10 свиданий

Иванова Анастасия

— Как её состояние?

— Мы нормализовали его до стабильного, – отвечает грубый мужской голос. Чувствую прикосновение холодной и влажной ладошки к моей руке и проговаривания слов нежности, о том, что всё будет хорошо и что она меня очень сильно любит. Хочу обнять и долго плакать в её плечо, чтобы она утешала меня как это делает только мама. Я ощущаю боль во всех конечностях, но не могу ими никак пошевелить, ни малейшего движения. Она что-то говорит, я стараюсь разобрать, но ничего не получается. Звуки всё отдаляются и пропадают, как и боль. Снова темнота.

Возвращается противный писк, а с ним приходят и ощущения. Живот и рёбра болезненно болят, всё ещё не могу пошевелиться, все мои конечности будто налиты свинцом, тяжелые и неуправляемые. Ощущаю немного грубую и шершавую руку поглаживающую мою. Не могу понять кто это, лишь тихое дыхание

и периодические вздохи служат мне подсказкой. Вдруг он заговорил и его голос дрогнул. Элиот, ох мой милый братик, Элиот. Он начал говорить о детстве, вспоминал как у нас была собака и как она укусила меня за ногу, когда мы играли во дворе. И как я плакала и в больнице наложили два шва, а потом он ругался на неё и родители отдали в приют. И сказал, что сильно испугался тогда за меня и пообещал всегда защищать меня от бед. И говорил, что подвёл меня, что должен был быть рядом в тот день. И я слышала как он плакал и мне было так больно, так хотелось его утешить и сказать, что он не виноват, это я подвела всех. Я очень сильно хотела подать ему знак, чтобы он знал, что всё хорошо, но звуки снова отдалились и затихли и темнота вновь окутала меня.

Чувствую запах кофе и как ветерок скользит по лицу, так тихо, что я слышу как бьется моё сердце и шелестят где то вдали деревья. Тихонечко открывается дверь и слышатся лёгкие шаги. Тёплые маленькие ручки обхватывают мою, мягкие губы целуют в лоб и такой родной голос говорит мне “привет”. Дрю. Как же я рада, что она рядом. Эндрю начинает рассказывать про то, как она шла по торговому центру и увидела подвеску с птицей и сразу подумала обо мне и купила её, а подарит, когда я поправлюсь. Ещё она рассказывает о том, что у них с Элиотом начинаются романтические отношения, и я рада за них. Чувствую как между нашими ладошками становится влажно и я представляю, как мы ходим по магазинам и примеряем все подряд, и как я тяну её за руку к следующей витрине. Неожиданно для себя и для неё шевелю большим пальцем руки, что она держит, и я почувствовала такую радость. Дрю резко замолчала и пулей вылетела из палаты, кажется она даже взвизгнула. Через минуту кто-то пришел. Резкий свет в один глаз, потом в другой, еле заметно хмурюсь, чувствую, как делают укол и снова темнота.

Болит голова, виски пульсируют, горло ужасно сушит, губы трескаются и болят, тяжело дышать, не могу вздохнуть полной грудью, болят рёбра, пытаюсь приоткрыть глаза, не могу, слишком ярко. Долго пытаюсь привыкнуть к свету, но сложно. Слышу пение птиц за окном и шум улицы, ветерок приятно обдувает лицо. Конечности не слушаются, ощущение будто отлежала их, сложно шевелиться. Осматриваюсь. Светлая палата, тумбочка возле кровати, на ней плеер, некоторые вещи личной гигиены и фрукты, кресло у открытого окна и капельница с мониторами возле койки. У меня перевязаны рёбра, видимо сломаны, и катетер в правой руке, пластырь на брови и фингал на другом глазу мешают обзору, перевязано правое колено и гипс на безымянном пальце правой руки. Мысли ещё путаются и с трудом собираются в правильную последовательность. Нахожу кнопку вызова врача, но мне хочется побыть одной, и я решаю полежать и понаблюдать за облаками в окне и шепчущейся листвой. Мысли выстраиваются в логическую цепочку, вспоминаю все события и чувствую как слезы медленно стекают к уху и высыхают. Через некоторое время ко мне в палату заходит медсестра, видимо совершала обход. Увидев, что я проснулась, поспешила к кнопке и вызвала моего доктора. Это был мужчина средних лет с волосами седины в бороде и морщинками в уголках глаз. Зайдя в палату он добро улыбнулся мне, подошёл к основанию кровати, и, взяв карту, заглянул в неё.

— Хорошо, что ты очнулась. Я твой лечащий врач, зови меня Колумб, – я попыталась что-то сказать, но горло заболело и я не смогла ничего вытянуть из себя как бы не пыталась, — Не волнуйся, со временем ты заговоришь. Это нормально после комы, – тут же успокоил меня врач, — Тебя привёз сюда водитель, что нашёл на дороге. Из-за сильных травм и ударов по голове, ты впала в кому. У тебя сломаны третье и пятое ребро, два шва наложили на рассеченную бровь, трещина в пальце, сильный ушиб колена и многочисленные синяки от ударов. Головная боль, сухость во рту, сложность в управленни конечностями и пропажа голоса – это последствия комы, всё это пройдёт, не беспокойся. Здесь ты уже одиннадцать дней. И еще около месяца предстоит тут пролежать для восстановления, пока твои раны и организм не придут в норму, – я кратко кивнула и непроизвольно

погладила живот, — Клер, – он поджал губы и его лицо помрачнело, — Вы потеряли ребенка, – от слов Калумба закололо сердце, слезы хлынули из глаз, у меня началась истерика, дикие звуки боли вылетали из меня, тело перестало слушаться и хотелось бежать, уйти, спрятаться, но вместо этого всего я мотала руками и ногами в разные стороны, стонала от боли и рыдала. Колумб вскочил с места и тут же ввёл дозу успокоительного в капельницу, от чего я начала успокаиваться и засыпать. В глазах темнело и разум затуманивался, но душевная боль не умолкала. За что мне все это?

========== Глава 29 ==========

Pov Гарри

Полулёжа сижу на диване, закинув на него ноги и скрестив их. Щёлкаю каналы телевизора, лениво запустив руку за голову, и думаю о теме вступительного эссе. Пора что-то менять в своей жизни, нельзя из-за одного человека начинать саморазрушаться и гробить себя. Думаю об университете и о том какие возможности передо мной откроются, когда я поступлю в Конвентри, как вдруг мои мысли прерывает дверной звонок. Кто же это может быть, я вроде никого не жду. Нехотя встаю с места и, запустив ноги в тапки, шаркая, иду открывать. На пороге оказывается тот, кого я меньше всего ожидал увидеть – Дрю.

— Мы можем поговорить? – это уже напрягает. Жестом головы разрешаю войти и плетусь на кухню, всё также шаркая.

— Валяй, – безразлично бросаю через плечо. Интересно, что она мне нового расскажет, чего я ещё не знаю? Беру бутылку воды из холодильника и медленно открываю её, облокотившись о стол и скрестив ноги, — Может разговор уже начнётся? – смотрю на Эндрю исподлобья.

— Гарри, ты нужен Клер… – голос такой убитый и жалостливый. Усмехаюсь.

— Я так не думаю, у нее есть человек с которым ей хорошо, – в горле сушит. Пью.

— Да, – она приблизилась, — И это ты! – Дрю ткнула пальцем мне в грудь. Забавно.

— Если бы это был я, она бы не трахалась с другими, – спокойно, но раздраженно произношу и отхожу к другой части стола, освобождая своё личное пространство. Она скрестила руки ну груди, выпрямилась, задрала подбородок и начала идти на меня мелкими шажками.

— ДА ТЫ ИНДЮК ОТСТАЛЫЙ, КЕМ ТЫ СЕБЯ ВОЗОМНИЛ, – манерно размахивая руками и тыкая пальцем так, как это умеют лишь настоящие афроамериканки, с криками она приблизилась ко мне впритык, — ДА ЕСЛИ БЫ ТЫ ЕЁ ЛЮБИЛ ТЫ ХОТЯ БЫ ВЫСЛУШАЛ КЛЕР, А НЕ СЕБЯ ЛЮБИМОГО ЖАЛЕЛ ИЛИ ТЕБЕ ПРОЩЕ ВОТ ТАК, СДАТЬСЯ И РАЗОРВАТЬ ЛЮБОВЬ НАСТОЯЩУЮ, КОТОРАЯ БЫВАЕТ РАЗ В ЖИЗНИ? ДА ТЫ ХОТЬ ЗНАЕШЬ СКОЛЬКО НАТЕРПЕЛАСЬ ЭТА МАЛЫШКА? – я растеряно на неё уставился и вжался в стену как только мог. Такой разъяренной я Дрю ещё никогда не видел, — ТЫ ДЕЙСТВИТЕЛЬНО ДУМАЕШЬ, ЧТО ОНА БЫ ИЗМЕНИЛА ТЕБЕ ПО СОБСТВЕННОМУ ЖЕЛАНИЮ?? А ДАВАЙ ТЕБЯ ИЗОБЬЮТ И ТРАХНУТ БЕЗ РАЗРЕШЕНИЯ, А ПОТОМ ТЫ ЗАЛЕТИШЬ ОТ ЭТОГО УБЛЮДКА И ТВОЙ ЛЮБИМЫЙ ПАРЕНЬ КИНЕТ ТЕБЯ ДАЖЕ НЕ ВЫЯСНИВ НИЧЕГО! – и тут она замолчала и её голос тихим эхом раздался в конце кухни. Дрю растерлась, видимо сказала лишнего, но тут же скрыла это и поджала губы.

— Что? – меня как будто по голове ударили. Руки затряслись и я сжал их в кулаки.

— Пока ты развлекался на том балу, – она вздохнула и виновато исправила, — Пока мы развлекались на выпускном балу, Рэд, её бывший, избил и изнасиловал Клер, – она уже не кричала. Слова, наполненные виной и состраданием, тихо слетали с губ девушки. Во мне будто бы все взорвалось, вена на лбу выпирала и пульсировала, лицо покраснело от кипевшей во мне злости, сердце бешено забилось и напряжение окутало всё тело. Бутылка с водой, стоявшая на столе, с рыком полетела в стену, стул с грохотом упал на пол от моего пинка. Злость, ненависть, вина и боль переполняли меня и сводили с ума. Быстрым шагом направляюсь к выходу, по пути схватив ключи от машины, и рявкнув:

— Идём, – девушка растеряно, быстро перебирая ногами, вышла за мной и села в машину. Завожу автомобиль и выезжаю на дорогу. Мне нужно к Клер. Я должен быть рядом.

— Гарри, куда мы едем? – слышится тревожность.

— К Клер, – непонимающе мимолетно смотрю на неё, – к ней домой, – крепко сжимаю руль и сильнее чем нужно вдавливаю педаль газа.

— Но она сейчас не дома. Она в больнице, – резко сворачиваю на обочину и торможу, ремни безопасности больно впиваются.

— Как?! Что случилось?! – сжимаю руль, белеют костяшки, ноздри раздуваются, челюсть напрягается. С ней столько всего случилось и меня никогда не было рядом, я отвернулся от неё, оставил совсем одну разбираться с этим дерьмом.