10 гениев литературы

Кочемировская Елена

В XIV веке сторонники передачи светской власти в руки церковников обнаружили в произведении Данте опасную ересь. По свидетельству Боккаччо, кардинал Бельтрандо дель Поджетто приказал сжечь попавшие ему под руку рукописи «Монархии» и хотел в 1329 году подвергнуть сожжению кости поэта. Позднее итальянские романтики превратно истолковывали учение Данте о всемирном государстве как программу объединения Италии в ее этнических границах. Националистическое толкование Данте красной нитью проходит в итальянской историографии XIX века. В XX столетии историки литературы стали обвинять поэта то в «отживших средневековых идеях», то в «коммунистическом утопизме».

Между 14 июля 1314-го и 10 апреля 1316 года великий изгнанник жил в Лукке. Поэт мог вернуться во Флоренцию после декрета об амнистии, если бы согласился

покаяться, но он не мог и не хотел предстать перед насмешливыми согражданами в покаянной рубахе, со свечой в руках. 15 октября 1315 года Данте вместе со своими сыновьями снова был осужден на смерть флорентийской синьорией.

Боккаччо сообщал, что после смерти Генриха VII Данте перешел через Альпы и направился в Романью, где и окончил свои дни. По-видимому, некоторое время он жил в Вероне, однако трудно сказать, как долго. Несомненно то, что Кан Гранде, чьи достоинства Данте прославил в «Божественной комедии», до самой смерти оставался его покровителем и другом. Боккаччо писал о том, что, как только Данте заканчивал несколько песен, он отсылал их Кан Гранде делла Скала и не давал никому списывать, прежде чем не выслушивал его мнение. Эти сведения косвенно подтверждает ученик Данте Джованни Квирини, пославший после смерти своего учителя синьору Вероны, при дворе которого он жил, сонет, прося у Кан Гранде разрешения ознакомиться с еще неизвестными песнями «Рая». Отсюда можно заключить, что дружба Данте с вождем североитальянских гибеллинов не прерывалась до самой смерти поэта.

О втором пребывании Данте в Вероне мы знаем очень мало: полное отсутствие документов и прямых указаний на знакомства и связи поэта между 1315 и 1320 годами заставляет с чрезвычайной осторожностью относиться к сопоставлениям и догадкам биографов и романистов. Дело в том, что еще при жизни Данте рождались легенды о нем: к примеру, веронцы искренне верили, что Данте действительно спускался в Ад.

Поэту приписывается также латинский трактат «Вопрос о земле и воде» («Questio de aqua et terra»), который был прочитан в воскресенье 2 января 1320 года в церкви Святой Елены в Вероне. Трактат дошел до нашего времени только в одной рукописи, и принадлежность его Данте не может не вызвать серьезных возражений. Кроме того, рассуждения автора трактата противоречат космографии Данте в «Божественной комедии», как справедливо заметил известный итальянский историк философии Бруно Нарди.

О причинах, побудивших поэта покинуть двор Кан Гранде и переселиться в Равенну, можно лишь догадываться. Менее всего вероятно то, что Данте уехал из Вероны, поссорившись со своим меценатом. На склоне лет поэт искал тихую пристань, где он мог бы окончить свое великое творение. В Равенне, незадолго до смерти, Данте закончил третью часть «Божественной комедии». Существует предание, что последние песни «Рая» были утеряны, но тень Данте, явившись его сыну Якопо ночью, указала тайник в стене, где была спрятана рукопись.

В это время Джованни дель Вирджилио, профессор риторики и поэт из Болоньи, послал Данте в Равенну эклогу {33} , написанную латинским гекзаметром, с требованием писать на латыни, а не площадной речью:

Не расточай, не мечи ты в пыль перед свиньями жемчуг,Да и кастальских сестер [8] не стесняй непристойной одеждой.Перевод И. Н. Голенищева-Кутузова

33

Эклога (лат. ecloga, от греч. ekioge – отбор, выбор), разновидность идиллии: жанровая сценка (преимущественно любовная) из условной пастушеской жизни, в повествовательной или драматической форме. В античной литературе идиллия и эклога не различались; в литературе классицизма считалось, что идиллия требует более чувства, а эклога – действия, но различие это соблюдалось нестрого. Жанр изжил себя к началу XIX века.

8

Кастальские

сестры — музы. Согласно греческой мифологии, Кастальский ключ – неиссякаемый источник вдохновения, обиталище муз и Аполлона.

Дель Вирджилио предлагал Данте воспеть на языке древних подвиги императора Генриха VII или Роберта Анжуйского, короля Неаполя, после чего Данте стал бы первым поэтом своего времени.

В ответе, также в форме эклоги, Данте не только подражает буколическому жанру древних, – стихи содержат политические высказывания о современности. Реализм сочетается в них с виртуозной стилизацией, за первым смыслом часто скрывается многосмыслие, что не было свойственно античным поэтам. В этом – своеобразие латинской поэзии предгуманизма, достигшей в эклогах Данте мастерства, которому могли бы позавидовать поэты эпохи Возрождения.

Летом 1321 года Данте как посол правителя Равенны отправился в Венецию для заключения мира с республикой Святого Марка. Возвращаясь назад дорогой между берегами Адрии и болотами По, Данте заболел, вероятно, малярией. Он умер в ночь с 13 на 14 сентября 1321 года.

Флоренция не приняла Данте и после смерти. Он так и не возвратился на родину, хотя мечтал, чтобы именно во Флоренции его увенчали поэтическими лаврами по античному обычаю:

В ином руне, в ином величье звонкомВернусь, поэт, и осенюсь венком,Там, где крещенье принимал ребенком.Перевод М. Лозинского

Лавры возложил на его чело посмертно – 14 сентября 1321 года – синьор Равенны Гвидо Новелло (да Полента), произнеся речь, восхваляющую заслуги великого поэта. Он приказал положить тело Данте Алигьери в греческий мраморный саркофаг романо-византийской эпохи (каменная арка, о которой говорил Боккаччо). Чело поэта было увенчано лавровым венком, который он не получил при жизни. Саркофаг был прислонен к стене церкви Сан Пьер Маджоре, названной впоследствии церковью Святого Франциска. В 90-х годах XV века венецианский правитель Равенны Бернардо Бембо пригласил знаменитого архитектора Пьетро Ломбардо, который построил мавзолей над саркофагом Данте. Он стоит до сих пор.

Мигель де Сервантес Сааведра

«Не было в жизни моей ни одного дня, когда бы мне удалось подняться на верх колеса Фортуны; как только я начинаю взбираться на него, оно останавливается», – писал Сервантес в конце своей жизни. И все же он был вознагражден – хотя и через пять веков после собственной смерти.

7 мая 2002 года авторитетное жюри, созданное Нобелевским институтом в Осло и состоящее из крупнейших писателей современности 50 национальностей, постановило: «Дон Кихот» Мигеля де Сервантеса Сааведра – лучшее литературное произведение в истории человечества. Мигель де Сервантес Сааведра – величайший писатель всех времен и народов. А ведь жюри пришлось оценивать «Илиаду» и «Одиссею» Гомера, пьесы Шекспира, «Войну и мир» и «Анну Каренину» Льва Толстого, романы Достоевского и Габриэля Гарсиа Маркеса, произведения других писателей… И тем не менее – гений Сервантеса оказался вне конкуренции.

«Эпоха, в которую жил Сервантес, – пишет исследователь его творчества Ф. Кельин, – была исключительно бурной. <…> В истории Испании она была ознаменована постепенной утратой мирового господства. С другой стороны, XVI столетие явилось тем временем, когда в Испании освободились силы, в течение ряда веков уходившие на так называемую Реконкисту – отвоевание страны у мавров, и это привело страну к пышному, хотя и кратковременному расцвету. В области искусства эта эпоха была ознаменована появлением замечательных писателей, художников, ученых. Недаром вторую половину XVI века и XVII век, когда жили и творили Сервантес, Лопе де Вега, Кальдерон, Тирсо де Молина, Кеведо, Гонгора, Эль Греко, Веласкес, Мурильо – мы вспоминаем здесь только самые громкие имена, – принято называть «Золотым веком».