04.1912
Шрифт:
Лиззи аккуратно приподняла ногу. Покалывание сразу стало холодным, и Лиззи замерла снова, опустившись на всю стопу. Миссис Коллиер теперь дышала ровно, глубоко. Марджери чуть слышно посапывала носом в своём коконе из одеял.
Лиззи перевела дух. Новый шаг дался ей легче. Невидимые оковы, прижимавшие её к постели в течение этих двух дней, слабели, их вес становился меньше и меньше, пока, наконец, Лиззи совсем не стряхнула их и не зашагала быстро, упруго и решительно. Огонь, полыхавший в груди, придавал ей сил. Перед Лиззи не было никаких преград, кроме тех, что могло создать воображение.
В коридоре — совсем простеньком, узком и пустынном, не таком фешенебельном, просторном, светлом, как на «Титанике», Лиззи повстречала лишь одного мужчину, который стоял к ней спиной. Лиззи просочилась за порог, точно привидение: если бы она тронула хоть одну половицу, если бы зацепилась за дверную ручку или не вовремя чихнула, миссис Коллиер тут же проснулась бы. Но Лиззи сумела выйти совершенно бесшумно, и ничто не потревожило чуткий сон её опекунши.
Едва очутившись за порогом, Лиззи прислонилась к стене и радостно перевела дух. Каждый шаг по-прежнему был для неё трудным, словно ноги, на которых она передвигалась, были прежде чужими, словно эти ноги ей пришили впопыхах. Мужчина в коридоре, казалось, над чем-то сурово размышлял. Лиззи подошла к нему и аккуратно тронула его за руку. Мужчина тут же обернулся.
«Мне нужен мистер Лоу», — неуклюже попыталась объяснить Лиззи на пальцах.
Мужчина удивлённо вскинул брови.
— Простите?
Лиззи устало вздохнула. Она торопливо показала над головой моряцкую фуражку и для верности, сложив пальцы трубочкой, изобразила свисток. Утомлённое лицо мужчины просветлело.
— Тебе нужны офицеры?
Лиззи увесисто кивнула.
— Офицеры «Карпатии»? — уточнил мужчина.
Лиззи тут же мотнула головой.
— Офицеры «Титаника», — уверенно сказал он.
Лиззи опять кивнула.
— Боюсь, тебе туда нельзя, малышка, — вздохнул мужчина, — послушай, разве тебе стоит туда ходить? Они ужасно заняты. Возвращайся-ка ты лучше в постель и отдохни.
Лиззи сдавила его запястья так, что приклеенная к лицу джентльмена улыбка потускнела, а затем и вовсе пропала.
— Прошу, будь аккуратнее! — в его возвысившемся голосе прозвучало раздражения. — Смею заметить, сейчас мне было неприятно.
Лиззи хмыкнула и закатила глаза. Она выпустила одну руку несговорчивого собеседника, а другой снова изобразила жалкие остатки фуражки, свисток и отчаянно замахала у своего носа, стараясь показать, что дело срочное.
— Прошу прощения, — обессиленно выдохнул джентльмен, — я тебя не понимаю, малышка. Пожалуйста, ложись спать. Завтра займётся новый день, и все твои проблемы…
Лиззи сердито выпустила воздух из лёгких и отпустила другое запястье несговорчивого джентльмена. Действительно, он был для неё сейчас совершенно бесполезен. Лиззи решительно развернулась и зашагала прочь — туда, куда влекли её инстинкт и слабые нотки морской свежести, которые пробуждали в сердце не ужас — нет, они пробуждали нетерпеливую радость, как будто она возвращалась домой.
На палубе «Карпатии» было темно и холодно. Едва выбравшись, Лиззи тут же обхватила себя за плечи, и дрожь пронзила всё её тело. На неуклюжих ватных ногах она проковыляла вперёд — к борту, который тускло поблескивал металлом прямо перед нею. Обеими руками Лиззи вцепилась в ограждение и замерла. Холод клубился кругом, точно голодный страшный зверь. Океан покачивался под ними — как и в ту ночь. Чёрная, гладкая, спокойная вода окружала её. И, если бы она не оборачивалась и не смотрела за спину, может быть, она поверила бы даже, что «Титаник» и не думал тонуть, что они по-прежнему плывут старым курсом и вот-вот прибудут в Америку.
Поэтому Лиззи и глядела вдаль, пока слёзы не потекли у неё из глаз. Океан был тем же, и небо было тем же — точно такие же воды блестели под судами, ходившими по Атлантике за сотни лет до «Титаника», а небо светило ещё далёким прародителям всех людей на земле, кем эти прародители ни были бы. Только корабль был другой: старая, видавшая виды, потрёпанная и перегруженная «Карпатия», лишённая роскошных салонов, где не стояло гигантское фортепиано, где не было вычурной парадной лестницы, потолков в лепнине и корта для игры в сквош. На «Карпатии» всего этого не было, зато хватало шлюпок, биноклей и сигнальных ракет нужного цвета. Поэтому «Карпатия» спокойно шла по океану, а «Титаник» покоился на самом его дне вместе с телами своих неудачливых пассажиров.
Лиззи отчаянно растёрла щёки и оторвала тело от леерного ограждения. Инстинкт тащил её туда, где должен был находиться капитанский мостик. Слабый электрический свет полосами прочерчивал ей дорогу, и он не дрожал, как неверное сияние фонарей, от капризов океанического ветра. На «Карпатии» было тихо и пустынно. Лишь вдалеке Лиззи углядела две тёмные фигурки: любители поздних прогулок смотрели в воду и о чём-то разговаривали. Лиззи пробиралась к мостику, как разведчица, и огромный корабль начинал казаться ей запутанным древним лабиринтом.
Напротив Лиззи приоткрылась дверь. Она едва успела отшатнуться, когда к ней навстречу вышел усталого вида человек в фуражке. Человек сразу же остановился и изучающе взглянул на неё.
— Что ты тут делаешь? — удивился он. — Ступай в свою каюту, девочка!
Лиззи отрицательно покачала головой и опять изобразила фуражку. Человек изумленно приподнял брови.
— Что ты хочешь сказать? Возвращайся к родителям!
Лиззи опять сердито потрясла головой и поставила у себя перед носом крест.
— Ты не можешь говорить? — предположил человек.
Лиззи весомо кивнула и перевела на него выжидающий взгляд.
— Ступай к родителям, — приказал он ей, — уже поздно. Тебе нельзя здесь находиться.
Лиззи покачала головой и замерла неподвижно. Затем она решительно выставила перед носом крест из собственных же рук, и в глазах её собеседника мелькнула тень зарождающегося понимания.
— У тебя нет родителей? — догадался человек.
Лиззи кивнула.
— Опекуны?
Лиззи снова поставила крест. В глазах человека блеснуло понимание.