04.1912
Шрифт:
— Ладно, я сейчас что-нибудь придумаю. А ты, Джо, иногда ужасно напоминаешь папу.
— Папа втягивает нас в неприятности, — отрезал Джо, — а мы просто веселимся. Ну кому от этого может стать плохо?
Бетти не ответила: она уже была поглощена работой. И Лиззи, и Джо, которые смотрели на неё во все глаза, словно на волшебницу, оставалось лишь надеяться, что у Бетти и вправду окажутся очень ловкие и искусные руки. Впрочем, в том, что Бетти спасёт обоих, Джо мог не сомневаться.
Какие именно заклятия Бетти ни творила бы над рубашкой юного мистера Флэнагана, результат её трудов оправдал себя. Она выгнала Джо и Лиззи из каюты, мрачно заявив, что те мешают ей работать, и провела наедине с рубашкой несколько часов. В течение этого времени Лиззи и Джо потерянно шатались по прогулочной палубе и осматривали уже давно приевшиеся красоты. Разговор никак не клеился: Лиззи отвечала невпопад, и она так часто оглядывалась через плечо на каюту, в которой осталась Бетти, что Джо, в конце концов, зашагал сзади неё, чтобы Лиззи хоть изредка на него смотрела. Впрочем, взгляд её оставался пустым и растерянным, и она брела, словно шарнирная кукла, еле сгибая ноги. Джо не раз и не два пытался её окликнуть — но Лиззи всё пропускала мимо ушей.
Стемнело. Лиззи тревожно простонала:
— Неужели она не смогла?..
Джо догнал её и взял под руку. Он старался держать аккуратно, но твёрдо, чтобы вселить надежду — так, как держал бы встревоженную Бетти. Лиззи посмотрела на него доверчивыми глазами, и её лоб разгладился. Рука об руку они вернулись в каюту, где их уже готова была встретить торжествующая Бетти. В руках она держала чистую, как новенькая, рубашку, в районе воротника и роскошных манжет которой ещё темнели влажные пятна. Оранжевые следы исчезли.
— Готово! — сказала Бетти и радостно вздёрнула нос. — Дело мастера боится!
Лиззи радостно запищала. Не успела Бетти ни отстраниться, ни сказать слово, как Лиззи метнулась к ней и стиснула в объятиях. Бетти протестующе захрипела и замахала рубашкой.
— Спасибо! Спасибо! — визжала Лиззи. — Я в долгу перед тобой! Вы все такие прекрасные люди, что я навек перед вами в долгу! Сколько я должна заплатить?
Джо медленно покачал головой, стараясь уловить непроницаемый взгляд Бетти. Та даже не посмотрела в его сторону. Чуть подумав, она веско изрекла:
— Шиллинг.
Джо тут же возмущённо завопил:
— Да ты с ума сошла, женщина!
Бетти стояла на своём:
— Шиллинг. «Спасибо» в карман не положишь.
Лиззи торопливо отстранилась и с невероятно деловым видом принялась рыться по карманам. Джо попытался урезонить сестру: та стояла напротив него, торжествующе вскинув голову, и, очевидно, нисколько не раскаивалась в своей жадности. Джо снова произнёс:
— Ты с ума сошла. Какого чёрта ты ещё требуешь денег? Лиззи мне как сестра!
Бетти не была скандалисткой, и вырасти мегерой ей явно не грозило — во всяком случае, прежде Джо так считал. Однако, забрав в голову идею, она способна была стоять на своём до конца. Так Бетти и поступила.
— Мне нужен шиллинг, — отпечатала она, — я потратила своё время.
— Ты и без нас ничем путным не занималась!
— И что с того?
Лиззи вытащила из кармана кошелёк и деловито развязала узелок. Джо отчаянно стал трясти её за плечи.
— Ты чего творишь? Немедленно прекрати! Ей не нужны деньги!
— А вот и нет, — уверенно отрезала Бетти, — нужны, мы все кушать хотим.
— Тебя бесплатно кормят!
— Это только до тех пор, пока мы на корабле!
Лиззи жестом умудрённого годами арбитра подняла руку и веско сказала:
— Тихо.
Джо и Бетти сразу прекратили препираться. Лиззи спокойно отсчитала деньги и протянула их Бетти, чьи глаза заблестели жадной радостью.
— Вот, — сказала Лиззи, — ровно шиллинг. Спасибо тебе за помощь и за твои труды. Ты мне очень помогла.
Бетти тут же алчно выхватила шиллинг у Лиззи из рук и тоже стала копаться в карманах. Как и у всех Дойлов, у неё был личный кошелёк: Бетти сама его связала в свободное время и носила то в одежде, то на шее, надёжно спрятав под воротниками и нижними рубашками. Руки у Бетти тряслись, как у полоумной старой девы, и Джо даже фыркнул, чтобы выразить своё неудовольствие ею в полной мере. На Бетти это, однако, не подействовало: она проворно показала Джо язык и ссыпала драгоценную оплату в мешочек.
— Ещё раз благодарю тебя, — повторила Лиззи и повернулась к Джо. — А теперь надевай рубашку и идём.
Джо вздрогнул и слегка растерянно показал на себя пальцем.
— Кто это надевать должен… я?
— Ты.
— Зачем?
Лиззи повела плечами.
— Всего лишь выгуляем рубашку, чтобы она просохла быстрее. Да и к тому же, ты давно хотел попасть на палубы для первого класса, разве не так?
Бетти на мгновение отвлеклась от мешочка: радостно попискивая себе под нос, как сытая крыса, она гоняла по ладони покоробленные, древние, и совсем новенькие, гладкие, блестящие монетки, пересчитывая их. Бетти подняла обеспокоенный взгляд и покачала головой.
— Лучше бы вам этого не делать, — сказала она, — если вас поймают, у вас будут большие неприятности.
Лиззи только отмахнулась.
— В том-то и дело: «если» поймают. Но мы с Джо отлично умеем уходить от преследования.
И Джо радостно рассмеялся, снова похлопывая Лиззи по плечу. Бетти ничего другого не оставалось, кроме как отпустить обоих, хоть на сердце у неё и образовался тяжкий тревожный груз. Впрочем, тревога не прекращала поедать Бетти ни на мгновение — Бетти не могла успокоиться, пока плыла на корабле, отделённая от убийственно холодных вод только двойным днищем, о котором все говорили, что оно надёжно и никогда не подведёт.
* * *
Проникнуть на прогулочную палубу для первого класса с наступлением вечера оказалось куда как сложнее, чем Лиззи себе представляла. Она и Джо провисели на канате, напрягая все силы, несколько долгих минут, пока от борта не отошли два крайне разговорчивых стюарда, которым неожиданно захотелось обсудить красоту одной из юных пассажирок. Стоило стюардам отойти, как к борту прилепился усатый и брюхатый джентльмен лет пятидесяти, за которым неотступно тащилась длинная и чахлая девушка под двадцать. Джентльмен обращался к спутнице не иначе, чем «дорогая» и неизменно пытался поцеловать её если не в губы, то в щёку, чтобы выразить свою горячую привязанность, а девушка томно закатывала глаза, охала и отворачивалась, но это никак не могло остудить пыл её стареющего воздыхателя. Она разрешила джентльмену чмокнуть себя в уголок губ только после того, как тот пообещал колье, браслет и перемену мебели в гостиной.