10 гениев войны
Шрифт:
Пока Цезарь вторично воевал в Британии, два других триумвира приступили к обязанностям наместников в назначенных себе провинциях. Причем, если Помпей предпочитал заниматься этим, не покидая Италии, то Красс рассматривал предоставленную ему Сирию как реальную возможность завоевать ту же славу, что и его соратники, – славу полководца. Он отбыл в провинцию еще до окончания срока консулата и начал широкомасштабные военные действия. Красс стремился покорить могучее парфянское государство на восточных границах государства римского, но закончилось его предприятие трагически. Допустив ряд грубых политических и военных просчетов, доверившись местным союзникам и выбрав неверный путь наступления, Красс попал в ловушку и, не обладая на самом деле полководческими талантами, не смог из нее выбраться. Парфянская конница в битве при Каррах наголову разбила римлян, погиб бравый командир, воевавший ранее в армии Цезаря, – Публий, сын триумвира, – вскоре парфянскому царю преподнесли и голову самого Красса. Это произошло в 53 году до н. э. и стало вторым серьезным ударом по триумвирату. Теперь осталось только два амбициозных военачальника, каждый претендующий на первое место в государстве. Первым же ударом была смерть жены Помпея и дочери Цезаря – Юлии – в августе или сентябре 54 года до н. э. Ее, вопреки протестам сената, похоронили со всеми почестями на Марсовом поле. Триумвиры перестали
Ситуация начала меняться в 52 году до н. э. Тогда Рим был охвачен серьезными волнениями, связанными с уже описанным убийством бывшего трибуна и народного любимца Клодия. При его похоронах было сожжено здание сената. В этих условиях сенат опять обращает свой взор на Помпея как на возможного диктатора. Такой пост ему не дают, но избирают консулом без коллеги. Лишь позже к нему присоединяется Метелл Сципион, незадолго до этого выдавший за Помпея свою дочь. Сципион был давним политическим противником Цезаря, принадлежавшим к партии Катона и Бибула. Цезарь мог убедиться в том, что Гнея Помпея явно перетянули в другой лагерь, прельстив особыми полномочиями. Назревал конфликт, а Цезарь тем временем был занят очередным примирением, причем этот этап его деятельности в Галлии стал, наверное, кульминационным.
В конце 54 года до н. э. среди галлов опять началось брожение. Оно было, в частности, связано с наличием на территориях разных племен оставленных на зимний постой легионов. На этот раз среди населения провинций нашелся человек, сумевший объединить и возглавить все антиримские силы, противник, достойный самого Цезаря.
Восстание начали эбуроны, обитавшие на землях между Рейном и Маасом. Эбуроны обманом выманили из лагеря части под командованием Титурия и уничтожили их. Узнав об этом, наместник перестал стричься и брить бороду, дав обет сначала отомстить эбуронам. Почти одновременно на легионы Квинта Цицерона (брата оратора) напали нервии. Их удалось разбить вовремя подошедшему Цезарю, но волнения в Галлии продолжались. Потрясали оружием племена треверов под руководством Индутиомара. Он собрал всегалльский вооруженный съезд, что уже, по сути, означало объявление войны римлянам. Вскоре войско Индутиомара было разбито Лабиеном, голову вождя треверов принесли римскому военачальнику. Но Цезарь отлично понимал, что это еще не конец. По его просьбе Помпей направил в Галлию дополнительный легион. Сам проконсул также проводил наборы, так что к началу кампании 53 года в его распоряжении уже было 10 полных легионов. Проведя карательную экспедицию в землях нервиев, весной Цезарь повел нещадную борьбу с неповиновением племен, подавляя даже малейшие его признаки. Так, в Лютеции (сейчас Париж) он созвал общегалльский съезд и племена, не явившиеся на него, объявил врагами Рима. Сразу же после съезда Цезарь отправился в поход. Демонстрации военной силы хватило, чтобы о своем «замирении» заявили сеноны и карнуты. Затем настала очередь треверов и эбуронов. Первых еще до подхода Цезаря разгромил Лабиен своими силами. Наместник же, войдя на территорию поверженных племен, решил провести еще одну зарейнскую демонстрацию: германцам, поддержавшим треверов, надо было напомнить, кто в доме хозяин. Мост через Рейн был наведен еще быстрее, чем в прошлый раз; римляне так же мирно, но внушительно постояли на правобережье; свевы опять сбежали в леса. На этот раз Цезарь приказал после отхода поставить на галльском берегу башню и предмостное укрепление, оставил в нем 12 когорт, а сам мост был разобран лишь частично – с германской стороны. Это должно было оградить Галлию от постоянных вторжений свевов и их соседей. После этого Юлий Цезарь двинулся на эбуронов через Арденнский лес (Арденны), простиравшийся от берегов Рейна до области нервиев. Вперед была выслана вся конница под командованием Минуция Басила, и перед нею была поставлена задача: двигаясь быстро и скрытно, Цезарь запретил даже разводить костры на стоянках, захватить вождя ненавистного племени – Амбиорикса. В генеральное сражение эбуроны так и не вступили, сам Амбиорикс еще с четырьмя людьми спасся бегством. Цезарь же просто уничтожил страну эбуронов. Можно было считать, что такого племени больше не существует: наместник не только сжег их поля и поселения, но и закрепил результат, пригласив для разграбления другие галльские племена. Однако Трансальпийская Галлия успокоилась лишь на время. Вожди племен явно хотели использовать то, что войско Цезаря было несколько ослаблено всей кампанией, подавлением мятежей в разных частях страны. К тому же стало известно, что в Риме положение Цезаря пошатнулось, в связи с повышением Помпея; распространились слухи, что проконсулу недолго уже осталось тут командовать: срок его полномочий подходил к концу. Поэтому 52 год до н. э. стал еще более сложным. Теперь мятеж начали карнуты, перебившие в своей столице Ценабе (теперь Орлеан) всех римлян. Волна восстаний затопила провинцию. Тогда-то и выступили против покорителей ранее лояльные арверны – одна из самых богатых общин Галлии. Они стали ядром движения, а возглавил его знатный арверн Верцингеториг. На собрании представителей двадцати соседних с арвернами общин ему поручили командование объединенными силами, Верцингеториг тут же послал часть войск на юг – к границам Нарбонской Галлии, сам же с другой частью направился в область битуригов. Цезарю предстояло сразиться с человеком, не уступающим ему в решительности, харизме, настойчивости при движении к поставленной цели. Проконсул, в общем, не ударил в грязь лицом. В конце февраля 52 года до н. э. он неожиданно для врагов, да и для друзей, появляется в Трансальпийской Галлии. Для начала под его руководством в Нарбонской Галлии быстро строится линия укреплений; таким образом, оттеснялась часть галльского войска, готовившаяся здесь перейти в наступление.
Затем Цезарь через снежные заносы стремительно двинулся в область арвернов. Как и следовало ожидать, Верцингеториг немедленно покинул область битуригов и поспешил в родные края. Но Цезарь не стремился сразиться с ним. Свою задачу он видел в другом: несколько марш-бросков по Галлии, и вот под командованием проконсула сосредоточены практически все его силы в провинции.
Верцингеториг тем временем, убедившись, что противник не угрожает пока непосредственно его родной области, осадил один из городов племени, сочувствующего наместнику. Как и Цезарь, Верцингеториг придавал большое значение постановке задач, стремясь нанести врагу не только военный, но и политический урон. Если проконсул направлял свои войска в первую очередь против непокорных городских общин, показывая остальным, что их ожидает в случае неповиновения, то и Верцингеториг действовал аналогично.
Цезарь совершал свой поход, традиционно карая мятежные и ненадежные города. Так, римляне захватили столицу сенонов Велланодун, затем пришла очередь Ценаба. Как очаг восстания, Ценаб был отдан на сожжение и разграбление солдатам; после этого Цезарь не пошел на помощь осажденным союзникам, а направился в землю битуригов – именно они содержали некоторое время войска арвернского вождя. Опять, как мы видим, торжество непрямой стратегии.
Вождь повстанцев снял осаду и бросился на помощь битуригам. Цезарь тем временем, взяв Новиодун, повел войска на столицу битуригов Аварик. Верцингеториг понимал, что вступать с римлянами в большие фронтальные сражения просто бессмысленно: римляне за первый период войны проявили в этом совершенно очевидное превосходство. Зато на стороне галлов были превосходство в коннице, симпатии населения, знание местности. Главный мятежник принял совершенно правильное решение – перейти, по сути, к партизанской борьбе. Галлы должны были, в первую очередь, затруднять римлянам подвоз припасов, нападать и истреблять отдельные отряды врага, когда он будет (а он будет) распылять свои силы в походе. [17] Особое внимание арверн уделил тому, чтобы внушить повстанцам дух единства нации, единства политических целей. Кое-что Верцингеториг заимствовал и из военного искусства римлян – строительство укрепленных лагерей, например.
17
Продвигаться вместе при отсутствии нормального снабжения большая армия не может. Ей приходится дробиться и добывать провиант самостоятельно.
План был одобрен всеми вождями галлов. По предварительной договоренности в один день запылали десятки и сотни населенных пунктов битуригов и других племен. Римляне убедились в том, что на сей раз противник настроен решительно, а главное – что он теперь объединен. Битуриги упросили Верцингеторига не сжигать только сам Аварик. Но римские легионы, хоть и с большим трудом (по ходу осады Цезарь даже обращался к солдатам, спрашивая, желают ли они продолжать борьбу в этом месте), но взяли город, что только убедило Верцингеторига в правильности принятого решения отказаться от сражений за города. Его авторитет среди соплеменников лишь возрос. Восстание разгоралось все сильнее, начали колебаться даже традиционные союзники римлян эдуи.
После жестокой резни в Аварике Цезарь разделил армию на две части. Лабиен повел свои легионы в земли к сенонам и паризиям. Сам наместник с шестью легионами пошел в область арвернов к крепости Герговия. Верцингеториг со своей армией двигался на виду у противника по другому берегу реки. Цезарю все же удалось переправиться, но при виде Герговии он немедленно отказался от мысли о штурме – слишком хороши были естественные укрепления арвернского города. Пока римляне стояли у холма, на котором и располагалась Герговия, эдуи решили открыто перейти на сторону Верцингеторига. Они приблизились к легионам Цезаря, но тот вовремя вывел им навстречу свою конницу, причем находившиеся уже в его войске эдуи скакали в ее рядах. Враждебные же эдуи пришли в замешательство, большинство из них попало в плен, но Цезарь их помиловал. Впрочем, это не устраняло опасности, что эдуи в случае продолжения восстания могли отрезать проконсула от армии Лабиена, у которого, кстати, тоже не все ладилось. Так галлы могли убедиться в том, что общие действия могут привести к положительным результатам. Цезарь был вынужден отказаться от Герговии, бросившись в более горячее место. Перед этим он все же предпринял попытку штурма, но, судя по всему, крайне неудачную.
Несмотря на то что эдуи все-таки начали активные военные действия, Цезарю и Лабиену удалось соединить свои армии. Галлы собрались на очередной антиримский съезд, где выбрали новый опорный пункт восстания – город Алезию. Проконсул же направил войска в Нарбонскую Галлию. Верцингеториг истолковал это движение как бегство и приказал атаковать растянувшуюся колонну римлян. Галльская конница была разделена на три отряда, дабы угрожать римлянам с флангов и напасть на походную колонну с фронта. Но и Цезарь разделил своих всадников на три части и бросил их на врага. Сражение началось одновременно во всех пунктах. Пехота стояла на месте, но, как только Цезарь замечал, что где-то напор врагов особенно силен, он тотчас направлял туда несколько когорт. Исход боя был решен присланной по требованию Цезаря германской конницей (не зря легионы дважды ходили за Рейн!) – германцы на правом фланге овладели гребнем возвышенности и, ринувшись оттуда на врагов, потеснили их. Галльские всадники, опасаясь окружения, стали спасаться бегством. Они бежали до самой реки, где стоял Верцингеториг со своей пехотой. Кавалерийское сражение было блестяще выиграно римлянами.
Галлы отошли к Алезии, где укрылись за крепостными стенами. Цезарь сразу начал строительство осадных укреплений, намереваясь взять город путем блокады. Верцингеториг послал гонцов во все концы Галлии с просьбой о поддержке.
Подмога пришла лишь через месяц, и Цезарь еще раз убедился в том, что галлы выступают против него организованным фронтом. Еще до этого римляне возвели внешнюю линию обороны. Так они оказались между двумя укреплениями, фактически отрезанные от снабжения (хорошо, что наместник вовремя позаботился о том, чтобы у армии были все необходимые припасы для долгой блокады города) и с вражескими армиями с двух сторон. Дважды войска Цезаря отражали одновременные штурмы Верцингеторига и галльского ополчения с внешней стороны. Решающим оказалось третье сражение. В нем римляне полностью разбили галльское ополчение на одном из холмов. Перелом в битву внесла часть конницы Цезаря, которую он отрядил для обхода противника и атаки с тыла. Защитники Алезии, ожидавшие только победы своих соплеменников, с ужасом увидели возвращающихся к стенам города римлян, несущих флаги, оружие и доспехи галлов. Ждать помощи больше было неоткуда, и на следующий день Верцингеториг капитулировал. Через шесть лет, сразу после триумфа Цезаря в Риме, храбрый вождь галлов был казнен.
Военные действия в Галлии продолжались и в 51-м, и даже в 50 году до н. э., но они носили локальный характер. Замирения все же удалось добиться. Причем наместник чередовал проявления мягкости с жестокостью. Белловаков победил и простил, еще раз прошелся огнем и мечом по стране эбуронов, усмирил треверов, пиктонов, карнутов. Всем жителям долго не сдававшегося города Укселлодун, которые держали оружие, проконсул приказал отрубить правую руке. Сделал он это, по сообщению Плутарха, «потому что уже не видел необходимости еще раз доказывать свое милосердие, и так всем известное». Зато снова получили статус союзников недавние изменники эдуи, милосердно Цезарь обошелся и с арвернами – слишком велика и значима была эта община, унижать ее проконсул не хотел, справедливо опасаясь реваншистских настроений. В целом действия Цезаря в последние годы его наместничества отличались миролюбивостью. Он награждал вождей галлов, не налагал тяжелых повинностей, сохранял традиционную систему администрирования, стремясь лишь посадить на главные должности своих ставленников. Терпимо относился он и к религии галлов.