04.1912
Шрифт:
— Ты — пассажирка «Титаника»?
Лиззи утвердительно покивала.
— Ступай и отдохни, — распорядился человек, — а утром будем разбираться.
Лиззи отчаянно затрясла головой и опять показала над головой фуражку, изобразила свисток и стала жать самой себе руку.
— Тебе нужен кто-то из экипажа? Обратись к стюарду…
Лиззи покачала головой и настойчиво изобразила фуражку.
— Это кто-то из команды «Карпатии»?
Лиззи опять выставила перед собой крест.
— Тебе нужен моряк с «Титаника»? — догадался усталый человек.
Лиззи покивала.
— Кто это?
Лиззи негромко хлопнула в ладоши.
— Это сигнал к вниманию? — предположил человек.
Лиззи кивнула.
— Продолжай, — подбодрил он её, — я очень внимателен.
Лиззи растянула большой и указательный пальцы почти под прямым углом. Человек аккуратно поинтересовался:
— Это буква?
Лиззи быстро покивала.
— Это буква L? — продолжал спрашивать он.
Лиззи снова кивнула.
— Это буква имени?
Лиззи отрицательно помотала головой. Человек понимающе пробормотал:
— Стало быть, фамилия, — и Лиззи старательно кивнула.
Человек подошёл к ней ближе и, плавно взяв за плечи, провёл в круг электрического света. Сам он стоял в тени прямо напротив неё, и его глаза казались ей огромными тёмными пещерами, в которых слабо поблескивали драгоценные жемчуга и алмазы.
— Значит, тебе нужен человек с «Титаника» по фамилии, которая начинается на букву L, — сказал человек и покивал, — продолжай.
Лиззи снова соединила большой и указательный пальцы — получилось нечто вроде дырки от бублика неправильной формы. Человек пробормотал:
— Так, теперь O…
Лиззи уверенно кивнула. Теперь ей пришлось задействовать обе руки. Онемевшие от холода, те с трудом её слушались, когда она снова показала почти прямые углы с помощью большого и указательного пальцев и соединила большие друг с другом. Человек, с которым она говорила, оказался догадливым: он сразу же сказал:
— Ага, W… Пока получается L — O — W… Продолжай.
Последняя буква этой фамилии была наиболее трудна в изображении. Лиззи призадумалась на пару мгновений, прежде чем сообразила, как её показать. Несомненно, тот огонь, что бурлил у неё в груди, помогал её сознанию генерировать идеи — если бы только они остались на «Титанике», если бы только ничего этого не случилось, едва ли Лиззи додумалась бы до этого. Наконец, она снова растянула указательный и большой пальцы левой руки, согнула средний, так что тот очутился на уровне середины указательного пальца, и сверху, как крышку, уместила указательный палец правой руки.
Моряк напротив неё понимающе протянул:
— E…
Лиззи кивнула. Человек выжидающе посмотрел на неё.
— Это всё?
Лиззи опять покачала головой.
— Стало быть, тебе нужен человек по фамилии L — O — W — E… — медленно произнёс моряк. — Лоу… Ты хочешь увидеть пятого офицера «Титаника» Лоу?
Лиззи решительно и быстро кивнула. Моряк вздохнул и положил руку к ней на плечо — Лиззи даже не попыталась отстраниться.
— Послушай-ка меня, — сказал он мягко, — Лоу сейчас отдыхает. Не могу ведь я сказать тебе, где, чтобы ты ворвалась к нему посреди ночи?
Лиззи возмущённо надула губы.
— Да, понимаю, ты девочка разумная, но нечего тебе делать в каюте Лоу глухой ночью, — спокойно сказал ей моряк и опять похлопал её по плечу. — Ступай. Вы спасены, о вас заботятся, всё хорошо. Не могу сказать, что в Америку мы прибудем скоро, но до тех пор вы тут — гости, бояться нечего. Возвращайся к себе и отдыхай, девочка.
Лиззи настойчиво замотала головой. Теперь она не задумывалась даже перед тем, как показать действительно сложные буквы: озарение, снизошедшее на неё, до сих пор сияло. Пальцы Лиззи стремительно порхали, и моряк медленно повторял буквы, верно угадывая каждую:
— S — I — S — T — E — R…
Лиззи даже не стала кивать в качестве подтверждения; она продолжала показывать буквы, как будто охваченная лихорадкой.
— R-E-S-C-U-E, — прочёл моряк. Лиззи не останавливалась. — L-O-W-E P-R-O-M-I-S-E-D M-E T-O S-A-V-E H-E-R.
Лиззи остановилась и перевела дух.
— Сестра… — пробормотал моряк. — Спасти… Лоу… обещать… Лоу обещал спасти её?
Лиззи кивнула.
— Твоя сестра осталась на «Титанике»?
Лиззи утвердительно мотнула головой.
— Ты видела её на «Карпатии»?
Лиззи опять показала крест.
Моряк тяжело вздохнул и положил уже обе руки к ней на плечи. Когда он встал напротив, Лиззи сама себе показалась маленькой и ничего не значащей, как крошечная песчинка на самом дне глубокого и ко всему равнодушного океана. Но от рук её собеседника, в отличие от атлантических вод, исходило тепло: он совсем не собирался убивать Лиззи, утягивая туда, откуда даже лучшие пловцы не возвращаются. Он наклонился и пристально посмотрел Лиззи в глаза. В его взоре не было ни неуверенности, ни раздражения — он смотрел с сочувственным спокойным пониманием.
Он смотрел так, словно старался распространить свою уверенность в будущем, в том, что всё скоро наладится, и на неё. И Лиззи ему верила — это могло бы её удивить, если бы не было «Титаника» и страшной ночи его крушения. Именно в эту ночь Лиззи передала жизнь в руки людей, которых никогда и не узнала бы, если бы корабль не наскочил на айсберг.
— Слушай, девочка, — сказал моряк, — меня зовут Артур Рострон, я капитан «Карпатии» и обещаю тебе, что мы разберёмся во всём случившемся… но сначала ты должна лечь и отдохнуть. Ночь на носу, девочка. Ступай.
Лиззи приподняла брови. Совсем не таким она представляла капитана настоящего парохода. Капитаны, как ей раньше казалось, должны были быть бородатыми, высокими, плечистыми и с пронзительным пристальным взглядом, устремлённым вдаль. Человеком, рождённым для того, чтобы капитанствовать, был Эдвард Джон Смит — но он утонул вместе с «Титаником», судя по корабельным слухам, а Артур Рострон, капитан «Карпатии», был среднего роста и телосложения, гладко выбритым, и смотрел он на Лиззи, а не в безбрежную пустоту. И Артур Рострон, в котором с первого взгляда никто не признал бы настоящего британского моряка, ходил по палубе «Карпатии» и даже разговаривал с Лиззи, как с равной, в то время как прославленный Эдвард Джон Смит, прирождённый капитан, в котором за версту чуялся моряцкий дух, пошёл на дно — теперь и останков его не сыскать.