых штанах, они, однако, не производили впечатления хилых и заморенных: набирали их, должно быть, по росту и ширине плеч. Я огляделся и толкнул соседа с русой бородкой до ушей, давно уже не стриженной.
— Откуда, приятель?
— С юга.
— А здесь куда?
— В Лоусон, как и все. А ты? — Он пристально оглядел меня с ног до головы — мои «противопесчаные» ботинки явно смутили его. — Я что-то не припомню тебя на посадке.
У Лоусона собственный космопорт, принимающий транспорты прямо с Планеты. Значит, эти летели по трассе Луна — Вторая Планета.
— А я на Луне сел, — сказал я как можно небрежнее. — В СВК — два.
— Значит, в командиры? За назначением? — В его тоне прозвучала нотка отчуждения.
Я поспешил убрать ее.
— Оставь, парень. Просто увильнуть хочу.
— От чего?
— От рудников.
— Работа везде работа, — пожал он плечами, — в скафандрах или без. Дышать дают, заправку тоже.
Вербовщики, понятно, осторожничают. Полная секретность и прямой обман.
— Ты хоть знаешь, что добывать будешь? Медь или золото?
— Говорят, какой-то редкий цветной металл. На Планете его нет.
— Не люблю цветных металлов, — поморщился я. — Возня с ними. Может, что полегче найду.
— Не ты найдешь, а тебя найдут. Через час перекличка, чудак. Зачитают список по радио. Не откликнешься — щупом найдут. Есть у них такой приборчик.
— За час многое может случиться, а пока закусим. Чабби Лайк, — представился я.
— Айк Стивенс.
Мы весело сцепились ладонями и двинулись в бар. Полупустой вчера, сейчас он был переполнен. За каждым столиком гудели длинноногие парни, запивая сосиски тэйлом. Я был не совсем уверен, что сосиски произошли не от песчаного суслика, а тэйл не из местной синюхи. Но Айка больше интересовали кнопки: «Целая азбука — запутаешься». «Нехитрая азбука, все обозначено. Жми и глотай». И мы глотали и жали — он самозабвенно, а я с оглядкой: не случится ли что поблизости. И случилось. Голос по радио объявил: «Спокойно. С мест не сходить. Проверка». Одновременно вошли полицейские и явно высший чин — в штатском. Я услышал вопрос и ответ: «Имя?» — «Мэллори». Взгляд в карточку с увеличительной линзой и тот же вопрос к следующему. Искали, видимо, меня — кого же еще? Мысленно подсчитал, что до нас они доберутся не раньше чем через четверть часа, и шепнул Айку:
— Не обращай внимания. Возись с кнопками. А меня уже нет. Ухожу.
— Куда?!
— Тише, черт! Найду тебя в Лоусоне, если что.
Я подтянулся на руках, опираясь на стойку, и мгновенно перебросил тело через панель с кнопками. Я еще тогда, когда пятился за автоматами техник, приметил служебный вход.
Что
— Откуда?
— Из двадцать первого.
— Сколько дней в космопорте?
— Полтора с нынешним утром.
— Из-за чего задерживаешься?
— Въездная виза. Должны передать по видео из СВК — два.
— Почему разгуливаешь?
— Искал техника. Не работает кофеварка.
— Не выходи в течение часа. Не то… — Он выразительно помахал электродубинкой.
— Будьте спокойны, господа.
Ушли. Вероятно, не ведали, что именно я на втором этаже нокаутировал их коллегу.
Глава 17,
о первых шагах Лайка под куполом СВК — два
Я сидел в номере, как говорится, навострив уши, все время ожидая стука в дверь или жужжания дверного зуммера. Но ни стука, ни жужжания не последовало. Полицейские в баре, пересчитав перваков, должно быть, успокоились, а их коллега, сбитый мной, вероятно, даже не смог объяснить причины обморока.
В куске красной пустыни, вырезанном окном-фильтром, песчаные вихри еще бушевали, но уже с меньшей силой, позволяя отчетливо разглядеть огромную серебристую «песчанку», соединенную стыковочным туннелем со шлюзом вокзала. На этот раз черепаха была искряще-матовой и нигде не прозрачной: импортеры перваков явно оберегали их от невеселых путевых впечатлений. Пассажиров видно не было: должно быть, их уже согнали на корабль после проверки, потому что «песчанка» расстыковалась и, убрав лапы, поплыла к пыльно-лиловому горизонту.
Я вытянулся в кресле и зевнул, а через час меня разбудили. Розовощекий сержант Лири радостно сообщил, что моя въездная виза уже с утра находится в сервис-бюро, а специально посланный за мной «карманный» кораблик уже дожидается на выходе.
Лири помогал мне укладывать чемоданы с такой назойливой и неумелой готовностью и с такой поспешностью поволок их к выходу, что я тут же почувствовал дружескую руку Джина Факетти. Она чувствовалась и вокошке сервис-бюро, где мне вручили заветную визу и предупредительно сообщили, что все счета мои в космовокзале уже оплачены, а у выхода служебного шлюза меня уже поджидала совсем крохотная «песчанка», похожая на детскую игрушку из прозрачной пленки. Водителя в этой четырехместной «игрушке» не было, но старый космик Лайк не растерялся бы перед скромной панелью управления. Не растерялся и я. Указатель направления уже стоял на словах «СВК — два», кислород автоматически поступал в кабину, и мне оставалось лишь нажать рычажок «воздушной подушки».
«Песчанка», подняв тучу пыли, подпрыгнула и понеслась в кирпичную даль. Ветер смыл облако, превратив его в шлейф, и даль открылась. Красно-рыжая, будто утрамбованная катками пустыня, клочья голубоватой травы, чугунно-синие заросли колючих кустарников и — ни лужицы, ни озерка прозрачной воды между ними, только лиловые полосы зыбучих песков, которые, по словам румяного техника, заменяли здесь и крематорий и кладбище. Иногда преграждали путь стены гигантских кратеров, удивительно похожих на лунные, но моя «песчанка» проворно объезжала их, уклоняясь в сторону на добрую сотню километров. Страшновато — кто спорит, но то был ландшафт, где мне надлежало прожить неделю, а может быть, и месяцы, и я цепко вглядывался в двухцветную близь и даль. Рулевое управление в машине было, но она управлялась автоводителем и ни разу не ошиблась, педантично объезжая все препятствия, которые не могла перепрыгнуть.