10 вождей. От Ленина до Путина
Шрифт:
Но… Ленин обошел эту вершину кругом, даже не пытаясь взобраться на нее… Для него высокие нравственные максимы В. Соловьева, размышления о свободе Н. Бердяева, таинства духовного мира, открытые Ф. Достоевским, остались «terra incognita» [2] . Сознательное обеднение своего сильного интеллекта выразилось в прямолинейной одномерности Ленина, его политической безапелляционности, игнорировании общечеловеческих нравственных начал. Подумать только, Н.Г. Чернышевский смог заменить Ульянову все богатство палитры отечественной философской мысли! Для Ленина Чернышевский оказался «единственно действительно великим русским писателем» только потому, что он смог оказаться, по мысли большевистского лидера, на «уровне цельного философского материализма». Ленина восхищала, однако, в Чернышевском не философия, а политический радикализм. Вождь октябрьского переворота 1917 года с удовольствием брал себе в союзники того Чернышевского, который сказал: «Кто боится испачкать себе руки,
2
Неизвестная земля (лат.).
39
Ленин В.И. ПСС. Т. 14. С. 266.
Достоевский для Ленина, естественно, «архискверный» писатель, и этим многое сказано {40} . Даже гениальный Л.Н. Толстой, о котором Ленин написал несколько сугубо политических статей, понадобился автору только для того, чтобы подчеркнуть: писатель, «горячий протестант» и обличитель царских порядков, обнаружил, однако, «такое непонимание причин кризиса и средств выхода из кризиса»… «которое свойственно только патриархальному, наивному крестьянину, а не европейски образованному писателю». Утверждение русских либералов, что Толстой «великая совесть» народа, Ленин называет «пустой фразой…» и «ложью». Ленин договорился до того, будто гений русской литературы нашего времени «не сказал ничего такого, что не было бы задолго до него сказано и в европейской, и в русской литературе» {41} .
40
Ленин В.И. ПСС. Т. 48. Л. 295.
41
Ленин В.И. ПСС. Т. 20. С. 21, 23, 40, 71.
Стоит ли после этого удивляться тому, что, по выражению Ленина, «разные» Бердяевы способны лишь на «философские» туманности, политические пошлости, «литературно критические взвизгивания и вопли». Не случайно, что партийные издатели ленинских сочинений официально величали, например, великого русского мыслителя Н. Бердяева «апологетом феодализма и средневековой схоластики» {42} .
Многие же из тех, кто были кумирами студенчества, светочами прогрессивной интеллигенции, просыпающихся разночинцев, остались Ленину навсегда неизвестными или, в лучшем случае, просто исторически непонятными авторами.
42
ПСС. Т. 14. С. 15; Т. 12. С. 303, 320, 522–523.
Ленин в области философской, мыслительной культуры был, по определению Н.А. Бердяева, страшно «бедным человеком». Его книга «Материализм и эмпириокритицизм», названная в официальных оценках большевиков «гениальным», «главным философским трудом XX века» (и нами, замороченными догматиками, так и воспринимаемая), полностью игнорирует лучшие отечественные достижения в этой области. Избивая (иначе не скажешь) нескольких российских и западных «махистов» (о существовании которых подозревало вначале такое количество людей, что их можно было усадить на одном диване), Ленин оперирует работами и тогда малоизвестных, а ныне и вовсе забытых философов. Ни один из крупных российских мыслителей (за исключением, разумеется, Н.Г. Чернышевского) даже не упомянут в схоластической книге «гениального» Ленина!
Ленин, являясь «святошей» созданной им касты «профессиональных революционеров», всегда презирал российскую интеллигенцию, ибо по сути своей она была носительницей либерализма. Ленину же была нужна не свобода, а власть его касты. Поэтому прав талантливый биограф русского революционера Л. Фишер, утверждавший, что «интеллигенции Ленин не доверял… Сомнения, независимое мышление, неприятие ортодоксальных канонов, все это было нежелательно, поскольку новой ортодоксией была советская власть» {43} .
43
Фишер Луис. Жизнь Ленина. London, 1970. С. 716.
Ленин старательно и последовательно обходил интеллектуальную вершину российской общественной мысли… Стоит ли удивляться, что человек, проявивший себя как исключительно напористый, виртуозный и удачливый политик, получив необъятную власть, использовал ее не во благо, а на историческую беду России…
Гениальность тактика и злодейство стратега. Симбиоз гениальности и злодейства.
Лишенные Лениным родины, российские таланты также не щадили его в своих оценках. Великий И.А. Бунин, будущий лауреат Нобелевской премии, в минуты озлобленного исступления, выступая 16 февраля 1924 года в Париже с речью «Миссия русской эмиграции», с глубокой горечью сказал: «Была Россия, был великий, ломившийся от всякого скарба дом, населенный могучим семейством, созданный благословенными трудами многих и многих поколений, освященный богопочитанием, памятью о прошлом и всем тем, что называется культом и культурою. Что же с ним сделали? Заплатили за свержение домоправителя полным разгромом буквально всего дома и неслыханным братоубийством, всем тем кошмарно-кровавым балаганом, чудовищные последствия которого неисчислимы…» С тоской глядя в зал, Бунин продолжал: «Планетарный же злодей, осененный знаменем с издевательским призывом к свободе, братству, равенству, высоко сидел на шее русского «дикаря» и призывал в грязь топтать совесть, стыд, любовь, милосердие…» Великий писатель считал, что сказанного мало:
«Выродок, нравственный идиот от рождения, Ленин явил миру как раз в разгар своей деятельности нечто чудовищное, потрясающее; он разорил величайшую в мире страну и убил миллионы людей, а среди бела дня спорят: благодетель он человечества или нет?» {44}
В.В. Розанов еще в роковой год Октября напишет для будущей книги «Черный огонь. 1917 год» безжалостные строки: Ленин «был рассчитан на самые темные низы, на последнюю обывательскую неграмотность… Ленин отрицает Россию… И народа он не признает. А признает одни классы и сословия… России нет: вот подлое учение Ленина» {45} .
44
Вече. 1984. № 16. С. 152–157.
45
РГАЛИ. Ф. 219. Е. хр. 138–142.
Ленин никогда не услышит и не прочтет этих слов, но они будут жить так же долго, как и ленинские «дела» и «учение». Так интеллектуалы России отвечали своему погубителю.
Отторжение Лениным великой интеллектуальной среды России, творений ее гениев дало во времена большевистских посевов столь глубокие ядовитые всходы, что трудно сказать, когда мы с ними совладаем. В этой борьбе с «большевизмом» душ и ленинским схематизмом решения вековых вопросов заключается не только трудность, но и опасность; ведь прошлое особенно беззащитно перед безапелляционностью невежества. По большому счету, Ленин и ленинизм прервали многовековую интеллектуальную традицию, что является одним из важнейших источников многочисленных бед великого народа. «Спасающий спасается. Вот тайна прогресса – другой нет и не будет…» – писал великий Владимир Соловьев. Большевики не «спасали» Россию и не «спаслись» сами – таков вердикт истории. В книге В.В. Сербиненко о B.C. Соловьеве автор на всем протяжении своей очень умной работы утверждает: разрыв богатейшей интеллектуальной российской традиции чреват тяжелейшими духовными последствиями {46} . Именно Ленин со своими «профессиональными революционерами» совершили этот трагический разрыв.
46
См.: Сербиненко В.В. Владимир Соловьев: Запад, Восток и Россия. М.: Наука, 1994. С. 1–203.
Мстить истории бессмысленно. Смеяться над ней глупо. Значительно важнее ее понять и, как говаривал блистательный В.О. Ключевский, увидеть, где мы «запнулись или рухнули». Где начался долгий период российского нигилизма, который мы, кажется, начинаем если не преодолевать, то хотя бы понимать.
Грех Октября
Шел третий год империалистической войны. В окопах гибли миллионы солдат. Канонада, газовые атаки, висящие на колючей проволоке серые пятна убитых солдат, парящие в небесах немецкие «цеппелины» отражали страшный облик Первой мировой войны в Европе. Война прошла через свой «экватор». Было не много сомневающихся в том, что Германия со своими союзниками в конце концов стратегически потерпит поражение, особенно после того, как в войну вступили Соединенные Штаты Америки. Положение России было тяжелым, но не безнадежным. Фронт стабилизировался. Однако социалистическая агитация основательно разлагала войска. Эшелоны с пополнениями прибывали на фронт часто полупустыми: началось массовое дезертирство.
Последний Председатель Государственной Думы Родзянко позже вспоминал, что к 1917 году «дезертиров с фронта насчитывалось около полутора миллионов. В плену у неприятеля уже было около 2 миллионов солдат… Так работали большевистские агитаторы, усиливая естественное нежелание крестьян воевать…» {47} . Страна и народ устали от войны.
Ленин занимается в тихой Швейцарии философским самообразованием, пишет статьи, совершает в обществе Надежды Константиновны и Инессы Арманд пешие прогулки, жадно следит за вестями с фронта. Он, словно с балкона гигантского европейского театра, наблюдает за сценой, где идет страшная война.
47
Родзянко М.В. Государственная Дума и февральская революция. Ростов-на-Дону, 1919. С. 30–31.