10 дней из жизни Сталина
Шрифт:
А в ноябре 1938 года Совнарком СССР и ЦК ВКП(б) приняли постановление, в котором дана полная оценка деятельности органов внутренних дел и прокуратуры, – «Об арестах, прокурорском надзоре и ведении следствия». Подписали его В. М. Молотов и И. В. Сталин. По вполне понятным причинам постановление тогда адресовалось ограниченному кругу лиц: секретарям партийных комитетов (от ЦК республиканских компартий до райкомов), руководителям органов внутренних дел (от республиканских наркоматов до районных отделов) и прокурорам всех уровней. А после «разоблачения культа личности» это постановление стало еще более секретным, чем в год его принятия. Я, например, совершенно случайно узнал о нем только летом 1989 года от А. Я. Шарфмана, служившего в конце 30-х годов в морской котрразведке.
Причины тайны, которой окружили после «разоблачения культа личности» Постановление «Об арестах, прокурорском надзоре и ведении следствия», понятны: оно разоблачало не только Хрущева, но и всех примкнувших и последовавших по его антисталинскому курсу руководителей КПСС. Постановление было обнародовано лишь после развала СССР. В начале 90-х годов его напечатала
Для начала Постановление – в трех предложениях – отмечает, что органы НКВД проделали большую работу по разгрому врагов народа и очистке страны от диверсионных, повстанческих и шпионских кадров. А далее указывается, что эту работу впредь необходимо организовывать «при помощи совершенных и надежных методов». Это тем более необходимо, что в 1937–1938 годах был допущен ряд крупнейших недостатков и извращений. Так и написано: извращений.
В Постановлении отмечается, что «легкомысленное отношение к арестам» тем более нетерпимо, что «СНК СССР и ЦК ВКП(б) в своих постановлениях от 8 мая 1933 г., 17 июня 1935 г. и, наконец, 3 марта 1937 г. давали категорические указания о необходимости правильно организовать работу, ограничить аресты и улучшить следствие (подчеркнуто мною – авт.)». В Постановлении по пунктам перечисляются конкретные недостатки, допускаемые работниками органов внутренних дел. Кстати, к крупнейшим недостаткам отнесен «глубоко укоренившийся упрощенный порядок расследования, при котором, как правило, следователь ограничивается получением от обвиняемого признания своей вины…». А недостатки и извращения стали возможны потому, что органы прокуратуры не устраняли нарушения революционной законности, но фактически узаконивали их. Постановление указывает на то, что не позволит себе сказать сейчас ни один разоблачитель «сталинских репрессий»: «безответственным отношением к следственному производству и грубым нарушениям установленных законом процессуальных правил нередко умело пользовались пробравшиеся в органы НКВД и Прокуратуры, как в центре, так и на местах, враги народа». Они «всячески пытались оторвать работу органов НКВД и Прокуратуры от партийного контроля и тем самым облегчить себе и своим сообщникам возможность продолжения своей антисоветской, подрывной деятельности».
Постановление ликвидировало судебные тройки, запрещало производить массовые аресты, арестовывать граждан без постановлений судов. Устанавливался порядок, при котором ответственность за необоснованные аресты должны были нести не только работники НКВД, но и прокурор, давший санкцию на арест. Вообще, Постановление Совнаркома СССР и ЦК ВКП(б) в части перечисления обязанностей работников НКВД и прокуратуры напоминает должностные инструкции. При их выполнении соблюдение социалистической законности было гарантированным. СНК СССР и ЦК ВКП(б) предупредили всех работников НКВД и Прокуратуры, что «за малейшее нарушение советских законов и директив партии и правительства каждый работник НКВД и Прокуратуры, невзирая на лица, будут привлекаться к суровой (судебной) ответственности». Вскоре после принятия этого Постановления начался пересмотр дел осужденных и реабилитация необоснованно осужденных граждан. Мне приходилось читать, что до войны было реабилитировано около 300 тысяч человек. Но так как авторы публикаций не указывают источники, то сказать, насколько точны эти сведения, трудно. Но реабилитация проходила – это факт, а имена некоторых освобожденных стали потом широко известны, например, Маршала Советского Союза К. К. Рокосовского.
Что общего эти постановления пленумов ЦК партии, Совнаркома СССР и ЦК партии имеют с политикой геноцида собственного народа, которую, как утверждают антисоветчики, проводило руководство партии и государства под диктат Сталина? Да, враги советского государства, безответственные карьеристы и просто малограмотные работники сломали немало человеческих жизней и судеб. Да, многие люди – жертвы сознательных преступлений и преступного равнодушия или ошибок, которые делают и честные работники. Но только не жертвы пренебрежения Сталина и его соратников к судьбам граждан страны в борьбе за власть. Поразительно, но даже так называемые сталинисты, всякие государственники, державники и прочие, без устали воскуривающие Сталину фимиам, совершенно не замечают или, скорее всего, не знают, какие усилия предпринимал Сталин, чтобы не допускать необоснованных репрессий, и лишь твердят: время было такое, время было такое, врагов было много…
Было такое время, и врагов у советской власти было много. И среди них не в последних рядах – люди в рясах. И карала их эта власть без снисхождения и без пощады. Пока они не перестали бороться с ней. Тогда власть прекратила и репрессии против духовенства. Вот это и есть правда о репрессиях.
«Чудесное
Более трех десятков лет политика коммунистической партии и советского государства в отношении РПЦ и религии проводилась при прямом, а то и при непосредственном участии Сталина. Но публично он крайне редко высказывал свое отношение к религии и, кажется, никогда – к церкви. Статьи, в которых разоблачал бы реакционную сущность религии и церкви, не писал, телеграммы, в которых предлагал расстреливать попов, пытавшихся уморить голодом петроградских детей, не посылал. Так что антисоветчикам вроде и судачить особенно не о чем, если не сочинять байки о не существовавших декретах и результатах не проводившейся в 1937 году переписи населения.
Но в годы Великой отечественной войны он однажды встретился с тремя архиереями Русской православной церкви. И той двухчасовой беседы хватило на то, чтобы вот уже почти четверть века антисоветчикам и церковным адептам строить на ней пропагандистские замки, сочинять небылицы, в сравнении с которыми меркнут и арабские сказки. Марксисты же на тот давний прием Сталиным и Молотовым православных иерархов не обращают особого внимания. Упоминают о нем, как, например, доктор философских наук В. А. Сапрыкин, разоблачавший в своих выступлениях антимарксистскую, антиленинскую политику, проводимую Зюгановым в отношении религии и РПЦ. И только. Для марксистов решение руководителей страны поддержать православную церковь было всего лишь их естественной реакцией на письма фронтовиков и тружеников тыла, одобрявших патриотическую деятельность церкви и духовенства в году войны. И, действительно, что в нем исключительного, если оно полностью соответствовало политике коммунистической партии и советского государства, которая проводилась в отношении РПЦ и ее служителей с первых дней прихода большевиков к власти!
А вот всякого рода демократы-либералы, монархисты и державники пережевывают это событие, укрепившее положение РПЦ в стране, а затем и в мире, с видимым удовольствием. При чем последние, убежденные в том, что Сталин создавал и создал могучую державу, великую империю, прием им иерархов ставят ему в заслугу, весьма прозрачно намекая на некую религиозность руководителя коммунистической партии. В качестве доказательства упоминаются его обучение в семинарии, даже выражение, которым Сталин, якобы, напутствовал отправляющихся на фронт военачальников: «С богом!». Ну а задыхающиеся от ненависти к советской власти монархисты и либералы с каким-то патологическим наслаждением твердят: вот, приперло вождя народов в тяжелое время, так он и о своих принципах забыл, к богу обратился, его призвал на помощь. Любопытно: но мыслишку о припертом к стенке, правда, не Сталине, а народе внушает и Зюганов. Когда припер фашист народ к стенке, разъясняет называющий себя «державником» руководитель КПРФ, тогда Сталин вызвал к себе всех служителей православной церкви и спросил их: что будем делать? Зюганову даже известно, что после окончания беседы все отслужили молебен по Сталинградской битве и другим победам. Все-таки большой фантазер этот господин! На то, что Сталин забыл о своих идейных принципах, он не указывает, но и так ясно: наплевал на них вождь народов, когда горячо стало…
Надо сказать, что идейка дискредитировать Сталина, приписав ему «эластичность» мировоззренческих взглядов в зависимости от политической обстановке, совсем не нова, даже очень давняя: ее антисоветчики придумали еще в середине 20-х годов. Тогда некоторые деятели западных стран предприняли огромные усилия, чтобы оттеснить Советский Союз с завоеванных им на международной арене политических и экономических позиций – от бойкота советской нефти, заключения различных недружественных, враждебных СССР соглашений и возобновления откровенно антисоветского польско-румынского союза до разрыва дипломатический отношений, на которые пошла Англия в мае 1927 года. Антисоветские страсти бушевали в Западной Европе, особенно усердствовали английские консерваторы, но уже тогда было ясно, что режиссер антисоветской вакханалии находиться за Атлантическим океаном. Еще в 1925 году польское министерство иностранных дел издало брошюру «Локарнские пакты», в которой прямо признало роль американского капитала: «В настоящее время главным арбитром Европы и поставщиком американского капитала является Англия…». Да, поляки безо всяких околичностей указали, что капитал-то идет в Европу из-за океана. Это оттуда «дергали веревочку», которой мутили воду в Европе, очень надеясь, что Советский Союз захлебнется в этой воде.
Там, за океаном, родилась тогда и байка о примирении Сталина с религией. Утку выпустили фальсификаторы из гнезда У. Р. Херста, по нынешним понятиям – медиамагната. За несколько десятков лет утка должна была бы сгнить на исторической свалке. Нет, не сгнила, протухла, конечно, очень, но доморощенные антисоветчики брезгливостью не отличается, реанимировали дохлятину и запустили в российские средства массовой информации.
Сталин по поводу инсинуаций заокеанских антисоветчиков высказался еще в конце декабря 1927 года – в «Заявлении представителям иностранной печати о подложных «статьях Сталина», – ответе на запросы корреспондентов Ассошиейтед Пресс, агентства Вольфа, «Нейе Фрейе Прессе» и других. О состряпанных за подписью Сталина статьях в Москве стало известно в конце ноября 1927 года. А уже 1 декабря Наркоминдел сделал корреспонденту Ассошиейтед Пресс Резвику заявление, которое он в тот же день передал в агентство: «…здесь серьезно обдумывают вопрос о возбуждении судебного преследования в Нью-Йорке против газеты «Нью-Йорк Америкен» и газет Херста вообще с целью положить конец распространению статей за подписью Сталина. Власти особенно сильно возражают против заметки в «Нью-Йорк Америкен» от 6 ноября под заголовком: «Использование церкви для поддержки Советов», что якобы является секретным докладом Сталина на заседании московского президиума. По указанию НКИД, статья представляет собой чистейшее измышление».