10 гениев литературы
Шрифт:
Однако Золотой век испанской культуры, на который пришлось творчество Мигеля де Сервантеса, оказался для него самого очень не простым. Его жизнь являет собой образец постоянной борьбы с судьбой и тяжелейшими обстоятельствами. Во всяком случае, именно такой представляется жизнь писателя после знакомства с его биографией.
Мигель де Сервантес Сааведра родился в 1547 году в городке Алькала-де-Энарес, неподалеку от Мадрида. Самый знаменитый испанский писатель был четвертым из семи детей в семье брадобрея-костоправа, где кроме него росло еще трое мальчиков и три девочки. Отца будущего писателя звали Родриго де Сервантес, мать – Леонора де Кортинас.
Мигель по отцовской линии принадлежал
Сааведра происходили из горцев Северной Испании. В XI столетии они принимали участие в крестовых походах, воевали с маврами, прошли всю Испанию, часть их переселилась в Новый Свет, часть – рассеялась по Пиренейскому полуострову, продолжая соблюдать традиции рыцарства и постепенно впадая в крайнюю бедность. Фамилия Сааведра соединилась в результате брачного союза с фамилией Сервантес в XV веке, которая к XVI столетию пришла в полный упадок. Таким образом, Мигель де Сервантес Сааведра является отпрыском двух благородных испанских родов, настолько же знатных, насколько и бедных.
На это обстоятельство, вероятно, намекает сам Сервантес в романе «Дон Кихот», вкладывая в уста своего героя следующую сентенцию: «Есть два рода дворянства и родословных. Одни происходят от королей и принцев, но мало-помалу значение их умалилось, и, вышедши из широкого основания, роды эти окончились, как пирамида, едва заметною точкою; другие же, напротив, происходя от скромных и безызвестных предков, мало-помалу стяжали себе известность и блеск». Вообще, на примере семьи Сервантес Сааведра можно проследить историю обеднения испанского дворянства и роста так называемой идальгии – дворян, «лишенных состояния, сеньорий, права юрисдикции и высоких общественных постов».
Гордые своим происхождением, дед и отец Сервантеса утешались воспоминаниями о былом величии фамилии. В доме Родриго Сервантеса постоянно звучали рассказы о подвигах Сааведра: они составляли любимую тему для разговоров у семейного очага, несмотря (а может, и благодаря ему) на очевидное противоречие между героической историей рода и нищетой, в которую он впал. Позднее, опираясь на детские воспоминания, Сервантес так описывал быт идальго: «Кусок отварной баранины, изредка говядины к обеду, винегрет вечером, кушанье скорби и сокрушения по субботам [9] , чечевица по пятницам и пара голубей, приготовлявшихся сверх обыкновенного в воскресенье, поглощали три четверти его годового дохода. Остальная четверть расходовалась на платье его, состоявшее из тонкого суконного полукафтанья с плисовыми панталонами и такими же туфлями, надеваемыми в праздник, и камзола из лучшей туземной саржи, носимого им в будни».
9
Похлебка, приготовленная из потрохов и конечностей животных, околевавших в течение недели.
Дед писателя когда-то занимал видное положение в Андалусии, был одно время старшим алькальдом города Кордовы и обладал известным состоянием. Отец Сервантеса Родриго страдал глухотой, а потому не занимал никаких судебных и административных постов и не пошел дальше вольнопрактикующего лекаря, то есть был человеком даже с точки зрения «идальгии» совсем незначительным.
Родриго де Сервантес в поисках заработка был вынужден переезжать с места на место, и семья следовала за ним. Судя по тем героическим усилиям, которые родители Сервантеса в свое время затратили на то, чтобы собрать необходимую сумму для выкупа Мигеля и его младшего брата Родриго из алжирской неволи, семья была достаточно крепкой.
«О бедность, бедность! – писал Сервантес в «Дон Кихоте». – К чему ты гнездишься по преимуществу между идальго и дворянами? К чему ты заставляешь их класть заплаты на башмаки свои и на одном и том же камзоле носить пуговицы всякого рода: шелковые, костяные, стеклянные? Почему воротники их большею частью измяты, как цикорные листья, и не выкрахмалены? О, несчастный идальго, с твоею благородной кровью! Затворивши двери, питаешься ты лишь своею честью; и к чему, выходя из дому, лицемерно употребляешь ты зубочистку, не съевши ничего такого, что могло бы тебя заставить чистить себе зубы. Несчастны эти щекотливо самолюбивые люди, воображающие, будто все видят за милю заплатку на их башмаке, вытертые нитки на их плаще, пот на шляпе и голод в желудке».
В такой обстановке и родился Мигель Сервантес. День его рождения в точности неизвестен; достоверно, однако, что крещение он принял 9 октября 1547 года. Долгое время исследователи расходились во мнении относительно дня рождения писателя. Одни, исходя из того, что у католиков был обычай совершать обряд крещения почти сразу после рождения, предполагали, что Сервантес родился или в тот же день, или накануне. Другие же биографы считали днем рождения Сервантеса 29 сентября – день св. Мигеля, в честь которого и было дано имя ребенку согласно испанским обычаям. Сегодня именно 29 сентября 1547 года считается днем рождения Мигеля де Сервантеса Сааведры.
В 1551 году, когда Мигелю исполнилось четыре года, семья странствующего лекаря Родриго де Сервантеса переселилась в Вальядолид, который был тогда официальной столицей королевства. Родриго прожил здесь недолго – не прошло и года, как его арестовали за неуплату долга местному ростовщику, и скудное имущество семьи было продано с торгов.
Снова началась бродяжническая жизнь, приведшая Сервантесов сначала в Кордову, затем опять в Вальядолид, оттуда в Мадрид и наконец в Севилью. К вальядолидскому периоду относятся школьные годы Мигеля. Десятилетним подростком он поступил в коллегию иезуитов, где проучился четыре года с 1557 до 1561 год. В своем «Разговоре собак», написанном уже в старости, Сервантес с любовью вспоминает о начальном училище, которое посещал, будучи ребенком. В зрелом возрасте он также сокрушался о том, что так и не смог получить высшее образование и ученую степень из-за бедности родителей: «Сыновья разбогатевших купцов, – говорил он впоследствии, – посылали своих детей в школы. Но сын семьи Сааведра был лишен возможности следовать по пути, который ведет к почестям».
По его собственному свидетельству, у него рано проявилась любовь к чтению, и он читал все, что попадалось ему под руку, подбирая даже клочки исписанной бумаги, валявшиеся где-нибудь в грязи на улице. Тогда же Сервантес впервые попробовал себя в поэзии, которую любил «с первых лет нежного детства моего» («Путешествие на Парнас»). Эти ранние занятия поэзией оказали большое влияние на судьбу Сервантеса, хотя он и не стал выдающимся поэтом.
Свое образование Мигель завершил в Мадриде у одного из лучших испанских педагогов того времени, гуманиста Хуана Лопеса де Ойоса, ставшего несколько позднее его крестным отцом в литературе. Хуан Лопес де Ойос – мадридский священник, преподаватель риторики – прославился, в частности, тем, что поддерживал молодых поэтов.