10 гениев спорта
Шрифт:
Мировой рекорд пал как-то даже буднично – первая попытка, никакого напряжения, Власов просто подошел к штанге и без видимых усилий толкнул ее. Есть 520 кг по сумме троеборья – мировой рекорд превышен на 7,5 кг. Брэдфорд отдыхал, он уже ничего не мог сделать. Но оставался еще Норберт Шемански. В первой попытке он толкнул 180 кг, а потом раз за разом пропускал веса. Наконец Шемански попросил поставить 192,5 кг. Если возьмет – то займет второе место, а там все надежды на третью попытку. Но нет, дважды Норберт подходил к штанге, и обе попытки оказались безуспешными.
Все, соперники позади? Да, здесь в «Палацетто делло спорт» у Юрия соперников больше нет. Но Власов должен решить еще один давний спор. Эндерсон! Уже в первой попытке в толчке Юрий превзошел официальный мировой рекорд по сумме троеборья, но у «крошки Пола»
Власов уже олимпийский чемпион и рекордсмен мира, но у него еще оставалось две попытки. И он намерен их использовать на все сто. Отбыть номер, пожалеть себя, сделать скидку на усталость после семи часов ожиданий и борьбы? Нет, это не по-власовски. Юрий попросил на вторую попытку установить 195 кг. По залу пронесся гул удивления и восторга. Есть! Есть 195 кг в толчке и 530 кг по сумме троеборья! А Власов продолжал свой бой, он уже не удивлял, а шокировал. По залу разнесся голос диктора: «Юрий Власов просит установить 202,5 килограмма». Кто-то начинает аплодировать, но тут же со всех сторон доносилось: «Тише! Тише!» Все правильно, так ведь можно спугнуть чудо, нельзя сейчас мешать человеку, который собрался поднять вес, еще никем не покоренный…
«Не спеша собираюсь с силами, – рассказывал Юрий Петрович о той исторической попытке. – Тщательно натираю шею и грудь магнезией, чтобы не соскользнул тяжелый гриф. Как тихо вокруг. Так тихо, что, кажется, можно услышать и в десятом ряду, как тревожно бьется мое сердце, как легкие вдыхают жаркий, душный воздух. Оглушительно хрустит под ногами канифоль. И тут же все отодвигается куда-то далеко. Теперь весь мир сузился для меня до размеров неподвижно лежащей на помосте штанги. Ну… Снаряд, на мгновение повиснув в воздухе, ложится на мою грудь. Еще усилие… Встаю, слегка пошатываясь под рекордной тяжестью штанги. Проходит несколько секунд. Пора! Штанга отрывается от груди, на которой она покоилась, и начинает свое движение вверх. Все это происходит в какие-то доли секунды. Автоматически, без контроля сознания, руки мгновенно подхватывают ее, удерживают… И вдруг откуда-то издалека нарастает все громче, обрушивается многоголосое: «А-а-у-у!» Из-за шума не слышу команды судьи-фиксатора американца Тэрпака. Но я вижу его отчаянную отмашку. Штангу можно опустить. В тот момент, когда она валится на настил, прогибая доски, надо мной разом вспыхивают три белые лампочки. Попытка засчитана судьями единогласно. А вот она утверждена и зрителями. Зал ревет от восторга. И для меня сейчас нет более прекрасной музыки, чем этот рев… Слушая его, я упиваюсь, всматриваюсь в лица людей. Первый, второй, третий ряды… А дальше за морем поднятых рук не видно ничего. И вдруг, неожиданно растолкав всех, на сцену ловко вскочил какой-то человек, за ним ринулись и другие зрители. Множество рук тянутся ко мне, тискают, подталкивают. Незнакомые мне люди целуют, обнимают меня. Сон наяву! Охмелевший от неуемной радости, я внезапно взлетаю в воздух, а потом лечу вниз, совсем как во сне. Нет, это не сон. Это люди из разных стран радуются моей победе. Это они подхватили меня на руки и несут из зала…»
В зале творилось что-то невообразимое. Растолкав полицейских, толпа ринулась на сцену. Сотни рук тянулись к Власову. Люди хотели прикоснуться к «живому богу», как будто думали, что от этого прикосновения его невероятная сила перейдет к ним. Не выдержали даже музыканты итальянского военного оркестра. Им положено стоять и в назначенное время сыграть торжественный марш в честь победителя, но какие тут могут быть приказы, да будь в «Палацетто делло спорт» хоть сотня генералов, они все равно бы бросили свои места и вместе со всеми кричали: «Браво! Брависсимо!»
То, что происходило потом, больше походило на триумф римского полководца, чем на победу советского штангиста. Представьте себе: три часа ночи, спящий Рим и толпа людей с факелами, несущая на руках Власова. На следующий день (точнее, в тот же день, ведь соревнования закончились далеко за полночь) Власова узнавали на улицах, просили автограф, слушали, словно пророка. А вот как о нем и его выступлении отзывались некоторые СМИ.
«Гадзетта делло спорт»: «Не говоря уже о силе и «технике», какую волю, мужество и выносливость должен был проявить Власов, чтобы около трех часов утра (после семи часов напряженных, изнурительных соревнований) поднять в толчке 202,5 кг – вес, недоступный никому в мире. Это героический спортивный подвиг…»
Агентство «Франс Пресс»: «Героем последнего дня состязаний тяжелоатлетов – а этот день можно с полным правом назвать самым блистательным из всех – был русский богатырь Власов. Именно он унаследовал золотые олимпийские лавры американского «подъемного крана» Пола Эндерсона. Установив олимпийские рекорды в жиме и рывке, Власов поступил еще лучше. После того как он в великолепном стиле поднял 202,5 кг, зал словно охватило общее безумие. Десятки зрителей бросились на помост и торжественно унесли на руках русского триумфатора…»
Шведская газета «Идроттсбладет»: «Власов молод, гармонично сложен, чертовски силен и к тому же блещет интеллектом… Власов – это сенсация из сенсаций! Его выступление было настолько потрясающим, настолько сказочно-необыкновенным, что с ним не может сравниться ни одно событие в истории Олимпийских игр. В мировом спорте еще никто не был столь велик и недосягаем. Он эталон настоящего спортсмена и блестящий представитель своего народа».
Не остался в стороне даже Боб Хоффман. Вот уж от кого трудно было ждать похвалы. Но, с другой стороны, Хоффман искренне любил «железную игру». И пускай победил не американец, разве можно не восторгаться тем, что сделал Власов: «Это потрясающе! Я уверен, что Власов не достиг еще своего «потолка». Меня не удивит, если вскоре он сделает 560–570 килограммов (так и случилось. – Авт.). А главное – он не «робот», а настоящий образцовый спортсмен, который сознательно и досконально постиг тонкости «железной игры».
«Идеальный тяжелоатлет всех времен и народов», «самый сильный человек на Земле», «спортсмен из XXI века» – как только не называли Власова после Римской олимпиады, какими титулами не награждали. И вполне справедливо. Он заслужил все эти титулы. Пять лет, с 1960 по 1964 год, он выигрывал все – чемпионаты мира, Европы, СССР, все соревнования, в которых принимал участие. Власов захватил власть в тяжелом весе, и казалось, что он никому ее не отдаст до тех пор, пока сам не решит уйти…
«Неужели все?! Я не увижу зал, зарево огней?! Все, теперь уже все! Я шагнул к окну и швырнул серебряную олимпийскую медаль в окно. Что за глумливая награда? За все годы в ярости поиска, преодолении, жестокостях борьбы и беспощадности к себе – вот это, серебряный кружок на пестренькой ленточке?! Я отрекался от этой награды, не признавал ее.
Ночь эту отчетливо помню до сих пор. Одиночество этой ночи. Черную, хлюпающую мглу за окнами.
Та ночь после поражения…
Я казался себе смешным. Как же, в одиночку выстроить всю огромность силы, выгнуть напрямую все пути к силе – и подавиться ею!
Я отрицал усталость, как слабость духа. Я наделял силу, тренировки смыслом одушевленности. Я выдумывал, выдумывал… Слишком всерьез принял я эту игру в силу. Ведь для всех она лишь забава, приятные часы у телевизора или за спортивной газетой. Меня дергали за шнуры самолюбия – и я кривлялся в потугах рекордов…»
«Ты приглядись, Юра, – говорил Власову тренер. – Этот хохол тебе не подарок». Но Власов не слышал тренера. Не хотел слышать. Кто такой Жаботинский? «Второй номер», его-то в Токио взяли случайно. Власов был спокоен. Он «самый сильный человек на планете», он сметет любого, кто осмелится соперничать с ним. И вдруг… Он долго, год за годом выстраивал свой замок, свой мир, и в одночасье все рухнуло… Хохлы – они ведь хитрые…
«Тот, кто не видел поединка Жаботинского и Власова – не видел Олимпиады», – писали японские газеты. Соревнования тяжелоатлетов завершались 18 октября 1964 года. В последний день турнира зал «Шибуйя», где проходили соревнования, штурмовали десятки тысяч болельщиков. Все хотели посмотреть на соперничество самых сильных людей планеты. «Кто же на этот раз выиграет «золото»?», – задавали вопрос журналисты на страницах газет. Претендент № 1 – Власов. Безусловный фаворит, лидер, обладатель всех возможных титулов в тяжелой атлетике. Сможет ли кто-то бросить ему вызов? Среди претендентов (не то чтобы очень реальных, но все-таки) специалисты называли американцев – Норберта Шемански и Гэри Губнера. А как же «второй номер» советской команды Леонид Жаботинский?